Часть приехала, а остальные участники принимали участие по видеосвязи. Переговорная находилась напротив приёмной, в которой сидела Настя, так что сквозь открытые двери они могли переговариваться с друг другом.

"Почему не посадил дочь в своём кабинете, да потому что стол был заложен всевозможными бумагами, папками, которые нужно было просмотреть и либо одобрить, либо отклонить". Только вот это совещание спутало мне все планы. Н — да, похоже меня занесло, и я отклонился от сути.

Так вот. После совещания вошёл в ту комнату для переговоров, где оставил дочку спокойно делать уроки и застыл, как вкопанный. Комната была пуста. Машутка, опять исчезла, как в тот раз из дома родителей Алисии.

Это "дежавю" какое — то. Стал обегать все этажи заглядывая в каждый кабинет. Расспрашивая не видел ли кто из служащих шестилетнюю девочку в школьной униформе цвета морской волны.

Одна из женщин подсказала поискать в кафетерии.

Ворвался туда, как разъярённый тигр. Заметив встающих из-за стола помощницу с моей дочкой, не сдержался и рявкнул:

―Маша! Я где просил меня ждать?

Девочка потупила взор и поспешно ретировалась за спину Насти.

― Не смейте кричать на ни в чём не повинного ребёнка!

Сузив глаза, посмотрел на меня, и произнёс:

― А вы смелая, Соловьёва, повышать голос на своего начальника. Вы случайно об увольнении не думали?

― Пока нет

― Вот и зря, завтра положите мне на стол своё заявление об увольнении, ― развернулся, уводя за руку Марию.

Все сотрудники, что были в кафетерии, потеряли дар речи.

Кто-то из женщин протянул мне стакан воды.

Лола сочувственно приобняла за плечи.

― Не паникуй, до завтра остынет, и будете опять работать вместе, как и до этого.

― Сомневаюсь, он был в ярости, это уже второй раз, когда он называет меня по фамилии.

С отвратительным настроением вернулась на своё рабочее место. Открыла файл с бланком заявлений. Найдя нужный заполнила и даже распечатала. Завтра утром я прихожу раньше него, так что получит от меня то, что потребовал в приказном порядке.

Пока буду искать новую работу, устроюсь временно в фирму отца. Он не откажет своей дочери.

Димтрос

Утро на работе началось с сюрприза и откровенно неприятного. Взглянув, на лежащее передо мной заявление об уходе по собственному желанию, едва сдержался, чтобы не разорвать его на мелкие кусочки, но вспомнив вчерашний инцидент с племянницей, рука зависла в воздухе.

Главное, то, что это именно я приказал ей его написать. Осознав, что, поступив так, я потеряю своего личного помощника и от этого захотелось дать под дых уже самому себе. После вчерашнего, Мария со мной не разговаривает. И всячески старается не попадаться мне на глаза.

― Чёрт! ― вырвалось в сердцах, ― Какой из меня отец, ― сжимая голову обеими руками, повторял себе под нос.

Ещё раз обратив свой взгляд на злосчастное заявление об увольнении лежащее поверх стопки других документов мне на подпись и рука, сама потянулась к кнопке интеркома.

Рыкнул прямо в микрофон:

― Настя, в мой кабинет сейчас же! ― отключился

Она появилась мгновенно. Остановившись на безопасном от меня расстоянии, хотя нас и так разделял мой рабочий стол.

Обогнув его приблизился к ней, держа навесу её заявление.

―Это, что такое, позвольте узнать?

Я смотрела не отрываясь, как шеф яростно тыкал пальцем, в моё заявление об увольнении

― Как вы и приказали ― моё заявление, ― невозмутимо ответила я

Хотя эта напускная невозмутимость давалась мне с большим трудом.

Он закатил глаза.

― Ещё бы парочку сюда таких исполнительных, как вы и нашему агентству равных не будет в рекламном бизнесе.

― Так наймите, что вам мешает.

Он, хмыкнул. И на моих глазах заявление стало клочками бумаги, которые он спокойно выбросил в корзину для бумаг.

― Если ещё раз увижу подобную бумагу от вас мне на подпись, не раздумывая отправлю вас в главный офис нашего агентства в Салониках.

