Всё выше поднимаясь по решёткам, он старался не оглядываться вниз. Карабкаться было сложно, особенно между этажами. Каждое железное ограждение перекрывало новый балконный проём и Андрею приходилось вставать на край предыдущей решётки и вытягиваться в полный рост вдоль стены, чтобы ухватиться за решётку следующего этажа. На этих участках подъёма Андрею было особенно страшно.

   Ощущения были сюрреалистическими, как будто лежишь на полу и у тебя кружится голова, очень хочется перевернуться или встать. А на самом деле находишься в вертикальном положении и любое движение от стены грозит неминуемой потерей равновесия и падением с высоты в десять-пятнадцать метров.

   Андрей справлялся с подъёмом, голова кружилась, а ноги и руки ломило от напряжения. Весь грязный от бетона и побелки, отерев собой наружные стены, он сумел подняться на балкон шестого этажа.

   Здесь он уже не сомневался, что ребята-студенты войдут в его положение и откроют ему балконную дверь, чтобы Андрей прошёл через комнату на этаж. Среди студентов бытовала негласная солидарность - помогать друг другу в подобных делах, борясь с ограничениями в их свободе. Так было в его студенческом общежитии и в других общежитиях вузов, где бывал Андрей.

   'Главное, чтобы были не девчонки', - подумал он. - 'Те просто могут испугаться, увидев незнакомого парня у себя на балконе'.

   Он заглянул через штору и увидел экран работающего телевизора, который смотрели в темноте пятеро или шестеро парней. 'Повезло!', - подумал Андрей и аккуратно постучал в стекло балконной двери.

   Парни, оглянувшись, вскочили и испуганно уставились на тёмный силуэт нежданного гостя на балконе. Наступила пауза и тут они начали что-то кричать на арабском языке, смешно бегать по комнате и махать руками, призывая на помощь.

   'Жестикулируют, как в немом кино... Не повезло!', - подумал Андрей.

  - Я только пройти через вашу комнату, - громко, по слогам сказал он и показал движением пальцев - шагающего человека.

   Арабы забегали ещё интенсивней и завопили ещё громче. Шуму было много. Пора было ретироваться, в любой момент могла появиться милиция.

   Как Андрей спускался, он совершенно не помнил, вниз - дорога оказалась вдвое сложнее. На бешеном выбросе адреналина, он проделывал невероятные акробатические упражнения, работали все мускулы, связки, нервы и ещё какие-то нечеловеческие инстинкты.

   Он спрыгнул на траву, и земля закачалась перед глазами, мозг отказывался верить, что уже стоит на горизонтальной плоскости, к горлу подступила тошнота. Андрей рванул вдоль стены здания, он слышал, как приближается звук милицейской сирены.

   Пробежав метров триста, через поросший кустами и редкими деревьями пустырь за общежитием, Андрей вышел на тихую улицу. Он оглянулся и заметил милицейский Уазик, подъехавший под окна, где Андрей совершал свой подъём.

   Он шёл грязный, с головы до ног в побелке и бетонной пыли. Редкие вечерние прохожие с изумлением и сочувствием рассматривали его. Андрей не обращал на них внимания, он был растерзан внутри и снаружи.

  Расставание

  'Важнейшими факторами в контрапункте являются движение каждой линии, с одной стороны, и интервальные соотношения линий - с другой. Понятие 'контрапункт' относится к линеарному, горизонтальному аспекту, тогда как гармония - к вертикальному'.

  - К тебе пришли! - в комнату заглянул Иваныч и смешно выпучил глаза на полном одутловатом лице.

  - Спасибо, - ответил Андрей и закрыл книгу по музыкальной композиции.

   Он спустился на вахту общежития. В жёлтом тусклом свете старой электрической лампы стояла Мария и улыбалась, в её волосах серебрились капельки дождя.

  - Это ко мне, - сообщил Андрей вахтёрше Семёновне, она славилась своим добрым и мягким нравом.

  - Я не буду подниматься, - сообщила Мария и снова улыбнулась. - Пойдём погуляем?

  - Мне одеться надо, - растеряно ответил Андрей.

  - Давай. Я подожду.

   Они не виделись уже неделю, с момента неудачной попытки Андрея проникнуть в её общежитие.

   Андрей быстро оделся и выйдя из подъезда общежития, поцеловал Марию. Она была тиха и улыбчива, как часто бывало после их размолвок. На ней была короткая курточка из коричневой замши, длинная клетчатая юбка и сапоги на высоком каблуке.

   Молча они пошли по дорожке, мимо учебного корпуса, к бульвару Толбухина. Было темно, стоял мягкий и безоблачный ноябрьский вечер. В лужах, вдоль дорожки, мерцали звезды и воздух пах влагой увядающих листьев.

   Они держались за руки и шли, изредка поглядывая друг на друга. Никто из них не знал, как начать и что сказать. Чувствовалось, что они хорошо знают и понимают друг друга, но что-то тяготит их обоих.

  - Красиво... - задумчиво сказал Андрей, глядя вдоль тёмного бульвара на дымку тумана, укутывающего стволы деревьев.

  - Да... - тихо согласилась Мария и помолчав, добавила. - Я хотела с тобой поговорить.

   Она встала на лавочку на бульваре (в таком положении Мария была выше его) и, нежно обняв, притянула его к себе.

  - Любимый, родной... - быстро заговорила она. - Мы теряем друг друга. Это неправильно, что мы сейчас живём раздельно. Я не хочу приходить в это грязное и фашистское общежитие, где тупые соседки, менты на вахте с масляными глазами и царица вахтёрша! Давай вместе снимем квартиру!? Я буду заботиться о тебе! Я смогу, Андрей!

   Он внимательно посмотрел на неё.

  - Почему ты молчишь?

  - Я уеду, Мария... - тихо ответил он.