Александра тем временем рассказала Варваре сказку о Золушке – эта история закончилась быстро, и девочка уснула со счастливой улыбкой довольно скоро. Девушка мягко поправила одеяло, погасила свет и так же тихо вышла, но почему-то не сразу направилась к себе, а тихо заглянула в гостиную – там еще оставался доктор, напряженно читая какой-то документ. Очевидно, что в темноте разобрать, что там написано, ему было непросто, а включать полноценный свет он не решался, чтобы не потревожить дочку или гостью. И Алекс, невольно улыбнувшись, наконец ушла к себе, и только в постели ей неожиданно вспомнились не злоключения последних дней, а ее милые новые друзья – Артур Робертович и Варвара.

Брать домой истории болезни было дурной привычкой, но привыкший к порядку доктор Миллер не мог оставлять работу на завтра. В карточках пациентов старательным, удивительно аккуратным для врача почерком он тщательно фиксировал все этапы лечения и даже оставлял некоторые рекомендации для других докторов. Так было и в школе, где ему одному приходилось завоевывать репутацию среди одноклассников, и в университете, и потом, в ординатуре столичной больницы, где на невысокого юношу со вдумчивым взглядом за простыми прямоугольными очками впервые обратили внимание. Он брался за любую работу, не разделяя ее на важную и неважную, выполнял все идеально, и лишь немного смущался своего бедного костюма.

Шли дни, месяцы, и постепенно доктор Миллер получал все больше и больше уважения среди коллег, отличаясь от них лишь одним – он не заводил романов с медсестрами и не братался с другими врачами, тщательно делая свою работу, сохраняя приятельские отношения, но не более. Но он отнюдь не был бирюком, просто пациенты занимали все его мысли и время. И он даже был счастлив, оставаясь на вторую смену за какого-нибудь коллегу, радовался возможности прийти на помощь еще одному человеку, сделать этот мир лучше, вернуть пациента его родным.

Артур Робертович отложил последнюю медкарту и устало потер переносицу, сняв очки. Тогда он был даже счастлив этой адской работе в экстренной хирургии. Все было как в кино: адреналин, срочные операции, счет не на часы, а на минуты… И ощущение, что ты все можешь, что ты почти что бог в своей профессии: вот только что человек умирал, но ты вмешиваешься в эту несправедливую жизнь, и через несколько часов изнурительной операции он приходит в себя и улыбается своим родным. Вот это и была жизнь для доктора Миллера.

Пока однажды на операционном столе в его руках не умер мальчик. Это был очень умный ребенок, в свои восемь лет уже рассуждавший о будущих путешествиях в космос. Сложный порок сердца, внезапный приступ, ювелирная работа – и кровотечение и остановка. Кажется, виноват был ассистент, повредивший аорту. Но приехали родственники, угрожали судом… Миллер кивнул в ответ на предложение главврача, забрал документы и покинул столицу, найдя какое-то подобие успокоения в тихой Михайловке.

Артур Робертович прислушался: ему показалось, что в спальне зашевелилась девочка, но Варя спала, и он тихо улыбнулся, подумав о дочке. Ее мама когда-то спасла его от отчаяния, а вот теперь дочка не позволяет ему опуститься на дно, хоть больше в хирургию Миллер не лез, занимаясь только общей практикой. Прошло много лет, и его взгляды не изменились. Жаль, что изменилась реальность вокруг него: жена ушла, оставив его одного, впрочем, в последние годы их брак был далек от идеала. Его Анна окончательно отстранилась после переезда в Михайловку, откровенно объявив мужу, что он неудачник. Миллер промолчал, как он уже привык это делать, но эти слова стали последней трещиной в его сердце. Присутствие Александры внесло небольшой проблеск света: Артур Робертович был тронут родившимся взаимопониманием между гостьей и его дочерью, и доктор поймал себя на том, что не хочет, чтобы Алекс покидала Михайловку, что он часто думает о ней даже на работе, а его большой дом уже не кажется таким грустным.