" Я же греческого языка не знаю", ― мелькнула глупая мысль. Ох, Соловьёва не о том ты сейчас думаешь, ох, не о том.

― За что? ― непроизвольно вырвалось

― За острый язычок и да, посмели дерзить начальству.

― Не справедливо! ― выкрикнула в сердцах, ― Вы первый отчитали меня при сослуживцах, как нашкодившую школьницу, а я лишь, отвела голодного ребёнка пообедать.

Димитрос сделал шаг в мою сторону и не успела даже сообразить, что к чему, как меня поцеловали.

Секунда, и вот я свободна.

― Вы утомили меня своей бравадой, ― произнёс он обыденным тоном, вновь усаживаясь в своё рабочее кресло.

― Так, что имейте ввиду, ещё парочка таких пререканий со мной и моё предупреждение отправить вас в главный офис в Греции под моим чутким руководством станет реальностью.

― Дьявол, ― слетело с языка

— На полгода, ― прозвучало, как приговор

― Дьявол во плоти, ― прошептала себе под нос, надеясь, что не услышит.

Надежда рассыпалась в прах, у самой двери меня догнали его слова:

― На год отправлю. Не усугубляйте своё шаткое положение ещё больше.

Прикусила язычок, чтобы не сболтнуть ещё чего — нибудь невзначай, что могло бы спровоцировать его наказать меня пожизненной каторжной работой в офисе агентства в Греции, под его чутким руководством.

А этого мне совершенно не хотелось. Или хотелось именно этого, и я просто обманываю саму себя. Кто знает. Поспешила покинуть его кабинет, а внутри вся просто кипела от злости. " И вообще, кто дал ему право так бесцеремонно целовать меня. Хам."

Только успела дойти до своего рабочего места, как дверь в приёмную открылась и вошёл начальник финансового отдела.

― Шеф у себя?

― Да. Вам назначено?

― Да

― Сейчас доложу, одну минуту

Собралась с духом, слегка дрожащими пальцами нажала кнопку на переговорном устройстве:

― Шеф, к вам начальник финансового отдела, пропустить? ― усмехнулась, своему быстро восстановленному спокойному голосу

― Да, пригласите. Ни с кем не соединять, всем кому нужно я сам перезвоню.

― Хорошо.

Обернулась к ожидавшему мужчине:

Проходите, он ждёт вас.

Когда за начальником финансового отдела закрылась дверь, смогла расслабиться. Ну и денёк сегодня выдался, хотя нет, бывали и похуже.

Вскоре показались из кабинета оба мужчины. Шеф ещё говорил на ходу:

― Вот эти данные мы и представим на сегодняшнем совещании.

Мужчина покинул приёмную, а мой начальник вошёл на кухню и налил себе стакан воды.

― Шеф, вы хорошо себя чувствуете?

Он непонимающе посмотрел на меня.

― Почему спрашиваете?

― Так у вас нездоровый румянец на щеках и глаза блестят.

― Это видимо от мигрени.

― Да, что вы говорите?! ― съязвила и решительным шагом подошла к стоящему у микроволновой печи шефу. Дотронулась до его лба. Тот был горячим, как печка.

Резко отдёрнув руку, заявила:

― У вас жар. Вам нужно принять жаропонижающее.

― Анастасия, какой жар, да бросьте вы. У меня нет времени на шутки, совещание начальников отделов после обеда.

― Это вы бросьте свои нелепые отговорки. Какое совещание, у вас температура под сорок. Взгляните на себя в зеркало, похожи на обезумевшего маньяка.

― Глупости. Я чувствую себя хорошо, а то, что голова болит так это от нервного напряжения.

― Говорите, что угодно. а я в аптеку, как раз начался обеденный перерыв.

― До чего же вы упрямы, Анастасия.

― Уж кто бы говорил.

Схватив пальто и сумочку, покинула приёмную.

Вернулась с лекарством и пакетом питьевого йогурта. Не обнаружив шефа на кухне, прошла прямиком в кабинет, прихватив стакан из кухни.

Димитрос лежал на диване, рукой заслонив глаза.

― Вот выпейте сначала это, а потом жаропонижающее.

― Вы опять за своё? ― возмутился мужчина.

― Пейте, хватит артачиться. Ведёте себя, как ребёнок.