— Я и не собирался ей рассказывать. Но объяснения хочу получить.

По факту, я уже догадываюсь, как было дело, но мне нужно знать точно.

— Тебя это не касается!

— Касается. Потому что Лин теперь моя. И я имею право знать правду.

Дорн отбрасывает от себя папку словно грязь, после чего достаёт из шкафа бутылку и два стакана.

— Я не буду. За рулём.

— Как хочешь... А мне надо выпить...

Стивен плескает виски в бокал и залпом выпивает. Только после этого начинает говорить.

*****

— Рассказывай.

— Да что рассказывать? Не получался у нас ребёнок. Долго пытались. И ЭКО даже делали. Не выходило. Надоело это мучение, поэтому решили усыновить. От Лин отказались, когда она младенцем была. Всё прошло без проблем. К ребёнку быстро привязались, потому что на самом деле хотели стать родителями. Мы со Светой договорились, что дочь никогда не должна узнать правду. И по-прежнему я не считаю, что ей стоит знать, — выдыхает Стив. — Я люблю дочь и хочу, чтобы она была счастлива.

Выглядит подавленным. Лин действительно много для него значит. Это не пустые слова.

Не уверен, что стоит сообщать другу о том, что известно мне, но всё же хочу задать наводящие вопросы. Вдруг он в курсе...

— Что насчёт биологических родителей? Ты про них узнавал?

Стив коротко кивает.

— Про мать. Давно уже. На момент оформления документов. Информации было не так уж и много. Я только выяснил, что женщина была здорова, и отказалась от ребёнка по факту материального неблагополучия. Про отца ничего известно не было. Когда Лин исполнилось два года, я узнал, что её биологическая мать погибла. Может, жутко прозвучит, но я выдохнул с облегчением тогда.

Друг наливает себе ещё виски и залпом выпивает.

— Понимаешь, я всё время боялся, что эта мамаша начнёт жалеть о сделанном и попытается отыскать дочь. Сколько таких историй было? Но если бы она на пороге моего дома появилась, я бы её голыми руками задушил. Потом мы уехали в Америку и жили какое-то время там. Я окончательно оставил тревожные мысли и уже не думал, что информация всплывёт. Нахрена вообще тебе это было надо?!

Мне не было.

Но тот факт, что Лин и Аня настолько похожи, не мог не волновать.

Парням пришлось порыться, чтобы сложить все пазлы прошлого.

Отец моей погибшей жены изменял её матери. С той самой женщиной, которая впоследствии родила от него ребёнка. Дочь. Ему ребёнок был не нужен. У него уже была семья на тот момент. А она не тянула. Работала обычной официанткой в каком-то низкосортном баре. Наверняка там они и познакомились.

Обе девочки получились похожими на отца. Просто вылитые. Поэтому и между ними так много сходства. Почти двойняшки.

Рассказывать всю правду Стиву я не хочу. Он и без того не восторге от наших с Лин отношений, а если узнает о родстве его дочери с моей женой, то свихнётся и возненавидит меня окончательно. Не хочу стать камнем преткновения между Лин и её родителями.

— Я просто случайно наткнулся на некоторые документы, когда искал необходимые данные, чтобы помочь твоей дочери в деле с Царём. Нужно было проверить, не был ли связан его интерес к ней с прошлым, — откровенно вру, не видя другого выхода.

Стив ведётся и облегчённо кивает.

— Ясно... Пусть этот разговор останется между нами, Андрей. Что бы там ни было дальше, никогда не рассказывай об этом Лин.

— Не расскажу. Можешь быть спокоен на этот счёт.

— Чёрт знает что происходит в жизни! — друг упирается ладонями в столешницу и обречённо склоняет голову. — Семья рушится. Света беременна. Ты ещё... нарисовался со своей любовью к моей дочери...

— Ребёнок жены — твой?

— Мой... Столько лет не получалось, а когда я бабу другую нашёл и уже решил, что пора признаться жене, она сообщила про беременность. И вот чё мне блять делать теперь?!

— Ну это уже твои проблемы, — безразлично пожимаю плечами.

Сам натворил — сам пусть разбирается.

— Да пиздец... Ребёнку-то я искренне рад. А со Светой мне казалось, что всё давно остыло. И мы просто ради Лин не разбегались.

— Видимо не настолько остыло, раз вы трахались и получился ребёнок.