Утром Александра поднялась совсем рано, передумав за прошедшую ночь много разных мыслей и все же не отказавшись от решения как можно скорее вернуться домой. Машина, судя по всему, была уже утрачена безвозвратно, но заниматься ей не было ни сил, ни желания. Она заглянула на прощание в комнату к Варваре: девочка сладко спала, обнимая свою куклу, и Алекс мысленно пожелала ей счастья и большой удачи, и тихо вышла, поспешив на окраину села к злополучному дому.

Сначала девушка просто не поверила своим глазам, но утро было ясное и солнечное, и ошибки быть не могло: на месте старой избы, чьи руины она видела еще вчера, возвышался новый сборный дом в два этажа с небольшой верандой. Работа кипела полным ходом, строители старательно трудились уже над отделкой и не сразу заметили, как подошла хозяйка владения.

Сказать, что Александра была поражена, значило не сказать ничего. Прежде она только слышала о таком виде домов, но теперь ей представился шанс увидеть его. Перед ней возвышался двухэтажный почти что особняк из идеально подогнанных бревен, с милой бордовой крышей и крыльцом, на котором уже хотелось расположиться и выпить чаю. Девушка пребывала в таком оцепенении, что не сразу заметила стоявшего неподалеку Александра Константиновича с еще одним господином – незнакомец показывал чертеж Францу, и оба негромко переговаривались.

– В память о нашей дружбе я, конечно, пошел тебе навстречу, однако ты меня удивил, – усмехнулся высокий темноволосый незнакомец с лукаво блеснувшими карими глазами: – Сколько уж лет я не могу заставить в твоем доме позволить мне укрепить хотя бы фундамент, а тут тебе понадобился целый новый дом – чудно это… И совсем на тебя не похоже.

– Ну, значит ты меня пока плохо знаешь, Андрей, – в тон говорившему усмехнулся Франц, однако глаза его были серьезны, особенно когда он заметил подошедшую Алекс: – Позволь тебя познакомить с нашей гостьей – Александра Волконская, а это мой друг, Андрей Волков. Он по профессии и по призванию архитектор, занимается проектированием и строительством. Я попросил его помочь, и Андрей любезно согласился, но даже я не ожидал, что все так быстро будет готово.

Мужчина, все это время позволявший другу говорить за него, любезно улыбнулся и неожиданно пожал ручку Александры, смотревшей на него с неким недоверием:

– Александр, как всегда, недооценил мои способности. Рад знакомству, Александра. Надеюсь, больше ничто не огорчит вас на новом месте…

Девушка изобразила фальшивое подобие улыбки и встретилась с взглядом Франца, испытывая неожиданное желание уязвить его, поскольку теперь у нее родилось странное чувство стыда из-за того, что ее поставили в такое положение:

– Меня очень тепло принял господин доктор. Но то, что вы сделали, поистине невероятно – не терпится показать такую красоту Варваре и господину Миллеру. Прошу меня извинить, – и девушка с самой очаровательной улыбкой покинула место действий, оставив двоих друзей вновь за приватным разговором, направление которого теперь изменилось.

Мужчины некоторое время смотрели ей вслед, а Александра, немного сама не своя от произошедшего, чувствовала, как у нее голова идет кругом. Дело вновь усложнялось: словно какие-то высшие силы не желали, чтобы девушка уезжала, и она нервно рассмеялась своей мнительности. Решив, что город никуда не денется, а уехать она всегда успеет, Алекс стряхнула с себя оцепенение, взяла ведро и вернулась в дом доктора, собираясь воплотить свой сюрприз и приготовить для Варвары приятный завтрак. Но из-за навалившихся мыслей Александра слишком ушла в себя и не заметила, как прямо перед ней выросла чья-то фигура. Не успев затормозить, Алекс столкнулась с каким-то мужчиной, и ведро полетело на землю, расплескав все содержимое частично на нее, частично на ноги не вовремя появившегося пришельца. Тот зло сверкнул глазами на Алекс и угрожающе прищурился:

– Маргарита? – однако после некоторой паузы незнакомец пристально вгляделся в лицо замеревшей Алекс и со злостью процедил: – Ты еще кто такая?