– Омлет? – удивилась она. – В последний раз я его делала, когда только начала встречаться с твоим отцом. Я впервые осталась у него ночевать. Хотелось поразить его своими талантами, и я ринулась к холодильнику… Почему ты вдруг спросила?

– Не знаю. У Марины ела, – покривила я душой.

– Ешь-ешь, дочка. Только сильно не увлекайся. После тридцати начнет откладываться холестерин.

– Мне еще рановато об этом беспокоиться, – фыркнула я. – Нашла водителя?

– Нашла. Сергей будет завтракать позже.

– Ну и отлично.

Наскоро доев хлопья, взяла чашку и поднялась к себе.

Планов на утро никаких. Толя приедет ближе к вечеру, о чем клятвенно заверил по телефону, так что время можно посвятить творчеству. Я достала чистый лист, уселась на полу, скрестив ноги, и задумчиво принялась грызть кончик карандаша. Мыслей не было. Совсем-совсем.

На глаза попался кот, огромный белоснежный перс, что спал на моей кровати. Кстати, редкий случай, чтобы котяра посетил мою скромную обитель. Этот волосатый монстр на людей смотрит как на полное ничтожество и лишь изредка позволяет себя погладить. Вот и сейчас, почувствовав на себе взгляд, котяра настороженно приоткрыл глаз.

– Не бойся, Крис. Я не буду приставать. Я лишь попытаюсь увековечить тебя для потомков. Это не больно, – успокоила я его.

Анималистика – мое слабое звено. Все животные выходят очень милыми, как сейчас говорят мимимишными. Но какими-то ненастоящими.

Помню, как на практике в Эрмитаже я изо всех сил пыталась скопировать картину голландского художника, изображающую собаку возле конуры. как сделать сноску??? П.Поттер «цепная собака». Я изучила ее вдоль и поперек, стояла напротив и отходила в сторону. Источила пачку карандашей и истратила кучу нервов. Мне никак не удавался собачий взгляд. Ее большие грустные глаза были устремлены куда-то в недоступные нам дали, в них стояли слезы. Я терла кончик носа и пыталась вообразить, отчего она грустила. Возможно, ее обижал хозяин? Нет, он заботился о собаке, кормил ее, на переднем плане картины – большой кусок мяса. По небу летит птица. Она свободна, летит, куда хочет, она сама себе хозяйка. Корова, пришедшая на водопой, так же свободна, собачья же цепь слишком коротка, она не уйдет от конуры дальше нескольких шагов, она отвернулась от вольных животных, даже при всем желании она не сможет разделить с ними радость свободы. Вот оттого грустны ее глаза, оттого в них слезы…Работу я сдала только потому, что преподаватель испытывала ко мне личную симпатию…

Мне хотелось передать поганый характер нашего котяры, но вместо этого получился герой детского мультика. Обидно. Где настроение? Что чувствует кот на рисунке? У него и мыслей-то нет! Уберу на шкаф. Потом, если будет настроение, закончу портрет кота и подарю его соседям. Пусть он радует хотя бы Зою Ивановну.

Испытывая ужаснейшее опустошение, я решила немного поплавать. Бассейн всегда помогал мне успокоиться. В детстве я часто повторяла маме, что в прошлой жизни была русалкой. Она из вежливости соглашалась и зорко следила, чтобы я не переохладилась. Переоблачилась в купальник и подмигнула отражению в зеркале, напомнив себе, что я самая красивая и обаятельная.

У входа в бассейн меня ждал сюрприз в виде небрежно брошенного полосатого полотенца. А спустя пару-тройку секунд, обнаружился и его владелец, с легкостью рассекавший водную гладь. Выглядел он при этом вполне довольным жизнью. Профессиональный взгляд художника невольно отметил, что фигура у Сергея, и впрямь, атлетического сложения.

Будем считать, это судьба, решила я, бросила полотенце рядом и подошла ближе.

– Привет. Не помешаю? – весело спросила я. Сергей остановился и с интересом наблюдал за моим приближением.

– Конечно же, нет – ответил он, улыбаясь в тридцать два зуба.

– Что завтракать не пришел?

– Я был занят.

– Да? И чем же, позволь узнать? – Я присела на бортик и принялась завязывать волосы в высокую кичку.

– Тебе сказать?

– Скажи.

– Иди поближе, скажу, – усмехнулся тот, подавая руку.

