Тишина и теплое солнце усыпляли. Когда я в последний раз высыпался? Нет, правда, когда? Наверное, в глубоком детстве, но я и тогда был тревожным ребенком, с обостренным чувством одиночества, которое приходило ниоткуда, особенно в темноте. Я часто бродил по комнате, пока взрослые спали.

Помню, что самым замечательным навыком стало для меня чтение, как только я его освоил, сразу почувствовал себя легче. В одну из бессонных ночей я увидел на столе отцовскую газету, она была огромная, шершавая и пахла по-особенному: табаком и дешевой бумагой. В ней я нашел откровение: столько слов обо всем, что происходит в стране, в мире. Отдельная страница рассказывала истории людей.

Темы были разные. Например, о заводе: как там все устроено. Статью дополняла фотография толстого улыбчивого работника в каске. Или о рыбалке: какая рыба водится в наших регионах. О ремонте, кулинарии, любви… Половину прочитанного я не понимал. Каждое утро у меня был список новых слов, и я спрашивал у взрослых, что значит «стамеска» или просил объяснить, как устроено венчание и зачем людям оно вообще может понадобиться.

Мне отвечали неохотно, считали надоедой, приставалой. Я это понимал, но желание узнать все обо всем было сильнее меня. Становилось неважно: кто и что обо мне думает. Существовали только я и новые знания.

Казалось, с каждым словом я становился сильнее. Иногда я читал так много, что раздувался как пузырь. От информации кружилась голова. Зачем мне пустоголовые сверстники и унылая реальность между ущербной школой и холодным домом? Я становился всемогущ в своей голове, в исписанных тетрадках я создавал миры, в которых было тепло. Ненужная, опостылевшая, чужая реальность оставалась где-то за окном.

С того момента мое одиночество поредело. Тьма рассеивалась, когда я читал, казалось, весь мир говорит со мной. С газетой я чувствовал себя в безопасности. Иногда я придумывал, что это письмо от близкого друга или внезапно появившегося на горизонте дальнего родственника, который спешит поделиться со мной своими странствиями. Некоторые, особенные заметки и статьи я вырезал и хранил отдельно.

Погода в Питере редко бывала приятной, да и играть на улице мне было особо не с кем. Я от природы был слишком худым, неженкой и никогда не любил пачкать руки грязью или бегать за мячом. Мальчишки обожали драться, а мне это казалось глупым. Про девчонок и говорить нечего. Они так громко смеялись, что выглядели по-идиотски, хотелось поскорее пройти мимо них и окунуться в свой мир. Мне нравилось, что никто меня не видит, а я знаю все и обо всех. Я стал создавать свои истории, и скоро в моей жизни появился Игнат.

Он всегда был крупным парнем. Темные, кудрявые волосы, острый взгляд. Он никого не боялся, лез в драку, если чувствовал угрозу. Он никогда не находился в одиночестве или в тени. И все же я видел, что ему знакомо это гнетущее чувство. Однажды он протянул руки в темноту и достал оттуда пятидесятикилограммового, бледного мальчишку. Меня.

Пока я шел по дороге и вертел головой по сторонам, в пейзаже сменились декорации, появились новые элементы. Я увидел на земле железные крестики и маленькие оградки. Сначала я даже не понял, что это. Воспоминания, разыгравшиеся в голове от свежего воздуха, унесли меня во времена моего детства.

Я вернулся в настоящее время. Поле не поменялось, только трава стала короткой и желтой. Где-то виднелись проплешины, похожие на черные пятна. Казалось, что кто-то капнул чернилами на неудачный этюд Вангога, вероятно, это дети поджигали траву. И кресты, кресты, кресты повсюду. Они почти все покосились, некоторые даже лежали на земле. Это было кладбище, старое кладбище.

Пока я, как дурак, пялился на эту картину, мой глаз заметил невысокий, двухэтажный каменный дом, с темно-красной черепицей на крыше. Он прятался за высокими деревьями. Если бы не ветер, возможно, я бы и не увидел его. Дом будто подмигнул мне, кокетливо выглянув из-за листвы, и тут же исчез. Дороги не было, но следы от шин и примятая трава указывали лишь один путь, который вел напрямик через кладбище. Я двинулся вперед. История началась.

