Но самое странное, что в тот миг, когда я увидел его, направлявшегося в нашу сторону, я думал только о Лин. Как её спасти.

О жене практически не вспоминал. Хотя ведь это он её убил.

— К вам посетитель.

Дежурный полицейский ведёт меня в специальную охраняемую комнату, где проходят встречи. Ко мне пока допускают только Саню. Разрешили сделать пару звонков своим на родину. С остальным напарник разберётся. Сейчас надеюсь получить от него хорошие новости и узнать о Лин.

После смерти Царя прятаться ей больше не нужно, но пока стоит быть осторожнее. За его смерть могут захотеть отомстить через неё. Она по-прежнему под круглосуточной охраной.

— Рассказывай, — киваю Сане, коротко пожав другу руку.

— Интерпол запросил освободить тебя. Пришлось прошерстить по связям. По телефону тяжеловато, знаешь ли, — усмехается.

— Беркутов рулит?

Кивает.

— А на основании чего запрашивают?

Саня кидает передо мной толстую папку.

— Глянь.

Нахмурившись, открываю. Просматриваю содержимое под монотонный голос друга.

— Когда про смерть Царя узнали, куча его, так скажем, партнёров, начали подчищать за собой и выдали тонну информации на него и своих врагов. Со всем этим дерьмом пол страны посадить можно. В том числе, ментов. Царь у них давно под прицелом был. Тебя включили в список проводиших специальную операцию. Остаётся только ждать... — Саня откашливается и кивает на папку. — Там и про компанию твоей жены есть...

— Вижу. Пиздец.

— Короче, я думаю, тебя быстро выпустят, но надо будет в Москву лететь.

— Понятное дело. На другое я и не рассчитывал.

— Там, бля, сотрудничать, Андрюх, придётся. Чтобы всё чистенько получилось. Не всем выгодно называть некоторые... имена.

Ясен хер, жопы прикрыть себе хотят. Всё как обычно.

— Понял... Как Лин? Ты связался с её родителями?

— Связался. Но на вылет добро не давал. Всё равно ей скоро лететь в Москву придётся.

Удовлетворённо киваю и откидываюсь на спинку стула.

— Ты нашёл информацию, которую я просил?

— Да, — отвечает Саня.

Друг кладёт передо мной ещё одну папку.

На первой странице свидетельство о рождении, затем об усыновлении.

Указаны имена родителей ребёнка.

Блять.

Провожу пятернёй по волосам и устало выдыхаю.

Значит, Лин всё-таки сестра Ани. По отцу.

Лин

Спустя ещё две недели

Родной дом.

Кажется, я много лет здесь не была. Такое странное ощущение. Я даже не сразу решаюсь сделать шаг вперёд. Какое-то время тупо стою перед воротами, будто примёрзла к земле ногами.

Надеялась ли я ещё вернуться сюда?

Возможно.

Но верилось с трудом, что однажды я смогу перестать прятаться и бояться. И вот теперь мне можно не скрываться. Человека, который последовал меня, больше нет.

Андрей убил его.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Отныне я боюсь только одного — что Андрей больше не вернётся.

Моё состояние за месяц после той ночи стало лучше. Голова перестала болеть и рука практически зажила. Сломанная кость срослась.

Мысли о том, что я потеряла ребёнка, постепенно отпускают. Наверное, я не успела привыкнуть к мысли, что стану мамой, не успела полюбить малыша всем сердцем, поэтому мне не настолько больно.

Гораздо тяжелее справиться с тем, что Андрея нет больше рядом.

Саша объяснил мне, почему. И я пытаюсь смириться. Правда, пытаюсь. Но это очень сложно. Возможно, было бы легче, если бы мне хоть общаться и видеться с ним позволяли, но, к сожалению, это недопустимо. И Саша практически не делится информацией о том, как идут дела и когда Андрея уже освободят.

Снимут обвинения за убийство.

Он не виноват.

Я знаю точно!

Он просто не мог иначе.

Андрей обещал, что не будет мстить, а значит — убил Царёва он лишь потому, что не было другого выхода.

Боже, и как я могла подумать, что это Андрей меня изнасиловал?! Да он на такое не способен... Саша сказал, что Андрей выстрелил в Царя, чтобы защитить меня.

Он защищал меня ценой своей жизни и свободы.