— Я тебя умоляю, — цокает Стив. — Трахаться можно с кем угодно. Удобнее всего с тем, кто спит каждый день рядом с тобой... Вот только сейчас мне кажется, что я ошибку совершил. Ну, насчёт бабы другой.

— Если совершил — исправляй.

Стив отрицательно качает головой.

— Не позволяют. Света не хочет меня прощать.

— Имеет право. А ты как хотел? Не все способны подобное простить и делать вид, что ничего не случилось. Только Лин в это всё дерьмо не вмешивай.

— Надо же. Благородный рыцарь.

Ну уж точно нет.

— Сегодня я забираю её к себе, Стив.

— Да пошёл ты нахуй! Будешь ухаживать за ней как следует. Я ещё посмотрю, как ты себя вести будешь.

— Не диктуй мне условия. Решать в любом случае мне и ей. А ты сначала в своих отношениях разберись. Кого любишь, кого трахаешь. Мораль мне читать не в твоей компетенции.

Выхожу из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Пусть пережёвывает.

Будет всё равно по-моему. Только Лин вправе отказаться.

Лин

— Ну как тебе? — спрашивает Андрей, когда мы заходим в просторную квартиру, где собираемся жить вместе.

— Очень здорово.

Мне на самом деле нравится.

Уже две недели прошло с того момента, как он за мной приехал. Как сейчас помню тот день. Вот мы идём из магазина с мамой. Болтаем и весело смеёмся. У меня в руках пакеты с продуктами, которые я невольно роняю, когда замечаю машину возле дома. Рядом с машиной стоит мужчина и лениво курит. Это мой Андрей.

Я бросаюсь к нему навстречу под удивлённый возглас мамы. Он смеётся и подхватывает меня на руки. Долго кружит и крепко прижимает к себе.

— Ты здесь... Всё в порядке? — хриплю сквозь слёзы.

— Теперь всё хорошо, малыш.

— Не будет никаких проблем?

— Не будет.

А дальше я целую его. Правда, быстро вспоминаю, что за всей этой картиной наблюдает мама, поэтому решаю не наглеть.

Кстати, она, в отличие от папы, новость о наших с Андреем отношениях восприняла более спокойно. Отец же рвал и метал. В принципе, я этого ожидала.

Когда Андрей приехал, я познакомила его с мамой. Он помог донести покупки до дома. Там мама угостила его кофе и устроила допрос. Родительская любовь, что вы хотите. Андрей вёл себя галантно, за что я ему очень благодарна.

После этого мы с ним почти каждый день проводим вместе. Он решил взять передышку с работой и заняться обустройством нашего "гнёздышка".

Папа, конечно, никак не может смириться с тем, что я приняла окончательное решение жить с Андреем.

— Он старик для тебя! И вообще, о чём ты думаешь?! Займись делом, саморазвитием, а не этой любовной ахинеей! — так и звучат в голове его слова.

Ровным счётом они ничего для меня не изменили. Я ни разу не усомнилась в своих чувствах.

И вот спустя две недели мы с Андреем стоим здесь, в нашей квартире. В ней много света и тепла.

Я уже люблю это место, хотя вошла сюда впервые.

— Пойдём, покажу тебе всё, — Андрей тянет меня за руку и ведёт вглубь помещения.

Просторная кухня, большая ванная комната с джакузи и спальня с огромной кроватью посередине.

— Детской нет, потому что я планирую в дальнейшем купить дом. Мне кажется, детям там будет комфортнее расти.

Тяжело сглотнув, перевожу на Андрея растерянный взгляд.

Мы ещё ни разу не говорили о детях. И о ребёнке, которого потеряли.

Переносицу тут же начинает щипать от подступивших к глазам слёз. Я сразу вытираю их кулаками, но Андрей отводит руки и прижимает меня к себе.

— Мне очень жаль, малыш. Прости меня.

— Ты не виноват, — качаю головой, уткнувшись в плечо мужчины.

— У нас ещё всё обязательно будет.

— Да. Я... знаю. Ты ведь хочешь детей в будущем?

— Ну, конечно. Я же тебе рассказал про дом. Но нам не обязательно торопиться с этим вопросом. Сначала нужно успокоиться после всего случившегося. Привыкнуть жить вместе. Пожениться. А потом уже можно планировать.