При длительных болезнях человек не выздоравливает потому, что где-то на бессознательном уровне восстановительные процессы блокируются – он как бы не позволяет себе выздороветь. Если бы не этот процесс, то организм восстановил бы все повреждения в два счета.

Хорошей иллюстрацией является пример: если человек, не дай Бог, заболеет сифилисом, то долго ли он будет жить с этой болезнью? Всем, наверное, понятна абсурдность этого вопроса. Сифилис – болезнь позорная и человек постарается избавиться от него как только – так сразу. Но если человек не делает это с неврозами и психосоматозами, то о чем это говорит? О том, что болезнь человеку нужна, она дает ему какие-то дивиденды.

Например, ребенок на основе своего опыта приучается к мысли, что можно пользоваться болезнью себе на пользу. Это может закрепиться у него примерно по такому механизму.

Если ребенок здоров, то обычно родители на него мало обращают внимания, занимаясь своими делами. Или же бывают очень строги с ним. И вдруг ему вырывают зуб. Обычно это производится так, что измучит и ребенка и родителей.

Понятно, что после этого родители начинают жалеть своего ребенка и дарят ему подарок. Какой вывод сделает этот маленький хитрец? Оказывается, что от уровня децибел, которые он произвел на свет при медицинских процедурах, зависит вознаграждение!

Или же приходит время отдать ребенка в садик. Он, вполне естественно, не хочет отрываться от мамы и оставаться один. Но, когда непосредственный шок от расставания проходит, он видит, что в садике много детей, с которыми можно играть. В общем, все не так плохо, как казалось в первый момент. И он, в конце концов, смиряется с необходимостью каждый день утром отрываться от матери.

Но в садике наряду со сквозняками гуляет различная инфекция, с которой он дома не встречался. Он простужается, заболевает и мама вынуждена бывает взять больничный и сидеть с ним дома. Она его лечит, заботится о нем, балует больше обычного.

Через некоторое время он выздоравливает и вновь бывает вынужден отправиться в садик. Если его угораздит тут же подхватить еще какую-нибудь инфекцию, от которой он опять заболеет, то мама опять будет вынуждена сидеть с ним целыми днями дома. Вывод, который возникает в голове ребенка в этом случае, почти неизбежен: «Болеть выгодно! Таким образом можно разом освободиться и от садика и прибрать маму к рукам!» Затем, когда он станет взрослым, он будет знать, что болезнь может принести пользу.

Недавно я получил просто удивительный пример того, что болезни детей являются их защитными реакциями, способами, с помощью которых они воздействуют на поведение родителей. Ну, о том, что дети болеют бронхитами 3-4 раза в году, вы знаете. И то, что как-то очень подозрительно они совпадают с нежеланием ребенка идти в школу. Но все равно люди продолжают думать, что ребенок простудился и так далее и тому подобное. Конечно, в ряде случаев они действительно простужаются…

Но одна моя бывшая пациентка, которая проходила у меня лечение и обучилась саморегуляции, получила четкий пример, что болезнь неосознаваемо используется ее дочкой. У нее дочка длительное время кашляла, температурила и так далее. И вот однажды ночью, когда девочка заснула, она решила с помощью первого упражнения Биоэнерготренинга (сейчас я этот метод саморегуляции называю Психолазером (см. в книге «Саморегуляция NEXT.») воздействовать на дочь и убрать у нее кашель. Дочь тут же проснулась и заплакала. И попросила больше не отправлять ее на дачу! М-да…

Самое интересное в том, что это происходило глубокой зимой. И угрозы «отправления в ссылку» не было. Но отрицательные эмоции, которые девочка получила еще летом, привели ее к мысли (естественно, совершенно неосознаваемо) к тому, что лучше всего освободиться от этой угрозы можно с помощью затяжного бронхита.

Между матерью и дочерью (особенно в раннем детстве) обычно существует брутальная телепатическая связь. И когда дочь почувствовала, что мама собирается снять ее защиту, то она испугалась. И в этот момент (ведь она была в просоночном состоянии) истинный мотив болезни выскочил – как чертик из банки!

Получается так, что внутри ее ребенка образовался комплекс, который наряду с базовой программой: «Я не хочу жить без мамы на даче и сделаю все для того, чтобы туда не попасть!», имел еще и четко-выраженную энергетическую оболочку. И как только мама попыталась вытащить из дочери болезнь, комплекс выскочил на поверхность.

Этот пример позволяет нам предположить, что части Я, с которыми мы работаем в бессознательном пространстве, не только умозрительные конструкции, которые мы создаем для удобства работы с болезнями и проблемами. Но что-то более реальное, похожее на отдельный организм.

На этом примере я еще раз и очень рельефно убедился, что большинство болезней – психосома-тозы! И дети беззастенчиво используют их для защиты и манипулирования родителями!

Наличие таких экзотических фобий как погонофобии (страха перед бородами), клинофобии (страха перед кроватями), библиофобии (страха перед книгами), телефонофобии (страха говорить по телефону), хомиклофобии (страха туманов), эйзоптрофобии (боязни зеркал), хрематофобии (боязни денег) безусловно и стопроцентно говорит, что фобии – дело наживное, что оно связано с историей жизни человека и историей его неудач.

Дисморфомания является чисто социальной болезнью – боязнью отторжения от общества из-за уродства (11% социофобов страдают дисморфоманией). И в значительной степени является неосознаваемой формой комплекса сверхценности – я самый значимый на белом свете человек, все на меня смотрят, я должен быть идеальным. И я почти идеален! Но вот эта часть тела не идеальна и меня беспокоит, что из-за этого я не буду самым лучшим. Женщины, естественно, страдают этим расстройством намного чаще, чем мужчины. Ведь им нужно ВЫГЛЯДЕТЬ!

Также это может быть одной из форм психологического мазохизма, так как они очень часто ищут у других людей подтверждений, что у них действительно эта часть тела не такая, как надо.

У 30% людей, страдающих фобиями, фобиками являются их матери. Это было подтверждено на опытах с обезьянами. Детеныши не обращали внимания на змей до тех пор, пока не увидели как вопят и панически мечутся по клетке их родители.

И эта обезьянья обучающая программа приводит к тому, что и у людей невротические жалобы являются «заразными». То есть мы бессознательно принимаем стили реагирования тех людей, которые нас окружают.

Если в одной среде у людей принято в трудных ситуациях реагировать на них головной болью, то в других общественных группах это может проявляться в виде сердечных болей. Видимо и медленное самоубийство через психосоматоз подчиняется тем же закономерностям. Например, сахарный диабет является чуть ли не повальным «увлечением» евреев.

Я убедился в вышесказанном тогда, когда учился 4 месяца в городе Харькове на кафедре психотерапии. На период учебы я устроился работать на скорую помощь. И был просто поражен количеством кардиологических вызовов, которые приходилось обслуживать. Мне, хотя я работал на линейной бригаде, частенько приходилось приезжать по вызову на тяжелые, трансмуральные инфаркты.

После учебы я тоже устроился на полставки на скорую помощь в городе Йошкар-Оле, где тогда жил. И за несколько лет не было ни одного случая, чтобы я приехал на вызов и обнаружил там инфаркт миокарда. Правда, я работал в психиатрической бригаде скорой помощи, но на обычной станции. И когда у нас не было психиатрических вызовов, нас отправляли на обычные вызовы. В этом городе люди чаще всего умирали от нарушений мозгового кровообращения и бронхиальной астмы.

Замечено также, что люди в том или ином регионе предпочитают сводить счеты с жизнью наиболее «принятым» способом – через повешение, через отравление или же какими-то иными, более экзотическими способами.