– То есть, ты потратил весь Яр на сёрфинг, – с лёгким недоверием произнесла фрейлина, – и как? Стоило оно того?

– Конечно, – кивнул я, – на всю жизнь всё равно не хватит, даже если экономить. Лучше получить всё удовольствие сразу.

– Получить удовольствие сразу, говоришь, – протянула она, слегка прикусив верхнюю губу.

Ответить я не успел. По ресторану пронеслась серия удивлённых, а где-то и возмущённых вздохов. Причиной этих вздохов послужило появление дворянина лет тридцати пяти, в сопровождении двух молодых куртизанок, на прекрасных телах которых из одежды были только декоративные ошейники. Поводки этих ошейников дворянин держал в руке.

– Ваше высокоблагородие, – бормотал идущий за ним мелкими шажками полицейский в должности околоточного надзирателя. – Не губите… По долгу службы… Не дозволяют правила! – неожиданно твёрдо закончил он.

– Што-с? Кто вы такой? – притворно удивился господин, ведущий куртизанок. Рисуясь перед публикой, он сделал вид, будто не только не понимает, что перед ним представитель власти, но и будто только что его заметил. Девушки с обезоруживающей наивностью уставились на полицейского.

– Околоточный надзиратель, Молотов, жетон номер… – чётко затараторил полицейский.

– Выписывайте мне свой штраф и доложите начальству, что вы мне докучали, – перебил дворянин. И громко крикнул: – метрдотель, отдельный кабинет мне!

Это уже ни в какие ворота не лезло. Я спокойно поднялся из-за стола и подошёл к господину, полицейскому и куртизанкам.

– Что вы себе позволяете? – жёстко спросил я.

Конечно, глупо было сейчас привлекать внимание, когда с меня только что сняли подозрения. Могло дойти до вызова на поединок, который, скорее всего, проходил бы с использованием Яра, что означало бы для меня, пустышки, как минимум попадание в больницу.

С другой стороны, кто знает, может быть, Яр бы снова появился сам собой, и мне удалось бы его использовать на дуэли, которая является поединком чести и отказаться от которой немыслимо. В этом случае опять всплыли бы вопросы о том, что случилось в Парящем дворце с княжичем Гуриели, мною бы снова заинтересовался тусклый господин и так далее.

Тем не менее, всему есть предел. Моё воспитание не позволяло потакать подобному хамству по отношению к приличному обществу и представителям власти Его Величества. Поэтому я продолжил:

– Забирайте своих спутниц и уходите, – сказал я дворянину, держащему поводки. Затем я повернулся к околоточному: – А вы? Как вы смеете позволять так разговаривать с вами? Вы позорите мундир!

– Виноват! – быстро ответил околоточный надзиратель, вытянувшись, руки по швам.

Я снова повернулся к господину с девушками на поводках:

– Надеюсь, мне не нужно повторять? Не забудьте взять квитанцию на штраф.

Я был готов к тому, что он попытается дать мне пощёчину, чтобы обозначить вызов на дуэль или скажет какую-нибудь грубость, нарываясь на вызов с моей стороны, но дворянин просто как будто поник, стушевался и, обойдя меня, направился к выходу со своими спутницами. Околоточный, постояв передо мной ещё несколько секунд по стойке «смирно», отправился следом.

Возвращаясь за столик, я заметил, что посетители и посетительницы ресторана смотрят на меня с благодарностью.

– Тебя каждый вечер на подвиги тянет? – иронично спросила Елизавета Аматуни. Но её взгляд, полный восхищения, значил гораздо больше, чем её тон.

– Слушай, ну согласись, подобное поведение просто оскорбительно по отношению ко всем нам, – сказал я. – Неважно, зачем он это затеял, какое-нибудь глупое пари или что-то ещё.

– Пожалуй, – повела хрупкими плечиками Елизавета, – скажи лучше, Матвей, вот что. Ты сказал, истратил весь Яр на сёрфинг? И сейчас у тебя Яра нет?

– Ага, – весело ответил я, – всё истратил до последней капли. Да ты сама разве не чувствуешь?

– Матвей, – её ярко блестящие глаза загипнотизировали меня, – в том-то и дело, что чувствую. Очень хорошо чувствую. Настолько хорошо, что мне хочется сделать так.

Я услышал, как её туфелька слетела с ноги.

– Как? – не в силах оторваться от её глаз, хрипло спросил я.

