Алиса продолжала молчать, только сильнее сжимая руль. Растерявшись, Маша выдала последнюю имевшуюся у неё информацию:

– Не помню, как ту девочку звали, но родственников больше у неё не осталось и её куда-то в область отправили. Страшно подумать, конечно, что она пережила…

Белые костяшки на красных сжимавших руль руках Алисы выглядели зловеще.

«Ту девочку, – думала она с горечью, – звали Алина, и то, что она пережила, не пожелаешь даже самому заклятому своему врагу».

Потом по радио заиграла какая-то современна ахинея, Маша перевела разговор на музыку, на то, какой весёлый был в колледже новогодний вечер и как она теперь ждёт, что же ребята придумают на Двадцать третье февраля. Когда они наконец подъехали к старенькому домику, обитому синим брусом и обнесённому невысоким покосившимся забором, Маша сердечно поблагодарила коллегу и начала приглашать её в гости. Алиса отрицательно мотала головой, вымучивая какую-никакую вежливую улыбку, но Маша не сдавалась:

– Я ж не говорю вот прямо сейчас! Поезжай на квартиру, разбери вещи, а к вечеру приходи! Чаю попьем или ещё чего, – тут Маша хитро подмигнула, – сегодня же пятница, можем себе позволить!

Алиса обещала подумать, хотя знала наверняка, что с Машей они в ближайшее время не увидятся.

У неё на этот вечер были совсем другие планы.

Апартаменты, которые, Алиса надеялась, будут в её распоряжении недолго, представляли собой маленькую однокомнатную квартиру на третьем этаже панельного пятиэтажного дома. Обстановка была более чем скромной: прихожая с раздражающими фиолетовыми обоями и заляпанным чем-то зеркалом, совмещенный санузел, который отчаянно нуждался в хорошей чистке, кухня с уголком, парой шкафов из разных гарнитуров, газовой плитой и стареньким холодильником. Последний, будучи незаменимым атрибутом всех депрессивных образов небогатой повседневной жизни, при включении, как ему и полагалось, громко задребезжал. Подумав немного, Алиса его выключила, решив, что хранить молоко и еду зимой вполне можно на балконе. Основная комната была маленькой, а её обстановку составляли только два предмета мебели: раскладывающийся диван и узкий платяной шкаф. На полу лежал ковер, хотя скорее это был старомодный палас, выцветший и потрепанный.

Алиса взглянула на часы на руке, не было еще и четырёх. Что ж, подумала девушка несколько обреченно, времени предостаточно. Первым делом она отправилась в душ, прохладная вода и любимый аромат привезенного с собой из Новосибирска шампуня работали не хуже успокоительного, выходить из ванной в жестокий и суровый мир Алисе не хотелось совсем. Когда сделать это все же пришлось, девушка быстро высушила волосы мощным феном и попыталась немного взбить белокурые пряди, чтобы придать им объем. «Игривость и сексуальность, – повторяла она про себя, как мантру, – вот что мне сегодня нужно, игривость и сексуальность». Наряжаться в традиционном смысле слова девушка никогда не любила, она одевалась просто и комфортно. Макияж считала бесполезной тратой времени, да и делать его толком не умела. Алиса всегда считала, что красота складывается не из вызывающего разреза на платье и красных губ, а из ухоженной кожи, спортивного тела, и чистой души, конечно. Первые два пункта у Алисы были. За кожей она следила, спортом, в том числе различными единоборствами, занималась почти полжизни. Ну а душа… тут, судя по её планам на вечер, не всё было идеально. Платье, в котором Алиса собралась выйти из своего временного дома в сумрак чужого родного города, было чёрным, коротким, облегающим, совершенно его обладательнице не свойственным. Декольте у него не было, ибо хвастаться в этой области худощавой Алисе было особенно нечем, за то спортивные бедра и ноги в полупрозрачных колготках выглядели весьма призывно. Плюсом в случае с Алисой было и отсутствие рукавов: руки у неё были стройные и рельефные. Девушка немного подкрасила ресницы, не увидела большой разницы между до и после, но решила остановиться на этом. Чрезмерная вульгарность тоже ей на руку не сыграет, ох только бы все получилось…

