Литмир - Электронная Библиотека

Это и было причиной, по которой гости с севера вели себя так нагло и высокомерно – словно в их мыслях не было ничего, кроме празднества. Им были не рады, и, кажется, сейчас, в самый разгар свадьбы, когда чаша терпения ярла Лейва оказалась переполнена, случится бойня.

Улла, сидящая рядом с мужем, замерла вместе с остальными, но только не от чувства собственного превосходства, как прислужники конунга Скалля, не от ожидания, как люди ярла Лейва, готовые вступить в бой, а от страха. В действительности конунг Скалль собирался пройти мимо их никчемного городка, стремясь скорее добраться до крупнейших южных поселений. Но Улла приложила все усилия, чтобы он сейчас был здесь. И только ее вина была в том, что оба правителя теперь готовы схватиться за оружие и залить празднично украшенный зал кровью. Никто не подозревал о ее тайном плане.

С самого рождения Улла жила в Хордаланде, в небольшом городе Скогли, как и ее мать, как и мать ее матери до этого. Будучи потомственной вёльвой, то есть прорицательницей, она вместе с семьёй помогала местным жителям передавать их прошения богам – через ритуалы и молитвы. Они предсказывали страшные и радостные события, которые неминуемо должны были случиться с людьми. Когда старый ярл Лейв, испугавшись предсказаний, казнил мать Уллы, девушка приняла решение отомстить за родную кровь. Она поняла, что может использовать для этого конунга Скалля, заманив его сюда обманом.

– Я не знал, что это тебя оскорбит, – выдохнул наконец Скалль, но ехидство улыбки и прищур глаз конунга говорили Улле об обратном. Он знал, что его слова уязвят негостеприимного вождя. Он хотел, чтобы они обязательно его уязвили. – Но ведь невеста и вправду втрое моложе тебя, старик. Ты ослеп? – Скалль весело засмеялся. – Только попроси, я с радостью подменю тебя этой ночью, чтобы избавить от неминуемого позора. Или мой друг Торгни сможет сделать это, – он хлопнул по плечу стоявшего рядом рыжего воина, а после повернулся к здоровяку за столом. Тот был лысым и почти весь покрыт шрамами, да и на вид ему было немногим меньше старого ярла. – Или нам стоит попросить помощи у Торлейва?

В зале раздалось улюлюканье, люди конунга давились смехом, орошая столы брызжущей слюной и вылетающими изо рта крошками.

Мурашки побежали по рукам Уллы. Она украдкой скосила глаза на ярла Лейва, чувствуя, как воздух начинает накаляться от кипящей в нем беспомощной ярости. На колкие шуточки конунга ей было совершенно плевать, но что делать, если ярл выместит свою злобу на ней?

И едва тот вскочил со своего места, с грохотом двинув треножник-стул, Улла в ужасе отклонилась в сторону, опасаясь удара. Но вождь был слеп от гнева.

– Твоя голова станет отличным подарком для моей невесты в день свадьбы, – ярл криво оскалился в презрительной ухмылке.

– Твоя седая голова станет для нее более ценным подарком, – Скалль кивнул в сторону Уллы, но та только поджала губы, не разделяя его радости. Она могла вообще не дожить до вручения подарков. – Ведь тогда ей не придется проводить с тобой ни одной ночи, – рассмеялся завоеватель, наклонив голову.

Не стерпев оскорблений, воины Лейва как один вскочили со своих мест, предвкушая битву. Люди конунга последовали за ними, но Скалль быстрым взмахом руки осадил их.

– Ярл! Сколько мы будем терпеть северных ублюдков на нашей земле? – рослый воин схватил со стола кубок и с такой силой кинул на пол, что треснула половица. – Мы делаем вид, что приветствуем гостей, но мне мерзко даже сидеть с ними в одном зале. – Воин повернулся к правителям и перевел тяжелый взгляд со своего ярла на конунга, который уже совсем не смеялся.

– Он прав, Лейв, – произнес наконец Скалль после долгой паузы. Конунг смерил обозленного воина взглядом, осмотрел других людей Лейва и, вновь повернувшись к ярлу, сделал несколько шагов к столу супругов. Являться на свадьбу вооруженным до зубов было постыдным даже для прославленного захватчика, но и безоружным он выглядел устрашающим. Бойцы глухо гаркнули, смешав в возгласе страх, гнев и ожидание битвы. – К чему эти долгие беседы и притворное гостеприимство? Я здесь ради поединка, которого ты хотел. Достаточно ли ты силен, волк, как заявлял? Достаточно ли в тебе животной ярости, чтобы прямо сейчас, на глазах наших людей, сразить меня, бессмертного северного конунга? Ведь именно об этом шепчутся языки по всей Норвегии, – Скалль повысил голос и широко расставил руки в стороны.

