– И что, – бормочу. – Какая разница. Не важно. Ты должен был сказать мне. Должен был. Ты…

– Зачем? – короткий вопрос обезоруживает.

– Зачем? – потрясённо переспрашиваю. – Ты это серьезно? Правда не понимаешь? Не замечаешь проблему? Близкие люди делятся таким, разговаривают обо всем, ничего не скрывают. Отношения строятся на абсолютном доверии. Без секретов. Без лжи. Без недомолвок.

– Я хочу тебя оградить, – ровно и холодно.

– От правды? – кривлюсь как от пощечины. – Плохо же ты старался. Твоя жена без проблем вошла в наш дом. Хотя… это же и её жилище. У нас все общее.

– Нет, – обдаёт льдом. – Она будет наказана. Здесь запретная территория.

– Хватит, – выдыхаю. – Не надо никого наказывать. Пожалуйста, очень прошу. Не трогай её. Не причиняй вреда. Это несправедливо, если первая законная жена понесёт наказание из-за второй, непонятной и… черт, звучит безумно, начинаю понимать, по какой причине ты не знакомил меня со своей семьей. Понимал, тогда узнаю обо всем? Знал, правда вскроется? Господи, Амир, это подло. Твой поступок не оправдать ничем, никакими благими побуждениями. Да их и не было. Ты думал только про себя. Заботился о своих собственных интересах. Неужели тебе настолько наплевать? Начхать на чужие чувства?

– Я не стану погружать тебя в эту грязь, – ровно замечает мужчина. – Моя семья не примет женщину, которая воспитана в другой культуре. Пусть даже она и часть клана Ахметовых. Понадобятся годы, прежде чем они признают тебя в полной мере.

– Ладно, – мотаю головой, впиваюсь ногтями в его руки, пытаюсь оттолкнуть. – Не важно. Отпусти меня. Слышишь? Пустил. Быстро!

Срываюсь на крик. Дергаюсь. Вырываюсь. А он кремень. Не двигается, никак не реагирует. Терпит, выжидает, не ведется на провокацию. Абсолютно спокоен. До раздражения непоколебим. Кажется, будто и вовсе не человек. Кусок железа.

– Амир, я хочу расторгнуть брак, – шепчу, чуть отдышавшись. – Требую. Я не буду второй женой. И не важно, какой у тебя план. Я просто не смогу так. Не смогу. Я бы никогда не согласилась. Никогда бы не подписалась на это.

Я помню все наши долгие разговоры. Разумные аргументы, логически обоснованные доводы. Поменять религию, принять новый образ жизни. Притвориться сестрой Рустама Ахметова. Шаг за шагом я уступала.

Все ради будущего. Ради детей. Ради безопасности. Любые жертвы. Любые вложения. Иначе нельзя. Смирись и подчиняйся, сожми челюсти покрепче, терпи, предавай себя раз за разом.

А он? Лгал. Обманывал. Утаивал такой чудовищный факт. Даже словом не обмолвился. Уперто молчал. Скрывал истину, пока она сама не проявилась.

Тошнота усиливается. Тело покалывает. Липкий озноб сотрясает изнутри, пробирается под кожу и раскалывает на части, буквально раздирает.

Амир дотрагивается до моего горла. Накрывает пальцами. Нежно, но властно. Заставляет запрокинуть голову назад. Принуждает встретить горящий взгляд, прошивает насквозь чёрными глазами.

Воля тает. Сопротивление растворяется. Бунт затихает.

Гулко сглатываю. Слезы срываются с ресниц, стекают по разгоряченным щекам, жгут кожу расплавленной сталью. Слезы тупого отчаяния.

– Дед выбрал меня своим наследником, назначил главой клана, – говорит Амир, чеканит без эмоций, ровно. – Я должен был жениться. Такая у нас традиция. Я выполнил приказ. Никаких чувств. Ничего личного. Я год прожил с Асиат, но желание моего деда так и не исполнилось. Она не смогла подарить ему внука. Вообще не сумела забеременеть. Медицинская проверка показала бесплодие. Мои анализы оказались в полном порядке, а ей не повезло. Дед разгневался, настаивал на другом браке, но я не планировал вязать себя новыми узами. Предпочитал свободу. Я бы и с Асиат развёлся. Тем более, повод возник.

– Подожди, ты и правда мог с ней развестись, – заявляю, судорожно втянув воздух. – По вашим правилам развод допускается, если жена не может подарить своему супругу дитя. И если ты не любил её, не был привязан, то почему…

– Тогда бы мне пришлось жениться снова, – произносит мрачно. – На её сестре.

