– Конечно, – обрадовался он. – А что теперь будет с пирогом?

– С пирогом будет только хорошее, – с лукавой улыбкой заверила Линн, – я оставлю его остывать, а когда вернусь, полью двумя ложками бренди, заверну в вощёную бумагу и отнесу в холодную кладовку. А потом буду через день так же поливать его бренди. Подожди меня, я возьму одежду и приду.

– Жду. Давай быстрее, а то я не выдержу и отломлю кусочек, – и Трой шутливо повёл носом, опять с удовольствием вдыхая сдобный аромат.

И они не ожидали, что сейчас хлопнет дверь, пропуская в кухню старую няньку, которая шла, опираясь о костыль.

Трой отреагировал быстро – отскочил от Линн и присел на корточки, скрывшись за столом.

– Это что тут у тебя, моя девонька? – нянька тоже повела носом, почти как Трой только что.

И, конечно, уже догадалась, каков ответ – если, конечно, вопрос был лишь о пироге.

– Зимний пирог, нянюшка, – кротко ответила Линн, сделав знак Трою сидеть тихо.

– Кто бы сомневался, что ты, упрямая, его приготовишь. Пахнет хорошо. Умница, – нянька кивнула одобрительно, и вдруг сильно стукнула костылём об пол. – Эй, ты, там, а ну-ка вылезай. Я хоть и старая, но не слепая и не глупая!

Трой колебался, озадаченно поглядев на Линн.

– Кому сказано? Вылезай! – повторила нянька.

И делать было вроде бы нечего. Трой встал, выпрямился, давая старухе себя рассмотреть. Поклонился.

– Не сердитесь, добрая эсса. У меня и в мыслях нет ничего дурного. Я всего лишь… хотел помочь вашей внучке.

Нянька подошла ближе и разглядывала его, постукивая в пол костылём.

– Ах, помочь внучке. Ну-ну. И в чём же решил помогать?

– Готовить пирог, как видите, добрая эсса, – чистосердечно отрапортовал Трой.

Он успел заметить, что Линн, может, и огорчилась, но точно не была слишком испуганной, и почувствовал себе уверенней.

– Ну конечно. Как же. Ещё бы без тебя управились, – пробурчала нянька. – А ну-ка! – и она щелкнула пальцами, не отрывая взгляда от лица парня.

Между её пальцев мелькнула искра.

– Да, вижу, плохого не замышляешь, – кивнула она. – А если замыслишь…

– Нет-нет, добрая эсса, ни за что не замыслю, – поспешно заверил Трой, – так вы колдунья, я правильно понял? Защитная и немного боевая магия налицо!

– Да какая я колдунья! Так, жалкие крохи, – хоть так, но согласилась нянька, – а ты что думал, я всю жизнь при детях! Так с ними попроще! А ты чего пришёл? Шоколада дома не дают?

– Здесь лучше! – заверил Трой.

– Кто бы ещё сомневался! – отозвалась старуха опять сварливо.

Она была в обычной одежде, а не в чёрном платье посвящённой колдуньи. Хотя теперь этим мало кого удивишь, но в Лирском замке правила соблюдались.

Трой ещё не понял, как ему лучше себя вести, поэтому просто посматривал на Линн, ожидая следующего шага от неё. Однако сказал просительно:

– Я немного посижу с Линн, с вашего разрешения, да и уйду себе, добрая эсса, – при этом прикидывал, когда и как именно стоит прийти в следующий раз.

И чтобы прийти в следующий раз, требовалось сейчас что-то ловко соврать этой особе с колдовским даром. И это, то есть необходимость врать, немного злило.

– Линн позволила мне быть её другом. Обещаю, эсса, я буду другом, – добавил он.

И, кстати, не врал. Обижать или обманывать эту необычную девушку в его планы не входило. Линн ему понравилась. Он хотел побыть рядом – то есть другом, получается так. И понятно, что он охотно помечтал бы и о чём-то большем – но это уже другое…

С этим «другим» было сложно!

– Няня, мы сходим на каток? – вдруг, не мудрствуя лукаво, спросила Линн. – Мы ненадолго. Позволь? Ты сама убедилась, что за помыслы у нас обоих?..

И улыбнулась старухе. Так улыбнулась… что у Троя сердце ёкнуло.

– Он тебя не обидит… внученька, – с легкой усмешкой кивнула старуха. – Ладно, ступайте. Развеешься, щёчки порозовеют. А то сидишь задыхаешься взаперти. Подожди, одежду принесу, твоя шубка не годится, – и, так же опираясь на костыль, заковыляла из кухни.

