Преподобный Антоний:

– Об этом боле говорить не надо.

Преподобный Феодосий:

– Построен храм, стеной укрыто стадо,

Обитель крепнет, неприступной став.

Недостаёт лишь мысленной ограды:

Серьёзный нам необходим устав.

Он освятит вседневной жизни время,

Устроит ладно весь церковный ряд,

Чтоб подвига посильным было бремя

И возрастанию содействовал уклад.

Что скажешь, отче?

Преподобный Антоний:

– Бог все нужды знает.

Прислал монаха из Царьграда Он,

Тот нам устав Студийский предлагает,

Что с греческого был переведён.

Преподобный Феодосий:

– Велик Господь! Теперь по всем обителям,

Что после нас возникнут на Руси,

Устав сей утвердится общежительный,

Чтоб веру суетой не угасить.

Преподобный Феодосий:

– О, братия и чадушки моя!

Мой путь земной прервётся на рассвете.

Господь развяжет путы бытия,

Но я душой пребуду с вами, дети.

Чтоб пламень веры вашей не угас,

Чтоб дух любви зла побеждал оковы —

Небесному Отцу вручаю вас,

Пречистой Девы верному покрову.

Словесный рай.

Мой Иерусалим…

Одна начну большую стройку века.

Пусть говорят: он неосуществим,

Но с Богом все возможно человеку.

Великий Никон!

Славен твой порыв

Создать трехмерную икону Палестины,

В святой Израиль перевоплотив

Смиренные российские равнины.

Блажен и славен,

Пред тобой склонясь,

Я созерцаю дивные творенья,

Что гений твой, задачей вдохновясь,

По Божьему воздвиг благословенью.

Сказал – и стала Истра – Иордан,

Холм сотворился садом Гефсиманским,

Такой как в Иерусалиме храм

В преображенном возведен пространстве.

Сдвигать пласты людей и вещества —

Власть велика десницы патриаршей,

А мне лишь только надобны слова,

Чтоб славе Божьей послужили вящщей.

Пусть сила Божья в немощи моей

Явит стократ могущество благое

И слово дельное на почве наших дней

Построит град без топора с пилою.

Я говорю: «Свет Истинный, приди!

Лишь кто не алчет – не обрящет Бога»

Деянье предстоит нам впереди,

Но как в тумане проложить дорогу?

Из кожи – вон.

Крут и неясен путь.

Да не обрящусь к Делу неготовой.

Так много слов! Но должен кто-нибудь

Сказать благое, действенное слово.

Пускай не жжет, не судит, не язвит,

Не мечет искр, не растравляет раны,

Но, полное любви, осуществит

Что Бог повелевает, без изъяна.

Я говорю любви моей: живи!

Ты ранена, но развернись, излейся

Восстань из праха на дела свои

И в ризы позлащенные оденься.

Действующие лица:

Патриарх Никон

Царь Алексей Михайлович

Царь Феодор Алексеевич

Княжна Татьяна Михайловна

Епископы

Монахи,

Народ,

Бояре

Скоморохи

Площадь перед Успенским собором Московского кремля.

Два боярина беседуют:

– Собинный друг тишайшего владыки

В сан патриарха ныне возведен —

Ревнитель благочестья, мудрый Никон —

Порядок в Церкви восстановит он.

Едва-едва отполыхала смута,

Привычный русский возмутив уклад…

– Боюсь, как бы не взялся слишком круто….

Из храма выходят Царь и Царица, патриарх Никон.

Царь:

– Тяжел в России посох патриарха

Патриарх Никон:

– Я трижды отрекался непреклонно

Царь:

– Народ просил коленопреклоненно,

А я даю ручательство монарха

Твоим деяниям усердно помогать

Хор народа:

– Твои наказы будем исполнять

И жить, как указует Церковь-мать

Царица:

– Святейший отче, помолись о нас…

От всей души приветствую тебя

И радуюсь сердечно о России

Великий муж такой духовной силы

О ней радеет, Господа любя.

Благословен да будет этот час,

Святейший отче, помолись о нас.

Хор:

– Благословен да будет этот час,

Святейший отче, помолись о нас.

Царице неба и земли,

Внемли молитве нашей

В Своих моленьях помяни

Сей жребий патриарший

Монах-старец:

– Тишайший и боголюбивый царь!

Когда б ты знал, какие нестроенья

Венец благих намерений твоих,

Как Церковь содрогнётся от раскола

И кровью неповинной истечет,

А патриарх – её ревнитель главный —

Судом неправым будет осуждён,

Коварством низведён с вершины славы

И в келье, как в темнице, заточен.

Народ:

– Ай – люли – люли – люли,

Унывать нам не вели!

Монах-старец:

– Тишайший и боголюбивый царь!

Когда б ты знал, какие потрясенья

При сыне твоём будут на Руси.

Он Церковь на столетья обезглавит

И лютеранам волю предоставит,

Он вздыбит Русь. На западный манер

Перекроит её обычай древний,

А семена, посеянные им,

Спустя два века страшный плод дадут.

Народ:

– Ай – люли – люли – люли,

Ждать ли счастья на земли?

Скоморохи:

– Вались, народ, от Яузских ворот!

Эх, дружки, нагревай брюшки!

Принялись гулять, так и дней не считать!

Народ:

– Принялись гулять, так и дней не считать!

Скоморохи:

– Мудрецы московские,

Грамотеи кремлёвские!

На кой ученость грецкая,

Пей воду москворецкую!

Народ:

– На кой ученость грецкая,

Пей воду москворецкую!

Патриарх Никон один у себя в келье

– За Церковь русскую пред Богом я в ответе…

Пал первый Рим, под гнетом Рим второй.

Москва средь мира встала Римом Третьим —

Твердыней Православия…

Рассматривает подарки:

Бесценный саккос, прислан из Царьграда,

В нём Фотий литургию совершал…

На нём, чтоб в Церкви избежать разлада,

Он Символ веры выткать наказал.

Читает по-гречески:

– Піστέυω…

Не может быть! Сей древний Символ веры

От нашего разнится… Вот беда!