Улла чувствовала его нетерпение и восторг. Он ждал, он жаждал увидеть настоящего берсерка, великого воина-волка Лейва, наделённого всей мощью и яростью дикого зверя. Но его ждало разочарование, она это знала.

Конунг сделал еще один шаг вперед, став вплотную к столу. Но ярл Лейв отступился. Этого хватило, чтобы бойцы конунга рассмеялись, а гогот их заполнил всё пространство, будто их была не сотня человек, а по меньшей мере пара тысяч. Они несмолкаемо хохотали, унижая Лейва, пока его люди наконец не гаркнули, завалив в сторону гостей одну из длинных лавок, с грохотом упавшую и разделившую залу пополам.

Скалль не шевельнулся, он стоял прямо, глядя на ярла. Между ними был только стол, уставленный блестящими металлическими кубками и глубокими блюдами, бока которых украшали силуэты танцующих животных. Улла боялась поднять глаза на вождей, поэтому уставилась на блюда, напряженно разглядывая орнамент.

Лепёшки, отварная дичь и вяленая рыба, мясные похлёбки… И почти никаких овощей. Лейв обожал рыбу, Улла знала это – в первую очередь из-за запаха, который тянулся за ярлом. Сегодня рыбу приготовили всеми возможными способами. Улла любила треску, и её специально подали для невесты. Но поесть так и не удалось. Ничего не лезло ей в горло.

А еще всем досталось по порции хакарля – высушенного мяса забродившей акулы, – настолько был щедр ярл в день своей свадьбы.

Улла приподняла глаза и уперлась взглядом в грудь Скалля, изучая его праздничную рубаху с вышивкой. Надо же, а он не побоялся прийти без брони! Рубаха была яркого небесного цвета. Вдоль треугольного ворота – искусная тесьма: несколько кожаных шнурков переплетались крест-накрест, скрепленные в местах пересечения заклепками. Два тонких металлических диска – каждый меньше ладони – крепились к рубахе слева и справа на груди Скалля, а вокруг них шнурки изгибались симметричными линиями-волнами. Пояс конунга был очень широкий, из черной кожи и бронзовых пластин, а сверху – еще один пояс, потоньше.

Улла знала: из-за пугающих слухов никто не нападёт на Скалля или его людей. Часто тайком к ней приходили и спрашивали: что говорят боги о северном звере? Многие были бы рады примкнуть к бессмертному конунгу, который приведет их к сокровищам и величайшим победам. Если, конечно, он действительно избран богами.

Улла перевела взгляд на бойцов, так и не решившись взглянуть на Скалля или Лейва. Она увидела, как люди пусть и взмахивали кулаками в сторону врага, но на всякий случай искоса поглядывали на Скалля. Боялись, что им придется вступить в битву с ним, а не со смертными людьми. Уллу это на мгновение развеселило. Она прикрыла рот рукой, будто бы пряча ужас, а не улыбку. Как же это приятно – заставить ярла и его воинов отпрянуть в ужасе перед избранным богами бессмертным конунгом. Напугать его, унизить, а потом жестоко убить! За всё, что он натворил… Улла уже предсказала ему это.

– Готов ли ты, ярл? – повторил конунг и проследил за взглядом Лейва, когда тот повернул голову к Улле. Его ухмылка была такой ядовитой и хищной, что Улла не решилась бы даже пить с ним из одной чаши. Побоялась бы отравиться. От взгляда Скалля было не по себе. Ей даже показалось, что конунг знает о ее обмане. – Ведь вёльва уже попросила у богов дать тебе волчий хвост, которым ты сможешь повилять для нас?

– Щенок! – ярл презрительно скривился. – Моя жена – вёльва, говорящая с богами. И только благодаря её великой силе я получил благословение. Я прошел путь, который ты не можешь себе представить, чтобы стать ульфхеднаром, – фыркнул Лейв и повернулся к жене. – Улла указала мне верную дорогу. Она изменила мою жизнь. Я боготворю свою жену, – он взял ее руку и поцеловал пальцы. Сердце Уллы замерло, она не моргая смотрела на ярла Лейва снизу вверх. – Поэтому я не допущу кровопролития на ее свадьбе. Идем, жена, твои глаза, видевшие богов, не будут смотреть на жалкую смерть этого выскочки.

2
{"b":"802545","o":1}