— Я просто хочу понять, как мне жить дальше. Ты ворвалась в мою жизнь, перевернула ее с ног на голову, а теперь, вот так просто, все бросаешь? Это, по-твоему, не подло?

Ксюша опустила глаза, понимая, что он прав. Он невероятно прав.

Кирилл шагнул к ней, и снова обхватил за плечи.

— Посмотри на меня. Посмотри на меня! Ты твердишь, что я подлец, обманываю твою сестру, но ведь ты не лучше! Ты готова обманывать их до конца. Ты боишься правды и скандалов!

Ксюша судорожно вырвалась. Но Наумов ее крепко держал. Слезы бессилия и обиды хлынули из ее глаз. Он прав! Он, как всегда, прав!!!

— Да! Я просто ужасная сестра! Да, я переспала с женихом сестры! — Ксюша билась в истерике, Кирилл разжал руки, и девушка сама никуда не уходила, лишь рыдала в голос, дрожала и бурно жестикулировала, — Я знала, что у тебя есть невеста, и все равно пошла на это! Просто я влюбилась как дура, в тебя, с первого взгляда! Тогда, когда свернула тебе нос, той проклятой дверью! Да, я тоже подлая, но я не хочу, что бы об этом узнали мои самые близкие люди, понимаешь?! Понимаешь??

Кирилл крепко сжал ее в объятиях. Он подрагивала, и слезы текли градом, их смывал ливень. Оба вымокли, и стояли, обнявшись под нескончаемым потоком воды.

Когда она затихла, Кирилл осторожно подвел ее к машине, и посадил на пассажирское сидение, сам вернулся за руль.

Теплота в сухом салоне отрезвила обоих. Ксюша лишь слабо шмыгала носом, слипшиеся волосы свисали на лицо, и скрывали ее от Наумова.

— А давай уедем? — вдруг сказал он.

Девушка подняла на него непонимающий взгляд.

— Хэнэ. Он пригласил тебя в Берлин, так?

— Да, и?

— Сделаем так. После юбилея я разорву помолвку с Натальей. Ты, как раз к тому времени, уже отправишься в Берлин. Я вернусь на кафедру, и добьюсь перевода в твой ВУЗ в Германии. Там мы встретимся как — бы случайно. И там мы будем вместе. Никто, никогда не догадается, что мы были вместе до Берлина. Твоя семья, конечно, удивиться, но сомневаюсь, что они решат, что ты отбила жениха у Натальи. Я прав?

Ксюше показалось, что, словно какая-то сила, вдохнула в ее легкие воздух и вернула к жизни ее бренное тело. Глаза загорелись, и захотелось жить дальше…

— Только, детка, не говори ничего Вике, хорошо? Я хочу, что бы ничто нам не помешало, ты меня понимаешь?

Тульская кивнула. Она готова была на Библии поклясться, что будет молчать, и хранить их тайну до конца.

Кирилл отодвинул мокрые волосы с ее лица, и легко коснулся ее губ своими. Ксюша прильнула к нему всем телом, и поцеловала его так, словно в последний раз. Наумов стянул с нее мокрый сарафан, Ксюша влажными руками расстегнула его рубашку, и скинула всего одежды, обнажив плечи. В этом соитии не было нежности их первого раза, не было неожиданной страсти. Они воспользовались друг другом, как необходимым лекарством.

Когда желание было утолено, и они дрожащие и разгоряченные лежали в объятиях друг друга, на заднем сидении его «Мазды», Ксюша снова заплакала. Но на этот раз от счастья быть рядом с любимым. Обнимать его и целовать, в те редкие минуты, когда это «можно».

— В любую минуту по этой дороге будет возвращаться Макс и Вика, — прошептала она, целуя его плечо, — нам надо уезжать.

— Да, надо, — отозвался он, но сам не сдвинулся с места, рисуя круги на ее животе.

Ксюша засмеялась, и потянулась за своим сарафаном. Потом нашла сиреневое, под цвет платья, белье. Кирилл тоже принялся одеваться. А дождь все не стихал.

Оба тщательно оправились, изучили друг друга. Ксюша причесалась, и освежила макияж. Кирилл тщательно обрызгался одеколоном, и стер все возможные намеки на помаду.

— Что если Вика и Макс уже приехали? — спросила Ксюша, когда автомобиль Наумова плавно заехал во двор Семеновых.

— Скажем, что ехали в объезд, здесь наверняка есть объездная дорога.

Ксюша послушно кивнула, и быстро выбралась из машины.