– Вот так, – ответила она, и я почувствовал, как её ножка под столом начинает слегка массировать меня между ног. – Не знаю, что там в твоём детстве было, но прямо сейчас, Матвей, у тебя есть Яр, и он просто вынуждает меня делать то, чего мне раньше и в голову прийти не могло.

Щёки фрейлины были пунцового цвета, её поведение стало сюрпризом в первую очередь для неё самой. Наконец, она перестала безобразничать своей ступнёй у меня в паху, и я смог присмотреться к своему резервуару. К моему удивлению, там действительно был Яр. Поменьше, чем вчера, но учитывая размеры моего резервуара, всё же довольно много.

– Поехали, покатаемся, – отвлекла меня фрейлина Аматуни.

– Нужно расплатиться, – я протянул руку, чтобы нажать кнопку для вызова официанта, но Елизавета остановила меня.

– Я уже расплатилась, за тобой должок.

– Елизавета, – возмутился я, – куда это годится, чтобы дама платила за кавалера? В каком свете ты меня выставляешь?

– Шучу-шучу, – хихикнула она, я только велела принести счёт.

Расплатившись, мы вышли к машине, которую уже подогнал валет. Забирая у него ключи, я всунул ему в руку небольшую купюру в качестве чаевых. Сев за руль, я услышал слова фрейлины Аматуни:

– Отвези меня на пляж, Матвей.

Я прислушался к своим ощущениям.

– Елизавета, я очень устал. У меня были тяжёлые и насыщенные сутки. Мне очень приятно твоё общество, но мне нужно отдохнуть.

Фрейлина надула свои красивые губки.

– Тогда вези меня домой, – недовольно произнесла она.

Я вздохнул, позвонил Тарасу, чтобы он забрал меня от дома Аматуни, и выехал с парковки. Минут семь мы ехали в полном молчании. Вдруг Елизавета сказала, вытянув изящный пальчик:

– Останови здесь, пожалуйста.

Я припарковался и повернулся к ней. Она была очень близко. В следующее мгновение она впилась в меня страстным поцелуем. Я быстро отодвинул сидение подальше от руля, и она села мне на колени. Не знаю, сколько времени я её целовал и покусывал, щупая за то место, вид которого оценил ещё в ресторане. Усилием воли, я напомнил себе, что нужно знать меру, и оторвал фрейлину от себя.

– Елизавета, нам нужно держать себя в руках. Ты княжна, тебе ещё замуж выходить.

– Матвей, замолчи, – она снова потянулась ко мне, чтобы поцеловать. – ты на меня так действуешь… Я как будто пьяная.

Я отстранился.

– Нет, Елизавета, нужно остановиться. Я отвезу тебя домой.

Я легко снял её изящное тело со своих колен и вернул на пассажирское сиденье.

– Бессердечный ты человек, Матвей, – произнесла она.

Я молча завёл двигатель.

– Так откуда у тебя Яр? – спросила фрейлина, – ты меня с ума сводишь.

– Поверь мне, я сам ничего не понимаю, – ответил я, сказав чистую правду. – Когда у тебя следующая смена во дворце?

– Я пока не знаю, Её Высочество разрешили мне отдыхать столько, сколько я захочу, – сказала Елизавета Георгиевна. – А у тебя?

– У меня через шесть дней, – сказал я.

– Значит, на днях ещё увидимся, и не раз, – сделала вывод Елизавета.

– Ну, если я найду на тебя время в своём плотном графике, – пошутил я.

– Нет, вы на него посмотрите! – воскликнула фрейлина Аматуни, – молодая княжна к нему всем своим юным невинным сердечком, а он так холодно отвечает.

– Видел я сегодня какая ты невинная, Елизавета, – продолжил я и понял, что перегнул палку.

– Ты что, думаешь, я уже так с кем-то делала? Ты меня очень обидел, Матвей, – возмутилась фрейлина.

– Нет, Елизавета, что ты, я не имел ничего такого в виду, прости меня, – я попытался загладить свою ошибку.

– Я подумаю, – кивнула она. – Долгий сладкий поцелуй очень бы помог мне принять верное решение.

Что ж, выбора у меня не было. Я остановил машину, не доехав до её дома пятисот метров, и поцеловал её. Затем я довёз её до места назначения, помог выйти из машины и подчёркнуто церемонно попрощался, зная, что из окон могут смотреть её родственники.