Боже...

Если бы я не сбежала, всё бы обошлось.

Никак не могу перестать себя винить. Даже к психотерапевту сходила, пока мы были на Сейшелах. Слишком тяжело одной справляться с ситуацией.

Родителям про ребёнка я не рассказала. Не время сейчас. Да я и не уверена, что когда-то настанет такой момент, когда я захочу рассказать.

Единственное — не собираюсь скрывать, что с Андреем мы теперь вместе. Вот об этом они должны знать.

— Ну? Иди, — Саша подходит ко мне, не заглушив мотор автомобиля, и кивает в сторону дома.

Это он привёз меня из аэропорта сюда. Я по-прежнему под охраной на то время, пока идёт следствие и разборки по ситуации с Андреем.

— Родители тебя ждут, Лин.

— Очень... волнуюсь.

Я даже не знаю, живут ли родители сейчас вместе. Как-то не было ни времени, ни настроения спрашивать.

— Ты справишься. Всё наладится, Лин, обязательно. Я тебе уже говорил.

— Андрей, правда, тоже вернулся в Москву?

— Правда, — Саша кивает, затем сжимает мои плечи и подталкивает к дому. — Он с тобой свяжется, как только появится возможность. Пока не думай об этом. Посвяти время родителям. Друзьям.

— Да уж. Легко сказать...

— На всё нужно время. Сама понимаешь.

Поджав губы, я вздыхаю и нервно передёргиваю плечами. Времени ушло уже и без того слишком много. Когда же в моей жизни наступит покой и безмятежность?

— Как Мэй? Ты... общаешься с ней, Саш?

— Бывает. Сейчас не до личного.

— Я так и не виделась с ней после... Ну, ты знаешь... Всего один раз и то, её лишь на пять минут ко мне в палату пустили.

— Вы ещё увидитесь. Когда всё успокоиться, ты сможешь жить, как захочется. И Мэй сюда пригласишь, или сама к ней поедешь.

— Наверное, ты прав... Спасибо тебе, Саш, за помощь...

В порыве крепко обнимаю парня и прижимаюсь щекой к его плечу. Он обнимает меня в ответ одной рукой, но довольно быстро отстраняет.

— Не за что, красотка, — подмигивает, а в глазах читается печаль.

Хороший парень... Повезло Мэй, хотя я не уверена, что они будут вместе, но очень на это надеюсь.

— Ладно. Мне пора. Будь на связи.

— И ты тоже.

Рассправив плечи, наконец толкаю калитку и захожу во двор. Затем поднимаюсь по ступеням и открываю дверь ключом, который всегда ношу в сумке.

В доме очень тихо, будто никого нет, но возле гаража точно стояла мамина машина.

Надо же, ничего не изменилось. Зонт, комод и даже журналы — всё лежит на тех же местах. Несколько месяцев меня не было дома, а он словно ждал меня, словно никто не хотел ничего здесь менять до моего возвращения.

И вот, наконец, я вернулась.

— Мам? Пап? — окликаю родителей. — Вы здесь?

Раздаётся слабый скрип со стороны кухни — я направляюсь туда, и вдруг в проёме двери вижу... маму. Она стоит в окружении света, включённого на кухне, и вся светится как ангел.

Моя мамочка. Я так скучала.

— Детка! — шепчет она, громко всхлипнув, и бросается ко мне.

В абсолютном шоке я отмечаю, что у мамы довольно большой живот. Она минимум на шестом месяце беременности.

****

— Мам, ты расскажешь мне, что у вас с папой происходит? — спрашиваю шёпотом, когда вдоволь наобнимавшись мы садимся за стол в кухне.

Она то и дело утирает слёзы и поглаживает уже довольно большой живот.

— И почему ты не рассказала мне о беременности? Считаешь, я бы не хотела знать, что у меня будет брат или сестра?

Мама всхлипывает, покачав головой, и какое-то время молчит, пальцами зажимая горло, будто ей больно говорить.

— Ты... — наконец выдыхает она, — лучше о себе расскажи, детка. Мы так мало общались. И не виделись... Я хочу всё знать.

— Мам, да нечего особо рассказывать. Ты и так всё знаешь.

Про Андрея сразу тему не завожу. Сначала хочу получить подробности о маминой беременности. И об их отношениях с папой...