28.

Максим и Вика неслись на полной скорости по мокрой, серпантинной дороге, что убегала все выше и выше в зеленые горы пригорода. Дождь стал тише, и уже не казался таким болезненным. Но холодные капли по-прежнему бились о шлем, о спину, и руки. Но Виктории казалось, что ничего прекраснее, она в своей жизни не делала.

Когда Макс резко свернул с дороги в лес, Вика прижалась к нему посильнее. Теперь ветки всех кустарников и деревьев считали необходимым зацепить девушку.

Он остановился у самого края обрыва. Когда Виктория сняла шлем, она неожиданно поняла, что дождь прошел так же внезапно, как и начался. Небо по-прежнему оставалось тяжелым и свинцовым. Но с этого обрыва открывался такой невероятный вид!

Весь поселок, как на ладони, вместе с парком и беседкой, с особняком Семеновых и таинственной хижиной в глуши леса, все было здесь. А на горизонте — зеленые холмы, слегка затянутые кремовой дымкой, словно взбитыми сливками.

— Какая красота! — выдохнула Вика, и инстинктивно сжала руку Макса, — Было бы классно сфотографировать это…

— Запомни этот вид на всю жизнь, раз нет фотоаппарата. Будешь потом рассказывать внукам, как моталась с дедом на мотоцикле по мокрым трассам, и любовалась холмами.

Вика посмотрела на Максима, и нахмурилась.

— Ты ведешь себя так, словно все уже решил.

— Так и есть. Я расписал это в своих планах, и обсудил с агентом.

— Мне не смешно.

— А я и не шучу.

— Еще сегодня утром я видеть тебя не желала, и считала злейшим врагом, сейчас нет еще и трех дня, как ты едва ли мне не руку и сердце предлагаешь. Нет, так не пойдет.

Максим привлек ее к себе.

— Ну не дуйся, моя принцесса. Просто я хочу, что бы ты знала, все серьезно.

— Это меня и пугает, — Вика высвободилась из его объятий, — ты слишком торопишь события…

— Я просто не хочу тебя терять, только и всего.

— Я все понимаю…

Неожиданно зазвонил Викин сотовый. Девушка быстро подняла трубку.

— Алло? Олег! Да, конечно.

Она смеялась и хихикала в разных тональностях на глазах у Макса, который едва не пускал пар из ноздрей от злости. Он тут, как дурак, предлагает ей совместное будущее, а она? Что это за тон? Она, что, кокетничает с ним?

Наконец, этот ужасный разговор окончился. Они снова договорились встретиться. Максим курил, и молча взирал на неё.

— Что? — Вика изобразила святую невинность, — Я ведь должна ему сказать, что нашла мужчину, с которым буду рожать детей и воспитывать внуков?

Она произнесла это с некой издевкой, это точно!

— Ты не могла сказать это по телефону? Я не могу позволить тебе идти на свидание с этим… сопляком!

Вика начала злиться, ее порядком утомили его выпады. Он слишком много на себя берет! Он проклятый собственник и ревнивец!

Все эти выводы Воробьева сделала молниеносно.

— Если ты решил, что я растаю от одного твоего поцелуя и распрекрасных пейзажей, то ты жестоко ошибся. Мне надо выбрать, что лучше для меня.

Семенов молча смотрел на неё.

— Ты понимаешь меня? Я не могу кинуться в омут с головой, как это, судя по всему, делаешь ты. Мне надо все взвесить, проверить…

— Гороскопы на совместимость, что ли?

— Что?!

— Ты ведешь себя, как школьница, которую разводят, но ты ведь не…

— Ни слова! Иначе я тебя снова возненавижу!

Максим засмеялся, выкинул сигарету с обрыва, и притянул Вику к себе за талию, та яростно вырвалась.

— В чем дело? — удивился Макс.

— Проси прощения, за свое поведение.

— Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?

— Не поняла?

— Ты пока не моя девушка, что бы я просил у тебя прощения.

— А ты пока не мой муж, что бы требовать детей. Разницу уяснил? И встречаться я буду с тем, с кем захочу. Я буду выбирать, понял? Ты, я смотрю, свой выбор уже сделал.

Подобный расклад совсем не устраивал Максима. Он скрестил руки на груди, и высокомерно заявил.

— Или ты со мной, или с остальными. Делить тебя я ни с кем не намерен.

— А ты не хочешь сначала попытаться завоевать меня? Ну, что бы мне самой никого не хотелось, кроме тебя?