Она не дышит. Не говорит. Голубые омуты в пол упираются. Она не думала, что будет так хреново, так больно…

Спустя лишь несколько долгих минут, все же набирается смелости:

— Кто-нибудь знает, где он сейчас? — все еще упрямо прожигает взглядом дырку в ковре.

Бейн начинает волноваться за ее моральное состояние, но и врать ей тоже не может. Это не в правилах их дружбы, никогда не было исключений, а Магнус друзей не предает.

— Сова, так, он теперь себя называет, практически неуловим… Поэтому, нет, Мия, мы не знаем его точное место нахождения. Он сам появляется, когда ему нужно, — каждая фраза, как неизбежность, как самая настоящая безысходность.

— Ну, а Флер? — блондинка выдыхает, встает со своего места, и уже сама свой бокал до краев наполняет, в надежде, что горечь в виски, боль, просто не всплывают. — Я чувствую ее, но слабо… Значит, она далеко.

— Удивительно… Я думал, что ты не помнишь, но связь парабатаев, похоже, сильнее любого воздействия… Последний раз я видел ее, когда вы обе направились в Идрис для встречи с Имоджен Эрондейл, инквизитором Конклава. После этого вы обе исчезли с радаров на несколько недель. Вскоре, мой один хороший друг-маг из Парижа выяснил, что родители Флер засунули ее в полную изоляцию. Не давая вернуться обратно в Нью-Йорк. Алек связывался с ними, пытался договориться о мировой, но их Институт наложил вето на Нью-Йорский Институт, а значит, никто из Лайтвудов не может даже пересечь порог здания. «Защита» их не пропустит, — Бейн выдыхает, а мужские плечи непроизвольно напрягаются, он явно чувствует себя некомфортно.

— Это… Это все какое-то безумие… — Розалес виски допивает, за свои волосы руками цепляется, нервно круги по гостиной наворачивает. У нее, будто сейчас приступ паники начнется.

— Как моя жизнь могла так развалиться? Как? — у нее голова гудит, она, пожалуй, скоро взорвется.

— Мия, тише…тише…- брюнет подходит к ней ближе, тепло обнимает за плечи, старается успокоить. — Не доводи себя до нервного срыва. Мы все понесли слишком много потерь, но я не хочу, еще раз потерять свою подругу. Главное, что ты здорова и невредима, Флер и Джейс тоже живы… Я уверен, что мы им поможем, — он пальцами миниатюрные плечи в своих объятьях сжимает, словно встряхнуть пытается, а Мия в этот момент больше на тряпичную куклу похожа, чем на живого «человека». В ее глазах столько страха, этим ощущением все стены лофта пропитаны.

Розалес шепчет какую-то несуразицу, в истерике задыхается.

— Я перенесу тебя домой, и ты ляжешь баюшки, хорошо? — он по волосам ее гладит, к себе прижимает, как старший брат, что впервые увидел нашкодившую сестру с разбитыми коленями. — Я помогу тебе склеить все остальное. Никто и никогда больше тебя не бросит.

Она не помнит, как оказалась дома. Проснувшись в своей постели ей, кажется, что все это было глубоким, но слишком реальным сном. В голове все перелопачено, Мия мысли в кучу собрать просто не в состоянии.

Она своим ощущениям, чувствам не доверяет. Переварить все события вчерашней ночи в себе до сих пор не может.

Ей нужны подтверждения, что она головой не двинулась. Что Магнус, Джейс это не галлюцинации, не плод ее больного воображения. Что это не последствия серьезных травм, из-за которых она месяц провела в постели.

Она начинает копаться в архивах прошлых миссий Института, везде, как одержимая ищет ту самую…чертову фамилию Эрондейл, но все, что связано с ним запаролено. Система запрашивает «высший доступ».

Она находит его имя в списке разыскиваемых Конклавом, но стоит ей только нажать на фотографию юноши на экране, как монитор резко гаснет. Розалес устраняет неполадку, но после этого не может найти никакой информации. Пустота. Ошибка.

Она в бешенстве. Она на грани с отчаяньем. Она копается в книге «патрулей» прошлогодней давности, где они всегда отмечаются перед уходом и после возвращения. Видит свою подпись слишком ярко вычерченную, рядом с его, чересчур часто, и ей дышать становится трудно.

