– Может, и нашла.

– И кто же он? – встряла в разговор любопытная Авелина.

– А вот не скажу. Сюрпризом будет!

– Да его попросту нет, ты все придумала, – захихикала она.

Что за противный смех? Меня от него аж передергивает.

– Если завтра твой загадочный жених не явится свататься, – произнесла баронесса, – послезавтра поедешь прямиком в монастырь. Там тебя уже заждались.

Ого, так у нее все договорено заранее на мой счет. Не сомневается, выходит, в своей победе. Не дождется! Надо будет, и за конюха выйду. Теперь, когда я знаю, где прячется Марилла, мне никак нельзя в монастырь.

– Придет, не переживайте, – заверила я.

Баронессу моя уверенность разозлила. Испугалась, что наследство уплывает из рук. Она запыхтела недовольно, еще немного – и дым из ушей повалит.

И ведь повалил! С открытым ртом я наблюдала, как высокая прическа баронессы задымилась. Остро запахло палеными волосами. До чего же противный запах, фу.

От удивления я потеряла дар речи и только, мыча, тыкала пальцем в прическу баронессы. Не то чтобы я за нее переживала – пусть себе горит, ведьма! Но ведь она так весь экипаж подпалит, а это уже чревато неприятностями и для меня.

– Мама, ты горишь! – в ужасе взвизгнула Ава и кинулась сбивать огонь.

– А? Что? Помогите! – завопила баронесса.

Вдвоем они стащили парик, кинули его на пол и затоптали пламя. Я в это время спокойно сидела в уголке, сложа руки на груди. Не помогать же им, в самом-то деле. Не дали пламени разгоняться – вот и славно.

– Это все ты! – обвинили баронесса, придя в себя.

Вид у нее был потрепанный. Парик так быстро и неаккуратно сорвали, что кажется, выдрали ей несколько прядей. Это не то же самое, что быть остриженной практически под ноль, но сойдет для маленькой мести.

– Как бы я это сделала? – пожала плечами. – Это вы, наверное, от злости задымились. Я слышала, такое бывает.

Баронесса выглядела так, будто вот-вот бросится на меня с кулаками. К счастью, мы как раз подъехали к дому, и экипаж остановился. Я выскочила на улицу первой, уже не скрываясь под плащом. Смысл прятаться? Все, кто хотел, видел мой наряд.

Я двинулась к входной двери, следом за мной из экипажа выбралась Ава и помогла выйти матери. Я уже поднялась на крыльцо, когда начался дождь. Причем совершенно неожиданно – на небе не было ни облачка.

А что еще более странно, дождь шел исключительно над баронессой и ее дочуркой. Буквально поливал их, как из ведра, при этом все вокруг – крыльцо, экипаж, мостовая – оставалось сухим.

Тут даже до меня дошло, что дело нечисто. Не бывает таких локальных осадков, если только они не вызваны… магией!

– А ну стой, паршивка! – окрикнула меня баронесса.

Естественно, она подумала на меня. Кто еще мог желать ей зла? Вот только я ничего не делала, но им этого не объяснишь. Плевать эта семейка хотела на мои оправдания.

Впрочем, меня такая карма устраивала. Кто бы ни издевался над баронессой, она это заслужила.

Пока мне не досталось ни за что, я поспешила в дом. Распахнула дверь, занесла ногу пересечь порог, и тут почудилось, будто мимо меня пронесся сквозняк. Приличный такой, едва не сбивший меня с ног. Что за чертовщина здесь творится?

Разбираться не было времени, баронесса была уже на подходе, и я торопливо шмыгнула за дверь, а потом бегом наверх – в свою спальню. Там и заперлась. По крайней мере, до утра меня никто не побеспокоит. Надеюсь…

Ночь после бала я спала беспокойно. Причина была вовсе не в нервах или пережитом стрессе, а в ночных шорохах. Вообще-то я особа невпечатлительная, но тут даже мне стало не по себе.

Только задремлю, как начинается. То в дальнем углу зашуршит, будто там мышь размером с добермана. То штора шелохнется, хотя окна закрыты и в комнате нет сквозняка.

Каждый раз я резко просыпалась, но сколько не вглядывалась, ничего подозрительного не видела. Все казалось чистой случайностью. Вот только это не первая моя ночь в особняке, и раньше ничего подобного не случалось. Неужели завелся барабашка? Здесь бывают такие? Если да, то я срочно съезжаю. Куда угодно, да хоть в монастырь, а лучше – к мужу.

