– Покажи этим двум джентльменам дорогу в личный кабинет мистера Пеннока!

– В этом нет никакой необходимости! – улыбнулся лорд Абердин. – Мы знаем дорогу. И вы уже объявили о нашем визите. Мы найдем кого-нибудь наверху, кто представит нас.

– Как пожелаете, милорд!

Лорд Абердин уже поднялся, и теперь он в сопровождении своего секретаря вышел из вестибюля через широкую боковую дверь, за которой сразу же начиналась лестница на второй этаж, освещаемая очень высоким окном, выходящим на улицу.

Лестница вела к широкому крыльцу, на которое выходило несколько дверей.

Лорд Абердин, не колеблясь ни мгновения, подошел к одной из дверей, постучал и тут же вошел, за ним все еще следовал его секретарь.

Оба джентльмена оказались в довольно большом офисе, в котором около двадцати мужчин и женщин были заняты работой.

К ним тут же подскочил офисный мальчик и спросил, чего они хотят.

– Я хочу поговорить с мистером Пенноком, мой друг! – сказал лорд Абердин. – Он ждет меня.

– В ту дверь, сэр! – сказал мальчик хрипловато, как человек, который очень занят, и быстро вернулся к своему пюпитру, чтобы продолжить свое важное дело, которое заключалось в наклеивании марок на большую стопку конвертов и складывании циркуляров.

Два джентльмена пересекли всю длину комнаты, прошли через вторую дверь и оказались в другой комнате, гораздо меньшей и более удобной, чем кабинет.

Здесь был прекрасный письменный стол, диван, пара клубных кресел и богато украшенный резьбой курительный столик.

Это была комната секретаря руководства банка, и здесь же сидели машинистки, находившиеся в его распоряжении.

Эта комната примыкала к личному кабинету мистера Пеннока.

Одна из молодых девушек сразу же встала, когда вошли два джентльмена, и лорду Абердину снова пришлось сказать о цели своего приезда.

Девушка, молча, указала на вторую дверь и вернулась к работе.

Секретарь, человек с идеально гладким черепом, на котором, казалось, ни один волос не хотел прорастать, даже не оглянулся.

Лорд Абердин постучал в дверь.

– Войдите! – крикнул тяжелый голос по ту сторону двери, и, казалось, немного нетерпеливый.

Лорд Абердин открыл дверь и вместе со своим секретарем вошел в современно обставленную комнату, которая лишь отдаленно напоминала мрачные помещения, в которых в прежние годы господа директора банков считали нужным запираться.

Комната освещалась тремя окнами.

Обои были сделаны из золотой кожи, а стены покрыты прекрасным полированным красным деревом в рост человека.

На паркетном полу лежал огромный персидский ковер.

Мебель, огромный письменный стол, книжные шкафы, были сделаны из ореха.

У монументального камина стояла пара клубных кресел из натуральной кожи.

Небольшой сейф, наполовину спрятанный в стене, дополнял эту мебель, и казалось, что он вообще не принадлежит этому месту, а попал сюда случайно.

Мистер Пеннок сидел перед своим письменным столом.

Он диктовал тему письма стоявшей в нескольких шагах от него молодой девушке, у которой два джентльмена, вошедшие в этот момент в комнату, не увидели ничего, кроме обилия иссиня-черных волос, очень длинных темных ресниц и кусочка тонко очерченного носа, поскольку она стояла полуотвернувшись от них.

Продолжая диктовать, Пеннок, наклонившись в кресле к своим посетителям, сделал приглашающий жест в сторону пары стульев.

Лорд Абердин и его секретарь заняли свои места, причем стулья были расставлены таким образом, что теперь они могли хорошо видеть лицо стенографиста, который быстро и точно принимал диктовку.

И они увидели очень красивую женщину с иностранной внешностью.

Густые черные волосы, просто уложенные, обрамляли лицо чистейшего овала.

Рот был красиво очерчен, маленький нос слегка изогнут, брови восхитили бы художника.

Она была полностью поглощена своей работой, и когда Пеннок на мгновение замолчал, чтобы собраться с мыслями, машинистка на мгновение подняла глаза.