– Что? – выдаю удивленно.

– Дед мечтал породниться именно с этой семьей. В будущем четырёх жён для меня хотел. Много жён – много наследников. Много власти. Так он всегда мыслил и собственным примером успех этой теории подтверждал, ещё и наложниц брал. Но семья Асиат интересовала его гораздо сильнее других. Гаджиевы равны нам по ресурсам и по сферам влияния. Выгодная партия.

– Жениться на сестре своей супруги как-то…

– Запрещено, – усмехается. – Сначала нужно развестись. Дед заключил договор с Гаджиевыми, обговорил новый брак, обсудил условия. Но я отказался. С моей стороны формальность выполнена. Брачный союз заключён. Всегда успею жениться снова. Наследники – вопрос времени. Некуда спешить. Я ещё молод. Асиат тоже не хотела развода. Понимала, другого мужа не найдёт. Глупо терять положение. Поэтому здесь мы были заодно. Она получает отличное содержание. Я сохраняю свободу. Идеальный расклад. Гаджиевы не стали настаивать на новом браке. Кто будет отстаивать интерес одной дочери в ущерб второй?

– Хорошо, – киваю. – Только ничего непонятно. Разве теперь ты не можешь расторгнуть брак?

– Могу, – хмыкает. – Этого и добивается Асиат, нарушая мои распоряжения. Пробует вывести из себя. Разжигает гнев.

– Я не… не понимаю, – сдавленно выдыхаю. – Ты не любишь её. Детей у вас нет. Раньше она не хотела разводиться, чтобы не потерять деньги и статус. Теперь готова. Но ты все равно отказываешься. Почему? В чем смысл?

– Договор с Гаджиевыми до сих пор в силе, – кривой оскал выглядит до жути пугающим. – Когда я разведусь с одной сестрой, должен буду взять в жены вторую.

– Это очень бредово, – нервно закусываю губу. – Неужели какая-то девушка ждёт свадьбу с тобой столько лет?

– Давний договор, верно, – горящий взгляд темнеет. – Детали много раз меняли. В итоге сделка заключена на самую младшую из их дочерей. Девчонке недавно исполнилось семнадцать. Если я разорву отношения с Асиат, придётся жениться на младшей сестре. Через год. Как только она достигнет подходящего для брака возраста.

– Ты не можешь отказаться? – спрашиваю поражённо. – Не можешь разорвать ваш старый договор? Неужели нет никакого пути? Обсудить все. Убедить их.

– Я поговорил, – от его тона кровь в жилах стынет. – Обсудил.

– И что?

– Они согласились, – мрачная усмешка. – Нет никакого резона цепляться за старые договоренности. Им выгоднее пристроить свою дочь в другую семью. Туда, где она сама станет первой женой, а не будет на вторых ролях после тебя. Забавно. Ей даже успели подобрать нового жениха. Быстро сработали.

– Ну это вроде должно радовать, – замечаю осторожно.

– Не радует, – отрезает Амир.

Боюсь озвучить короткий вопрос. До одури боюсь. До ледяной дрожи. Просто моргаю. Жду, когда он сам все объяснит.

– Гаджиевы мертвы. Все до единого. Утечка газа. Огромный особняк взлетел в воздух. Никто не выжил.

– Господи, – выдаю чуть слышно. – Это… очень подозрительно.

– Это случилось пару недель назад. Уцелела только моя невеста. Да и то чудом. Девчонку отправили на родину нового жениха. Так спаслась.

– Ужасная ситуация, – бормочу я.

– Хуже не бывает.

– Ты…

– Новый договор никто не заключил. Не успели. Бумаги не подписаны. А без этого сделка не вступает в силу. По правилам выходит так, что я единственный жених для сестры Асиат. Старая договоренность не расторгнута. Гаджиевы не довели дело до конца. Девчонка не может выйти замуж без одобрения семьи или опекуна. Процесс займёт время. И дьявол раздери, последствия могут нам не понравиться.

– Ты о чем?

– Гребаные семейные договоры, – хмурится Амир. – Не исключаю, что придётся развестись с Асиат и жениться на ее сестре. Но даже тогда между нами ничего не изменится.

Он сжимает мои плечи. Крепко. До хруста.

– Ясно? – спрашивает и припечатывает.  – Ты моя единственная. Навсегда. Других не было, нет и не будет. Я разберусь. Я найду способ. Клянусь. Мне никакие жены не нужны. Только ты.