Не успела я оценить галантность, как Сергей с силой дернул руку, и я с визгом полетела в воду, которая сегодня показалась особенно холодной.

– С ума сошел? Что творишь-то? – завопила я, отфыркиваясь, тщетно глядя по сторонам, чем бы запустить в хохочущего Сергея. Как назло, кроме надувного мячика, ничего не было.

– Я же утонуть могла!

– Не волнуйся, я умею делать искусственное дыхание, – осчастливил он.

– Больно надо! – фыркнула я, демонстративно поворачиваясь спиной и отплывая на безопасное расстояние.

– Ань, ты чего, не в духе, что ли?

– Ничего. Не приставай ко мне.

Сделав зверское лицо, я пару раз проплыла туда-обратно. Сергей с любопытством наблюдал за моим передвижением. Казалось, ситуация его забавляет.

– Успокоилась? – спросил он, когда я выдохлась. Я кивнула. – Расскажи, что произошло?

– Я не художник, а полное говно! – выпалила я.

– Всего-то? Зато ты сильна в чем-нибудь другом.

– Не хочу в другом. На фига я училась, если не могу нарисовать самого обычного кота!

Машинальным жестом я заправила отрастающую челку за ухо. Сергей подошел вплотную. А я почему-то смутилась.

– Что с рукой? Упала?

– Ага, в ванной.

Хотелось съязвить, но голос получился жалобным. Не придумав ничего лучше, уткнулась ему в плечо.

– Не боишься. Что кто-нибудь войдет? – еле слышно спросил он.

– Никого нет. Разве только мама. Но она как засядет за вышивку, так до вечера и не выйдет. Папа в офисе?

– Наверное. По крайней мере, туда я его отвозил. После чего Александр Михайлович дал мне выходной до завтра.

– Вот видишь.

Сергей протянул руку и коснулся щеки. От запястья и выше шел устрашающего вида шрам. Странно, что я не обращала внимания раньше.

– Что это у тебя? – отпрянула я.

– Где? А, это, с дерева неудачно упал в двенадцать лет. Пришлось делать операцию.

– Ужас, наверное, было очень больно.

– Не помню, давно дело было, – отмахнулся тот. – Давай наперегонки до того края бассейна.

– Не хочется.

– Да? А что ты хочешь? – он прижал меня к стене, опираясь двумя руками о бортик. Глаза смотрят испытующе. В них пляшут веселые огоньки.

– Сереж, ты когда-нибудь прыгал с вышки? – спросила я первое, что пришло в голову. На противоположной стороне бассейна красовалась небольшая вышка. Ноги у меня подгибались. Не собираюсь быть соблазненной Сергеем, все должно быть наоборот.

– Прыгал и не раз, а что?

– Страшно?

– Нет, скорее, интересно. – Сергей выглядел слегка озадаченным, гадая, какая дурь на этот раз посетила мою голову.

– Прыгни сейчас, – попросила я.

– Делать мне больше нечего! Тебе надо, ты и иди.

– Нет, я буду сидеть внизу, и восторгаться твоим мужеством. – Мысль прыгать с пусть небольшой, но все же высоты вовсе не казалась мне заманчивой.

– Не выйдет. Или мы прыгаем вместе, или никак вообще, – отрезал он.

Голос был строгим, а глаза смеялись. Он издевается надо мной! Этого я никак не допущу.

– Хорошо, идем! – я грациозно вышла из бассейна, позволив ему оценить все достоинства своей фигуры в открытом купальнике.

– Эй, я же пошутил!

– А я нет. – Я уже поднималась на вышку. – Давай скорее. Кто последний – тот козел.

Оказаться козлом никто не хотел, и на вышке мы оказались одновременно. Я осторожно подошла к краю и глянула вниз. Вроде бы, не так уж высоко. Но все равно страшно. Ладно, будем думать, что прыгать с парашютом страшнее.

Сергей неслышно подошел сзади.

– Не передумала? – лукаво шепнул он в самое ухо.

– Я не меняю своих решений. Давай руку. Прыгаем на счет три. Один, два…

– Смотри, сама напросилась.

Сергей легко оттолкнулся, увлекая меня вниз.

Казалось, летели мы целую вечность. Я крепко сжимала челюсти. Только б не орать, не дать ему повода для насмешек!

Наконец громкий всплеск. Я вынырнула первой, глотая ртом воздух. Меня захлестывали эмоции. Теперь я не то, что кота – кого угодно нарисую!