У нее отняли самое дорогое, и ей рыдать взахлеб хочется. От обиды, от бессилия, что она ничего кроме тех двух отрывков не помнит.

Девичье отчаянье доходит до того, что она поздно вечером вскрывает отцовский ящик письменного стола в его кабинете.

Находит пожухлый, белый конверт с надписью: «Мия», и без раздумий его вскрывает.

Плевать, что увидят. Плевать, что поймут, что она, теперь, обо всем знает.

«Никто не знает меня таким, каким знаешь ты,

Но тебе придётся привыкнуть,

И мне кажется, я уже ближе к тебе.

Но я втравил тебя во всякое дерьмо.

Это неправильно, и я знаю.

Не дай ему отнять тебя у меня. Не смей жертвовать собой, если я окончательно потеряю рассудок. Убей меня, если будет нужно, Мия. Я не шучу. Клинок все еще в тайнике моей спальни, останови меня, если придется. Умереть от твоих рук все равно лучше, чем провести последние дни в нескончаемом безумии.

P.S. Я люблю тебя.»

Мия прочитывает это письмо взахлеб несколько раз. По щекам идут слезы горько, так ядовито… Она дрожащими пальцами Магнусу смс набирает, цепляется за собственные плечи, чтобы не развалится. Ее боль раздирает на части.

========== 4 ==========

Мия пытается поговорить с Джейсом, но все ее попытки, будто летят в пустоту, с грохотом падают в пропасть.

Джейс не хочет вести диалог, он, словно и видеть ее больше не хочет.

Он на своём чёртовом чувстве вины зациклился. Он себе свою одержимость демоном простить не может и совершенно не ищет себе оправдания. Он, блять, самый настоящий упрямый баран.

Они все ещё живут в одной комнате, точнее со скрипом сосуществуют. Он практически там не ночует, так, будто, теперь, это нормально. Лишь изредка бывают такие ночи, когда она тихо рыдает взахлёб, свернувшись калачиком, а Джейс пьяный приходит, ложится в их постель по инерции. Целует ее в волосы, прикасается губами к обнажённым лопаткам, обнимая так крепко, что воздуха не хватает.

Умоляет ее успокоиться, просто простить его.

А Мия слезы глотает и шепчет, что он идиот. Что она никогда и не злилась. Что она больше так не может, она хочет, чтобы он вернулся к ней назад.

Ей плевать на Лилит. Плевать на то, что Джейс делал под ее воздействием. И на свою амнезию тоже, прямо с высокой колокольни.

Ей просто нужен он. Любым. Просыпаться в его объятиях по утрам, и засыпать тоже. Всегда, а не после того, как он под утро пробирается к ней из бара раз в две недели.

Это, ведь он от неё закрылся. Это он не желает понять, что его никто не винит, не видит в нем хищного зверя, а уж тем более она.

Все безысходностью горит, пылает искрами в ее душе, и Мию, как будто в клочья разрывает. Она устала морально и физически.

Они сталкиваются с Джейсом в спальне, когда она вернувшись с тренировки, с себя футболку стягивает, остаётся лишь в спортивном лифчике и шортах. Думает, что находится в комнате совершенно одна. Она, ведь, теперь, одиночка патологически.

Ее жених [если его ещё можно так называть], готов быть где угодно, но не с ней.

И она все чаще думает о том, что может быть, Магнусу и не стоило так усиленно ее искать? Забирать из Мексики? Копаться в заблокированных воспоминаниях?

Тогда, возможно, сейчас все было проще.

Розалес губы кусает и собирает волосы в густой хвост. Полностью погружённая в свои мысли, не замечает рядом чужого присутствия. Разгоряченная, выжитая полностью после последнего спарринга с одной из охотниц.

Пока через секунду дверь ванны не распахнется, и она не уведёт перед собой Джейса. Полуобнаженного, лишь в полотенце, прямо после душа. Капли прозрачным жемчугом по его коже стекают.

Они смотрят друг на друга молча. Ей дышать трудно, электричество в воздухе застывает. В голове каша полная, стоит только ощутить запах его геля для душа.

У них близости не было с того момента, как их двоих переклинило в логове у Лилит.

- Я сейчас уйду. У меня рейд через полчаса, - говорит блондин, разрывая тишину, и хриплый голос насквозь этой блядской виной пропитан.