Под утро вовсе с комода грохнулась ваза. Я аж подпрыгнула на матрасе, когда она со звоном разбилась об пол.

Все, с меня хватит! Вскочив с кровати, я дернула шторы в стороны, пуская в спальню свет. В этом мире, без деления на день и ночь, только плотные шторы и давали необходимую для сна темноту.

Свет затопил спальню, но я не заметила ничего подозрительного, кроме осколков несчастной вазы. На первый взгляд она упала сама по себе. Ага, так я в это и поверила. Стояла себе ваза и вдруг решила – все, с меня хватит! – и самоубилась об пол.

Но даже изучив осколки, я не нашла подтверждения, что в комнате кто-то был, а может статься, до сих пор есть. Я нервно оглянулась. Вроде тихо, шорохи и те прекратились. Кем бы ни был ночной визитер, он затаился.

После такой побудки сна не было ни в одном глазу. Не выспавшаяся и злая я вызвала Анику. Без перебоя зевая, она помогла мне привести себя в порядок и одеться. А вот с волосами я разобралась сама. Снова нацепила шиньон и закрепила его сверху сеточкой. Теперь можно выйти в люди.

У меня намечался непростой день. Мачеха ждет жениха, я заверила ее, что он придет свататься. Но надеяться на то, что кто-то из тех, с кем я танцевала на балу, внезапно захочет сделать мне предложение, наивно. Едва ли здесь с неба падают женихи. Опять придется все делать самой.

Я рассчитывала до завтрака выскользнуть на улицу и найти хоть кого-нибудь на роль мужа. В конце концов, мне ведь не обязательно выходить замуж. Пока будет помолвка, подготовка к свадьбе, то да се, я отыщу Мариллу и вернусь домой в родном теле. Такой вот план. Был.

Он рухнул практически сразу. Стоило мне спуститься с лестницы в холл. Там меня уже поджидали. Лакей – один из тех, что держал меня во время принудительной стрижки – караулил у двери. Наверняка его поставила баронесса, чтобы я не сбежала.

– Мне надо выйти в город, – заявила я слуге.

– Вас приказано не выпускать, – подтвердил он мою догадку.

– Ты мне не указ. А ну пошел прочь! – я махнула на него рукой и попыталась обогнуть.

Потребуется, и в окно полезу. Что за самоуправство? Какое право они имеют держать меня взаперти? Я буду жаловаться! Да хоть императору.

Озвучить свою угрозу я не успела. Лакей дернул веревку возле двери, на весь дом затрезвонил колокольчик. Такой вот местный аналог сигнализации. На шум мигом явилась баронесса – в халате и ночном чепце. А за ней и заспанная Авелина подтянулась.

– Куда это ты собралась? – поинтересовалась баронесса.

– На утреннюю прогулку, – мрачно ответила я, уже понимая, что из дома мне не выбраться.

На помощь к первому лакею подоспел второй, тоже явившийся на звук колокольчика. Вдвоем они быстро меня скрутят.

– Мужа пошла искать, – раскусила меня баронесса. – Опомнись, дурында, никому ты не нужна. Ступай наверх и начинай собирать вещи в монастырь.

– Только много не бери. Все равно там все наряды отнимут, – захихикала Ава. – Будешь ходить в рясе до конца дней.

Когда-нибудь я точно придушу ее за этот смех. Невозможно до чего он мерзкий. Как гиена смеется.

Я была в отчаянии. Мой план провалился. Муж был единственным шансом вырваться из этого дома, моей гарантией на защиту. Без него семейка может делать со мной, что пожелает. Они применят силу и увезут меня. Хорошо, если и правда в монастырь, а не прикопают где-нибудь в лесочке.

Мачеха махнула рукой, отдавая команду, и лакеи с двух сторон двинулись ко мне.

– Не подходите! Зашибу! – выкрикнула я, схватив подставку для зонтов.

Ох, и тяжелая. Я едва подняла ее с пола и долго не удержу, но ничего другого поблизости нет. Лакеи это поняли и усмехнулись с видом «никуда ты не денешься».

От бессильной злобы я сильнее стиснула зубы. Ненавижу быть слабой! А сейчас я именно такая и есть. Хрупкая девчонка против двух бугаев. Понятно, чья возьмет.