– Всё хорошо, – кивнула Линн, явно довольная. – Она никому не скажет.

– А кому надо сказать? Кто тебе приказывает и запрещает выходить из дома?

– Никто! – она на мгновенье нахмурилась. – Ты можешь не быть таким любопытным? Просто… ну, кто же одобрит такие прогулки по ночам?

– Ладно, – согласился он. – Это всё потом, – и зачем-то протянул ей руку, она подала свою.

Надо же, всего лишь взяться за руки – а чувство такое, словно они поцеловались, по-настоящему.

– Ой, надо ведь убрать тут, – встрепенулась вдруг Линн, – я быстро! – выдернула руку и заметалась по кухне, складывая в таз грязную посуду и приборы.

– Давай помогу, так быстрее, – сказал Трой, сам себе не поверив.

Впервые в жизни он вызвался убирать посуду!

И помог, и даже с удовольствием – обмениваясь с ней смешками, касаясь ненароком Линн, её рук, щекой – её волос. Они успели до возвращения старухи, которая не заставила долго ждать. В охапке нянька несла одежду – шубку, шапочку, шерстяной капор с вышивкой, – незнакомые Линн вещи, и даже непонятно, где она их взяла. А сапожки были её, Линн, прошлогодние и поношенные, но ещё крепкие.

– Вот тебе всё, что нужно, – нянька бросила весь ворох на лавку и одобрительно огляделась. – Собирайся, а этот… друг… пусть за дверью подождёт. А это я заберу, – она показала на коробку из кондитерской, в которую Линн опять сложила пирожные. – Давно не лакомилась, экономку здешнюю угощу. Скажу, что сама и заказала. Дверь будет на амулет заперта. Если что… – она выразительно посмотрела на парня. – Ну ступайте, чего вам время терять!

И Трой был согласен – терять время вдвоём с Линн и с шоколадом и пирожными было неплохо, но сбежать уже следовало!

Он подождал под дверью, постоял в обнимку с сумкой, в которой лежали их коньки, и не мог согнать с губ нечаянную улыбку. Даже волновался немного. Когда Линн вышла, приобнял её и быстро поцеловал в щёку.

– Что?.. – она отшатнулась, – Трой, мы договаривались!

Но у неё задрожали ресницы и дрогнули уголки губ – он заметил.

– Быть другом мне разрешили, – невинно пояснил он, – это ведь дружеский поцелуй, ты не знала? Там карета за углом, пойдем, – и взял её за руку. – Так быстрее, у нас ведь времени мало…

За углом дожидался наемный экипаж – эти похожие друг на друга кареты, выкрашенные тёмной краской, Линн уже видела во множестве. Кучер на козлах дремал, но при виде их встрепенулся.

– Пожалуйте, молодые господа, – он подбоченился и тряхнул вожжами.

Трой подсадил Линн в карету. Она не ездила раньше в таких – простых, с жесткими потёртыми сидениями, куда более тряских, чем собственные экипажи князя Юргена.

– На Малую площадь, – распорядился Трой.

Линн приникла к стеклу, разглядывая улицу. Фонарей было достаточно, они придавали кварталу вид красивый и даже какой-то сказочный. Приехали быстро, остановились на узкой улице. Трой дал кучеру несколько монет и что-то негромко сказал, и помог Линн сойти. Впереди было светло от фонарей, играла музыка, мелькали человеческие фигуры.

– Там площадь, – показал Трой, – на набережной. Возле ратуши каток больше, и вообще веселее, но тут спокойнее.

Всё верно, они и вышли на набережную, был виден другой берег реки и королевский замок на нём. Линн огляделась и ахнула от восторга – так ей всё понравилось, и открывшаяся картина, и люди, которые катались на коньках, и царившее на площади веселье – грустных и озабоченных тут точно не было. Многие катались парами, некоторые умельцы даже танцевали, выписывая коньками затейливые фигуры. С другого конца площади доносилась музыка.

Трой усадил Линн на скамью и сбросил с плеча сумку. Подмигнул:

– Давай ножку. Коньки заколдованы, они помогут научиться. Не сразу разобьешь нос! Не бойся, только чуть-чуть будет легче.

– Что? Магия?! – она ногу отдернула, но он удержал, поймав за лодыжку.

– Говорю же, немножко, на первые три дня! А за три дня ты почувствуешь себя уверенно, сама начнёшь кататься! Я знаю, что говорю. Я так учил свою сестру!