Литмир - Электронная Библиотека

– Это не контроль, – отвечала она. – Я ведь тоже тебе звоню. Просто в нашей семье теперь так принято.

– И зачем, мама? Я не маленькая!

Вместо ответа она подошла ко мне и обняла. Я даже не смогла вспомнить, когда она в последний раз обнимала меня так. Словно я – её маленькая девочка, а ведь в одиннадцать лет я считала себя уже взрослой.

– Полечка… Я поняла, что друг у друга есть только мы. Если мы с тобой потеряем связь, то останемся в одиночестве.

Уткнувшись в мамино плечо, я вдыхала родной и любимый запах и уже не смогла возразить.

И до сих пор я по нашей договоренности звоню ей каждый день. Потому что сколько бы я не ворчала и не злилась на её опеку, она остается моим единственным близким человеком.

И снова мы с Пашей стояли в промозглой ноябрьской тьме. После квартиры Максима мне страшно хотелось смыть с себя её убогость и затхлость, словно это я была перемазана говяжьей печенкой. А ещё я ужасно устала.

Паша сосредоточенно набирал кому-то сообщение.

Я широко зевнула.

– Утомилась? – заботливо спросил Паша. – Езжай домой.

– А ты? – подавляя новый зевок, удивилась я.

– А у меня есть ещё одно неотложное дело. Я хочу опросить свидетелей происшествия в метро.

– Свидетелей? Они же давно спят по домам!

– Не таких свидетелей, – покачал он головой. – А тех, с кем удобнее всего встретиться ночью.

Глава 6. Олег

Круглосуточный «Макдональдс» после одиннадцати вечера – что может быть менее романтичным? И всё равно меня не покидало ощущение, что мы с Пашей на свидании.

Нас разделял стол со светлым пластиковым покрытием. Сидевший напротив инквизитор с аппетитом жевал свой бутерброд с невыговариваемым названием, пока я лениво ковыряла безвкусный салат, успев пожалеть, что выбрала его. Зато кофе мы потягивали с одинаковым наслаждением.

Из динамиков лилась монотонная музыка. В окно то и дело брызгал мелкий дождь, будто кто-то баловался с пульверизатором. Посетителей было не много: в будний день так поздно бродят по центру города только компании студентов да редкие оборотни со смещённым режимом дня.

Мы с Пашей собирались встретиться с духами, которые живут в метро. Наверное, это странно для ведьмы, но я ни разу не имела с ними дела и теперь немного волновалась, самая не зная почему. В целом они безобидны, но непредсказуемы, как и люди.

– Лучшее время для встречи с призраками – около трех часов ночи, когда истончается граница реальности, – сказал Паша, покончив с бутербродом.

Было похоже, что он прочитал это на сайте вроде «Колдовство для чайников» или «Как подружиться с духами», но я не спорила.

– А как мы попадем на станцию так поздно? – поинтересовалась я.

Инквизитор усмехнулся, достал из внутреннего кармана куртки несколько бумажек и выложил на стол одну из них. Это оказался служебный пропуск в метрополитен на имя Кузнецова Павла Андреевича.

Я только головой покачала. Очевидно, у него таких целая пачка.

– Приходится предвидеть разные ситуации, – словно прочёл мои мысли Паша, убирая документы обратно. – Кстати, о предвидении…

Он положил руки на стол и внимательно посмотрел на меня.

– Каково это – знать будущее? Ты ведь можешь увидеть своё?

Неожиданный вопрос застал врасплох, и я сперва не знала, что сказать. Паша не сводил с меня глаз, ожидая ответа. Тогда я пожала плечами.

– Могу, но редко это делаю.

– Почему?

– Потому что оно постоянно меняется, – я сделала глоток обжигающего кофе из бумажного стаканчика и попыталась объяснить: – Чтобы что-то узнать, нужно задать вопрос. Если ты спросишь, что будет завтра, то получишь бессвязную карусель образов. Но я могу узнать, получу ли новую работу или как пройдет встреча с подругой. Только для этого уже должны быть данные: назначено собеседование, обговорена встреча или хотя бы появилась сама мысль об этом событии. Я не могла знать, что познакомлюсь с тобой, потому что не могла спросить: «Не встречу ли я завтра Павла Кузнецова?»

Он улыбнулся.

– А как насчет: «Не встречу ли я завтра инквизитора, который житья мне не даст?»

