Ей дурно и больно. Хочется вернуть все назад, но понимание того, что Джейс сделал, все перечеркивает. Ей лишь от того, что он рядом, от запаха любимого мужского одеколона разгромить здесь все хочется.

— Со мной все в порядке. К счастью меня больше не пытается убить твоя подружка… Как ты вообще меня нашел? Только не говори, что мимо проходил, это окраина Мехико, а ты сейчас должен быть в Нью-Йорке, если не ошибаюсь, — Розалес криво усмехается, залпом стопку текилы опрокидывает, рефлекторно морщится, спиртное мгновенно горло прожигает.

— GPS в твоем мобильном. Я давно установил тебе специальное приложение… Им, обычно, примитивные пользуются, чтобы контролировать свое драгоценное чадо… И да, ты права, я должен был быть в Нью-Йорке, но в деле с вампирским кланом всплыли новые детали, поэтому я здесь, — парень пожимает плечами, во взгляде горькая усмешка сверкает.

Розалес буквально от злости трясти начинает, она еле сдерживается, чтобы не ударить его кулачком в грудь. Молчаливо отворачивается, снова алкоголем давится, а затем заставляет себя произнести лишь одну единственную реплику, и то с трудом:

— Я здесь не одна, просто уходи, Джейс. Давай, не будем больше ничего усложнять, я не могу тебе доверять, — блондин не успевает сжать пальцами ее локоть, встряхнуть за плечи, чтобы все это прекратилось, чтобы они оба, наконец, перестали валять дурака.

Чтобы не тратили драгоценное время, не истязали друг друга собственной гордостью и расстоянием.

У него на языке крутится тысячу слов, которые бы он хотел сейчас сказать, но вместо этого он наблюдает за тем, как к Мие подходит другой юноша. Как приобнимает ее за плечи, беззаботно улыбается и просит познакомить их между собой.

— Я — Николас. Ты сослуживец Мии? — фейри протягивает блондину руку в знак приветствия, а у Розалес сердце в пятки уходит в эту же секунду. Макушка алым пылает, стоит только взглянуть в глаза Джейса и она видит, как глубокий оттенок разноцветных омутов стремительно меняется. И ей остается лишь догадываться, что может выкинуть его вспыльчивый характер.

— Джейс. И нет, я ее парень, — уста нефилима в кривой ухмылке расплывается, и он пожимает руку «оппонента», с такой силой, будто планирует сломать ему пальцы.

— Эрондейл… Мы никогда не встречались, — возмущенно чуть ли не рычит Мия, когда мужские пальцы буквально друг от друга отдирать приходиться, когда они уже практически сцепиться, готовы, как два цепных пса прямо у барной стойки.

— Называй, это как угодно, Розалес.

У девушки адреналин в крови зашкаливает, она зла и растеряна. Не знает, как действовать дальше. Лишь чувствует, как ногтями в чужую кожу впивается, как Джейс, ее, как тряпичную куклу в сторону отодвигает, чтобы не мешалась.

И она не успевает среагировать, не успевает предпринять хоть что-то, чтобы остановить этот дурдом.

Хлесткий, громкий такой грохот, и Николас отлетает в сторону.

Охотница готова уже ебаные небеса проклинать, когда ей приходится быстро выскользнуть на улицу вслед за этими двумя разгорячившимися идиотами. Пока они дров не наломали еще больше. Не перебили друг друга.

Она воздух жадно ртом глотает, ладонью в мужскую грудь упирается, Николаса своей спиной заслоняет резко.

У Джейса бровь рассечена, плечи трясутся от злости.

Она за него цепляется, прохода не дает. С долей тревоги в глаза заглядывает, и когда он пытается снова ее отодвинуть, от безысходности, просто выкрикивает:

— Разиэля ради, Джейс! Я уйду с тобой прямо сейчас, куда захочешь, только прекрати все это. Не веди себя, как ревнивый идиот, — и Эрондейл останавливается, он больше не сопротивляется, когда женские пальцы уверено сжимают его запястье, уводят куда-то в сторону, в соседний переулок.

— Красивое платье.

— Лучше помолчи, пока я сама тебя не убила.