Несмотря на то, что вечер пятницы ещё не успел начаться, в местный бар, он же паб, он же он ночной клуб, он же свадебный и поминальный зал, начал стягиваться народ. Заведение носило гордое название «МуSтанг» с неведомо откуда затесавшейся латинской «S» в середине слова. А больше подошло бы название «Шир», ибо всё внутри было зелёным: стены, мебель, люстры, лица некоторых посетителей… За столиками с салатовыми скатертями сидели несколько компаний, преимущественно из молодых людей, хотя пара женщин неопределенного возраста (что-то между двадцатью пятью и пятьюдесятью) тоже присутствовали. В каждой из компаний бурно и шумно обсуждалась своя насущная тема и на блондинку в коротком облегающем платье и тяжёлых зимний ботинках никто не обратил внимания. А она меж тем то краснела, то бледнела, то дышала, то забывала это делать. А всё потому что ей повезло, ОН был здесь… Вот так сразу, в первый же вечер она нашла его. Хоть удача и оказалась на её стороне, страшно от этого стало до боли в животе, до холодного пота на затылке.

Объект переживаний тем временем и не догадывался, какую бурю противоречивых эмоций он вызвал в душе хрупкой блондинки.

Он сидел за столиком один, поодаль от других людей. Хмурый, недовольный. Надменный. В лице не было ничего отталкивающего, разве что его выражение: скука вперемешку с презрением, осуждением и чёрт его знает, чем ещё. Во внешнем виде молодого мужчины всё казалось предельно простым и по-модному минималистичным: русые, коротко стриженные волосы, гладко выбритый четкий подбородок, прямой нос, выраженные скулы, две глубокие морщины над переносицей. На нём была серая рубашка с закатанными до локтей рукавами, которая весьма удачно подчеркивала плоский живот, тёмно-серые брюки и чёрные ботинки.

Он без аппетита доедал картофельное пюре с какой-то отбивной, с усилием распиливая ножом пересушенное мясо. Рядом с тарелкой, зеленой, естественно, стоял стакан с темным содержимым, которое гость отпивал нехотя и морщась. На пиво, судя по объёму и цвету, это не было похоже, скорее на квас. «Да, дружочек, – думала про себя Алиса, – тебе бы выпить чего, глядишь, и лицо бы попроще сделалось». Человеку, с такой должностью как у недовольного посетителя МуSтанга с невкусным квасом, не было причин бояться гаишников. Да Алиса и не видела ни одного поста с момента приезда в Энск. Но было очевидно, что он опасается, осторожничает и не хочет облажаться. Опять. Девушка взяла у стойки два пива, хоть и не была поклонником пенного, и решительно направилась к одинокому рейнджеру за столиком в углу.

– Привет! Ты грустный какой-то, тебе бы, наверное, выпить не помешало.

С этим словами Алиса приземлила запотевшую бутылку рядом с квасом, а себя – на стул напротив изумленного гостя.

Изумление, надо сказать, достаточно быстро исчезло с его лица, и сменилось привычным, судя по всему, для него выражением недовольства и презрения. В уставившихся на девушку серых глазах читалась бегущая строка из рекомендаций, куда ей следует пойти со своим пивом и своими советами. Вслух, однако, мужчина ничего не сказал.

– Я Алиса, – представилась как ни в чем не бывало девушка и протянула неразговорчивому мужчине руку. Её, ожидаемо, никто не пожал.

«Почти мгновенная карма, – с усмешкой подумала про себя Алиса, – утром я проигнорировала Дениса, и вот». От воспоминания о молодом красивом парне на душе стало как-то теплее и почему-то спокойнее, девушка невольно улыбнулась. Мужчина напротив, видимо, решил, что улыбка адресована ему, а ещё, что это уже слишком, и наконец заговорил:

– Вы что-то хотели?

Алиса внутренне поёжилась. Такой формальный тон, такой суровый взгляд… Расслабься уже, мужик, ты не на работе.

– Познакомиться и выпить! Я сегодня впервые в Энске, – максимально легко и непринужденно выдала Алиса и снова улыбнулась, теперь уже намеренно человеку напротив.

Его лицо, наконец, немного смягчилось. Мужчина, видимо, посчитал, что легкомысленная блондинка, новенькая в городе, знать не знающая, кто он, – не опасность и можно выдохнуть. Более того, Алиса заменила, что он начал её разглядывать. Не открыто и заинтересованно, но очень осторожно, краем глаза.