Дорога уводила меня в лес, прямого пути к строению не было. Тропа петляла, и я не видел ее конца. По обеим сторонам, слева и справа, меня подпирали деревья, но мне было нестрашно. Я чувствовал себя в гостях, несколько раз видел белок, которые играючи скакали по веткам и стволам. Их жилище было светлым и чистым, я не заметил мусора или бутылок, что видел ранее в деревне. Воздух здесь казался еще свежее, еще слаще.

Я слышал птиц. Они не переставали петь, когда я проходил мимо. Мне чудилось, что они возвещают о моем присутствии, о новом посетителе, прибывшем в их страну. Я не осознавал, что ступал тихо, дышал медленно и глубоко, смотрел во все глаза, чтобы запомнить все оттенки зеленого цвета. В тени он был изумрудным и холодным, а на солнце превращался в светлый и радостный салатовый. Когда лучи проникали в чащу, казалось, что этот освещенный кусочек вот-вот растворится и, как в сказке, останется светом. А я все смотрел и смотрел, мне хотелось все запомнить.

Никогда толком не знаешь, что таится впереди. Ожидания чаще всего никак не связаны с реальностью, с возрастом это приходится принять. Заглядевшись на лес, я забыл куда иду. Пейзаж меня поражал.

Я продолжал путь, почти полностью выпав из реального мира. Моим глазам открылась невероятная картина – точно иллюстрация к сказочному рассказу. Я заметил красивейшую кованую ограду среди цветов и яблонь. Я никогда раньше не видел такого количества цветущих кустарников диковинных сортов.

В воздухе витал божественный аромат, летали пчелы, шмели и бабочки, птицы пели громче обычного. Зачарованный этим видом, я подходил все ближе. Ограда была старой и выглядела, точно работа художника: цветочный узор, тонкие линии, изысканные завитки, изящные переплетения. Она была сделана не для защиты, только во имя красоты. Потрясающее творение рук человека!

Я уже вплотную подошел и, кажется, забыл, как моргать. За оградой стоял каменный дом цвета благородной охры, с белеными окнами. Крыша оказалась темно-зеленой. Видимо, солнце сыграло с моим зрением шутку: могу поклясться, что издалека видел красную черепицу. Строение выглядело небольшим, уютным и чистым, мне захотелось наконец-то увидеть хозяина. Но как? Просто войти? Это невежливо. А кричать и нарушать эту святую тишину я попросту боялся.

Пока я топтался, в доме что-то упало, и зазвучала музыка. Она струилась из приоткрытого окна. Я решил, что это знак, и пора обозначить свое присутствие.

– Здравствуйте! Меня зовут Вячеслав, я журналист из Санкт-Петербурга, – назваться Славиком в таком месте я не решился. Ответа не последовало, только еще раз что-то брякнуло в доме.

Прошло минут пять. Я уже думал войти, как на пороге появился высокий молодой человек со светлыми волосами. Ростом почти с дверной проем, на широких плечах была белая льняная рубаха, на ногах – свободные штаны из такой же ткани светло-серого цвета. Парень стоял босиком, вытирая руки полотенцем. Отличное телосложение: пропорциональное, стройное, мускулистое тело, точно его сотворила сама природа. Таких красавцев в городском зале не встретишь.

Светлые кудрявые волосы, переливавшиеся на солнце, почти доходили до плеч. Парень стоял молча, присматриваясь или, как мне показалось, больше принюхиваясь к новоиспеченному гостю: не опасен ли я. Спустя пару минут он положил полотенце на плечо и направился ко мне.

Сказать, что я был смущен, ничего не сказать. Парень был красивым, двигался плавно, как большой хищный зверь. Его ноги уверенно шли по тропинке, но он и не подумал надеть обувь. Я никогда не встречал подобных людей и смотрел завороженно, но в какой-то момент отвел глаза и уставился на цветущий розовый куст: огромные бутоны навалились на ограду. У меня предательски дрожали коленки.

Парень не подошел. К моему удивлению, он свернул немного влево. Оказалось, что там был вход, подобие калитки. Сам бы я вряд ли ее нашел, она ничем не выделялась. Только потом я заметил тропинку, ведущую прямо к дому. Я чувствовал себя Бильбо Бэггинсом, заглянувшим в мир эльфов. Здесь все было сказочным, нереальным. И сад, и дом, и парень, который приоткрыл дверь и терпеливо ждал, пока до меня дойдет.