========== 3 ==========

Мия больше не смеется, и в принципе, это нормально. Ее семья напугана, они все ещё прийти в себя не могут. Просто святого Разиэля благодарят за то, что она хотя бы улыбается, что она в живых осталась после того ада, что с трудом преодолела… Уже чертовых полгода прошло, а ни у кого до сих пор ответа нет, что именно с ней произошло.

Как она оказалась в Идрисе? Как, если должна была быть в Нью-Йорке? Вся изломанная в грязи и крови, без сознания.

Кто бросил ее там? Кто сотворил с ней такое?

Ее тело по кускам собирали, она была вся переломанная и покоцаная. Как маленький и напуганный котёнок, которого на обочину безжалостно выкинули. Оставили на растерзание собак.

Девушка лежала рядом с озером Лин и в лазурных глазах, словно слезинки застыли.

Она не говорила первые дни, не могла сложить нормально даже несколько правильных фраз. Просто ночью, в очередной раз, страдая в кошмарах, громко и мучительно кричала лишь один вопрос:

«-Где Флёр? Где она?» — и это логично, это нормально, ведь связь парабатай, единственное, что от ее прошлой жизни у неё осталось.

Мия не помнит целый год своей жизни. В разуме провал полный, белый лист, что она заполнить никак не может. К какому лекарю только не обращайся…

Она себя пустой от этого ощущает, она без этого фрагмента жизни дышать не может. Она не понимает… Она до безумия хочет докопаться до сути.

И никто в родном институте не отвечает на ее навязчивые вопросы, никто не даёт ей никаких нормальных объяснений. Где она, черт побери, была весь этот год?

Если физическое состояние удалось поправить критически быстро, то, что делать с головой? Там дыра, туман непроницаемый.

Розалес пытается связаться с Флер, она, даже номер набирает «на память», но абонент молчит. Абонент, будто в вечной спячке, и сколько не пытайся, до неё никак не достучаться. Вопросов от этих попыток становится скорее больше, чем ответов.

Блондинка психует в один из таких проклятых вечеров, вламывается в спальню Диего и буквально пальцами его футболку продирает. Просит, чтобы он сказал всю правду. Угрожает. Бесится.

Злится. Умоляет сказать ей правду.

Она не может больше жить так, она знает, что все вокруг пиздят ей. Ей правда нужна, а жалость пусть в одно место засунут. Разве это так сложно? Просто сказать.

Она повторяет это до посинения, пока не засыпает в мужских объятиях практически обессиленной.

Диего обратно в комнату девушку относит, одеялом заботливо накрывает.

— Я бы хотел быть с тобой откровенен, Мия, но эта правда тебя разрушит. Ты должна понимать, как сильно мы все боимся снова тебя потерять. Прости меня, — он шепчет, гладит ее по щеке. Предателем себя ощущает, но все равно ничего сделать не может. Риск слишком велик. Никто, ведь до сих пор не знает, где находится Джейс Эрондейл. Уже полгода он числится в списке пропавших, и его усиленно ищет Конклав. Но известий нет. Он, словно сквозь землю провалился, исчез вместе с воспоминаниями белокурой нефилимки. На следующее утро у Розалес голова дико болит, и она не может найти среди вещей ни свое стило, ни пачки с таблетками. Вместо этого она натыкается на тайник… Двойное дно в ящике прикроватной тумбочки.

Взгляд сразу цепляется за кольцо, надетое на цыпочку, и Мия ошарашено в руках его крутит. Виски гудеть начинают резко, а в грудной клетке так тепло… Она со своей внезапной находкой больше не расстаётся, на шее носит, как будто это привычное дело. Матери почему-то это не нравится. Она, словно бледнеет в лице, когда взглядом на побрякушку зарится. Но молчит, ни слова против не говорит.

Они сталкиваются с Магнусом на улице, как бы случайно. Розалес улыбается и не понимает почему миловидный мужчина с такой осторожностью, опаской на неё смотрит, будто боится, что она может исчезнуть из виду в любую секунду. Словно он своим поведением ее спугнуть способен.

Он папку уронил, а она ее подняла… Позже, конечно, она поймёт, что все это было нарочно.

Он называет ее по имени, хотя она и не представлялась.

Он, кажется, знает о ней все, а Мия даже черты лица его вспомнить не в состоянии. Он говорит, что ее терзают вопросы, на которые он может дать ответы.