– О! Это я регулярно спрашиваю, как любая уважающая себя ведьма!

Паша рассмеялся, а я отхлебнула ещё кофе. Смотреть на его улыбку было так приятно, что я почти забыла, зачем мы здесь.

Обменявшись ещё парой шуточек на ту же тему, мы перешли на другие, и время до двух ночи пролетело слишком быстро.

***

В два часа ночи поезда метро не ходят. Это очевидно, но мне всё равно казалось, что из тоннеля нам навстречу вот-вот вынырнет поезд. Может быть, поезд-призрак. Иррациональный липкий страх окутывал меня, даже несмотря на присутствие Паши.

Для нас в тоннеле включили свет, но неестественная тишина, в которой звук каждого нашего шага эхом звенел в ушах, давила на слух. Словно нас накрыло непроницаемым колпаком.

Через некоторое время освещение будто стало более тусклым. Под ногами захлюпала вода. Но Паша шёл вперёд как ни в чём не бывало. Впору восхититься его железными нервами.

Дежурный по станции предлагал проводить нас, но инквизитор отказался. Как он объяснил мне, чем меньше людей вокруг, тем охотнее призраки идут на контакт.

Следуя за ним с промокшими ногами, я судорожно пыталась вспомнить, что сама знала о подземных обитателях.

Духи – это сгустки сильной психической энергии, этакие люди без тела. В основном ими становятся маги, но иногда и людям без дара это удается. Как это происходит, никто толком не знает, известно лишь, что тут замешаны сильные переживания и большая психическая сила.

Призраки питаются людскими эмоциями, поэтому и выбрали в качестве местообитания метро. Где ещё найдешь столько людей и их переживаний! В принципе подошёл бы и торговый центр, но там негде уединиться, чтобы переварить полученное питание. Дело в том, что духи живут по определенному циклу и в перерывах между едой им необходимо тихое место.

При этом получая от людей энергию, призраки не наносят им вреда. Они просто находятся в эмоциональном поле, никак не влияя на его источник. При этом им не важно какие эмоции испытывает человек: радость, грусть, гнев, страх – главное интенсивность.

Поэтому иногда оголодавший призрак может напугать человека, чтобы поживиться.

Я чувствовала, что в этом тёмном тоннеле в три часа ночи я – просто лакомый кусочек!

Наконец, Паша остановился.

– Поезд был здесь, – пробормотал он.

В гнетущей тишине его голос показался громким, как набат.

Я тоже узнала развилку. И легкий аромат магии ещё остался.

– И как ты собираешься позвать призраков для беседы? – поинтересовалась я.

– Никак, – ответил Паша. – Мы сами придем к ним и попросим о помощи.

– Что?

Он достал из кармана клочок бумаги, на котором была нарисована какая-то схема, и уставился на неё.

– Так, двадцать метров вперед, потом налево, – заявил он.

– И что там?

– Один из заброшенных тоннелей.

Я отчетливо пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Но показывать ему свой страх совсем не хотелось.

– Ты уверен, что оно того стоит? – только спросила я.

Он посмотрел на меня.

– Не бойся, я это уже делал. Но если хочешь, можешь подождать меня здесь.

Он радушно обвёл рукой тоннель.

– Ага, щас! – взвилась я.

Паша хмыкнул. Вновь вперив взгляд в карту, он двинулся вперед.

Следуя за ним, я вскоре увидела слева железную дверь. Если бы я не ожидала чего-то подобного, то скорее всего её и не заметила бы. Интересно, она заперта?

Ржавые петли неохотно повернулись, когда Паша рывком её открыл. Внутри – темнота.

Холодок снова пробежал у меня по спине. Нам точно туда нужно?

Но бескомпромиссный – или же безумный – инквизитор шагнул за порог, а я не хотела остаться одна в пустом тоннеле.

Некоторое время мы шли по узкому неосвещённому коридору. Он закончился внезапно, впустив нас в большой сводчатый зал. В свете редких ламп мне удалось его рассмотреть. Под ногами лежали бетонные плиты, своды поддерживали серые колонны без какой-либо отделки. Краска на потолке облупилась и вздулась хлопьями. На меня повеяло холодом, хотя в тоннеле тоже было не жарко. Сделав несколько шагов вперед, я увидела, что пол обрывается и внизу блестят рельсы. Тогда лишь я сообразила, где мы.

13
{"b":"803317","o":1}