Это были очень большие, слегка миндалевидные глаза, почти черные, с темным свечением в них.

Однако в следующее мгновение две звезды-близнеца снова скрылись за веками.

Еще несколько мгновений звучал несколько резкий голос Пеннока. Затем он сказал:

– Готово, мисс! Разберитесь с этим немедленно. Немедленно отправьте письмо и принесите мне копию письма, как только напечатаете его.

Девушка, молча, кивнула, закрутила авторучку и вышла из комнаты, через ту же дверь, через которую вошли посетители, не удостоив их ни единым взглядом.

Пеннок поднялся и торопливо подошел к своим посетителям.

В его голосе звучало благоговение, когда он говорил:

– Надеюсь, вы не обиделись на меня, милорд, если я заставил вас подождать. Дело было очень важным и не терпело отлагательств.

– Не извиняйтесь, мой дорогой Пеннок! – улыбнулся лорд Абердин. – Я знаю по собственному опыту, как неприятно, когда тебя беспокоят в такой работе, или когда приходится прерывать ее на середине! Я уже сказал, что мы не задержим вас на долго.

– Присаживайтесь, и расскажите, чем я могу быть вам полезен, – продолжил банкир.

Три джентльмена сели, и лорд Абердин начал:

– Дорогой Пеннок, мы знакомы уже несколько лет, и с момента основания вашего банка я являюсь вашим клиентом, и, как мне кажется, довольно хорошим клиентом. Я сразу же доверился надежности вашего бизнеса, и мне было приятно убедиться, что вы не из тех банкиров, которые ничего не видят или занимаются рискованными спекуляциями, ставя под угрозу капитал своих вкладчиков.

Пеннок на мгновение поклонился, как человек, считающий такой комплимент полностью заслуженным, после чего его посетитель продолжил:

– Именно потому, что ваше благоразумие и ваша политика не вызывают сомнений, я обращаюсь к вам. Я знаю, что у вас очень обширные связи в России, настолько обширные, насколько они вообще могут быть у человека в настоящее время.

Пеннок мрачно пожал плечами и сказал:

– К сожалению, не такие большие, милорд; я имею в виду наши денежные отношения с Российской Советской Республикой. Что касается меня, то я думаю, что эти господа большевики могут меня обокрасть. Они хорошо думают о бедном человечестве, но они не имеют ни малейшего представления о денежных делах, и если то, чего они так горячо желают, то есть отмена денег и иностранной валюты произойдет со дня на день, то менее чем через двадцать четыре часа наступит хаос, настолько ужасающий, что благословения, обещанные этими господами в Москве, не смогут его перевесить. Торговля была бы полностью парализована, не было бы больше ни продуктов питания, ни угля, ни железа, ни золота, ничего. Ведь никто не захочет отказываться от своих драгоценных продуктов.

– Тогда, возможно, их возьмет тот, кому они нужны, – улыбаясь, продолжил лорд Абердин.

– На самом деле, это очень вероятно. И в результате произошла бы страшная драка, одни ограбили бы других, и мы стали бы свидетелями такого беспорядка, который просто невозможно себе представить. Вы можете сказать, что я оправдываюсь, но я честно и искренне верю, что дела, как они устроены сейчас, идут наилучшим образом, хотя я не отрицаю, что в мировой торговле еще много недостатков. Но я решительно отрицаю, что ее можно отменить внезапно, без всякого перехода. Но мы отвлеклись, вы говорили о России, не так ли?

– Да! Для меня открывается возможность принять участие в довольно масштабном начинании там. Речь идет о строительстве железной дороги. Имена, однако, я могу пока не называть. Вы сами бизнесмен и понимаете, что секретность обязательна. Единственная цель моего приезда сюда – выяснить у вас, как у человека у которого по-прежнему много деловых друзей в России и кто прекрасно знает ситуацию там, рискованно ли такое предприятие или нет.

Пеннок не ответил сразу, потом несколько раз почесал за ухом, скривил рот, а затем ответил: