Ран замолк, обиженный и удивленный от этих слов. Парни за Риндо отошли в сторону, чувствуя интуитивно, что сейчас будет тяжёлый разговор, и тут же зашушукались, заметив, как следом за Раном подходит остальная часть их отряда. Рин непонимающе оглядывался на почтительно кланяющихся перед ним сопартийцев, непонимающий, что происходит. Он вышел из оборонной стойки и поправил сползшие с носа очки, переведя недоуменный взгляд на подошедшего ближе брата, ожидая объяснений. Но Ран хмурился и продолжал молчать, взглядом тёмных фиолетовых глаз сверля младшего брата. Его молчание угнетало, давило на плечи, и Риндо успел пожалеть о своих сказанных в гневе словах.

- Вот ты значит, как всё это понял. - Наконец прервал молчание Ран, привычным движением закидывая раскрытую телескопку на плечо. – Я тут, блять, пытаюсь убедить Изану, что дело из ряда вон выходящие, что не просто какие-то борзые школьники решили зубы показать, а что у нас тут из-под носа стащили очень важного человека. И посреди разговора узнаю, что мой неугомонный младший братишка решил ослушаться приказа главы и самовольно съебался, захватив по пути нескольких наших из отряда, узнав, где прячут его девочку. Ты совсем идиот?! – Голос старшего сорвался на крик, но Ран тут же осекся, титаническим усилием воли сдерживая свой гнев. Риндо даже не дрогнул, не отводя взгляд сиреневых глаз от старшего брата. – Ты хоть можешь представить, что мне стоило убедить Изану, что ты ослушался его не потому, что тебя не устраивает он, а потому что моча в башку ударила, затуманив разум к чертям собачьим? Он в итоге прислушался ко мне, хотя был очень, очень, блять, недоволен. И тебе сошло это с рук только из-за меня, братишка, запомни это. – Ран ткнул телескопкой в грудь Риндо, заставляя того отступить. – Ты у меня в долгу, придурок, учти это. А теперь я жду объяснения, какого хуя ты творишь. Немедленно.

- Я не собираюсь тебе это объяснять, - рыкнул в ответ Риндо, морща нос, едва не скалясь, как дикий зверь. Ран потемневшим взглядом следил за ним, нависнув сверху, и косы его мягко качались под нескончаемым ветром. – Я пришёл сюда за Мейко. И я не собирался ждать, когда наконец-то кто-то пойдёт сюда разбираться. Да и веры в людей Изаны не было, - тихо добавил он, отвернувшись в сторону барака. – Эта банда могла и не тронуть её. Но вот отморозки, что пришли бы следом… Могли. И ты сам это знаешь, - Риндо перевёл взгляд обратно на нахмурившегося Рана, что оглядывал шумящий от ветра барак. Братья напряглись, когда услышали приглушенный взрыв смеха, что прозвучал со стороны постройки. – Это же Мейко, Ран. Моя Мейко. Как я мог сидеть, сложа руки, и ждать чего-то? – Гнев сменился на отчаяние, и Риндо полностью повернулся спиной к молчащему отряду. Стянув очки, он помассировал бурой от крови перчаткой веки, чувствуя накатившую вину за всё произошедшее. – Просто представь, что нашу мелочь кто-то стащит, как бы ты поступил? Тоже бы сидел и ждал? Хуй там, ты бы первый на жопной тяге полетел эту искательницу приключений из очередной заварушки вытягивать. Так почему я должен отсиживаться?

Ран медленно кивнул, соглашаясь со словами брата. Накручивая косу на телескопку, он рассматривал барак, как несколькими минутами ранее делал Риндо, цепляясь взглядом за щели и окна. В некоторых из них дребезжал неровный свет, что ярко выделялся в ночи. Были слышны громкие голоса, мелькали силуэты людей у входа в постройку. Жизнь в этом богом забытом месте кипела, и охрана у дверей явно показывала – их там ждут. Парни за их спинами молчали и ждали приказов, напряженный, как струны, готовые идти в бой по одному кивку головы. Ран тихо вздохнул, и перевёл взгляд фиалковых глаз на младшего брата, что ожидал от него хоть каких-то слов.

- Тебе известно, сколько их? – проговорил он, и Риндо отрицательно покачал головой, натягивая очки обратно. – Где там Мейко тоже не знаешь? Кто их главный? Как они вообще про всё это узнали? – Отрицание за отрицанием, и Ран недовольно прошипел себе под нос от досады. – Да я даже, блять, не удивлён. Ты хоть что-нибудь знаешь?

- Как бить ебала я знаю, и что там сейчас моё сокровище. А на остальное мне похуй. – Коротко ответил Риндо, хрустя костяшками пальцев в знак подтверждения. Он наклонил голову на плечо, буравя гневным взглядом напряженного Рана. – Ты со мной или как?

- Я всегда с тобой, придурок. Ты мой брат. Это не обсуждается даже.

**

От автора: дальнейшее повествование ведётся со стороны Рана.

В бараке пахло пылью, кровью и машинным маслом. От этой какофонии запахов свербело в носу, и жутко хотелось чихнуть. Едва себя сдержав, Ран мазнул ладонью по лицу, и тут же одёрнул руку, скривив брезгливо губы. Перчатка была пропитана кровью какого-то неудачника, что попал под крепкий и отточенный удар, и горячая густая жидкость ощущалась коже, раздражая.

Их отряд был как всегда на высоте. Смерчем ворвавшись в барак, они застали врага врасплох, чем и не побрезговали воспользоваться. Неудачливые вояки валялись то тут и там, оглушенные и избитые. Иногда раздавались глухие протяжные стоны боли, кто-то пытался встать, но раз за разом падал на пол, глухо ударяясь о крошащийся пол. Кровавые лужи растеклись по полу, перемешиваясь, образуя едва ли не озёра, и от них поднимались тонкие белёсые струйки пара: весенние ночи были ещё холодные и промозглые, и вблизи большой воды это ощущалось сильнее.

Ран прошёл вглубь барака, где раздавался гул голосов, яростные выкрики и глухие хлопки ударов. Перешагивая через небрежно валяющиеся тела и вещи, он натянул перчатку обратно, брезгливо сморщившись, чувствуя липкость и холодность влаги на коже. Телескопка приятно тяжелела в руке, и в неровном свете походных фонарей, что расставили враги то тут, то там, она блестела кроваво-красным. Ран чувствовал приятную сытость, как бывало после каждой драки, и натруженные мышцы гудели, предвещая приятную лёгкую боль на следующий день.

Риндо обернулся на брата, когда тот подошёл к нему, и, сухо кивнув, отвернулся обратно к привязанному к стулу мужчине. Ран оглядывал пленного с ног до головы, недоумевая, кто это может быть. Он не выглядел как часть группировки, с которой они сейчас бились: ни отличительной формы, ни оружия. Мужчина был взрослым, уже почти старик, в разорванной клетчатой рубашке, с опухшим и посиневшим от побоев лицом. В волосах его, чёрных с сединой, застыла кровавая корка – его явно избивали, долго и мучительно, но вот зачем.

- Кто это? – Спросил Ран, останавливаясь по правую руку от задумчивого Риндо.

Младший дышал часто и поверхностно, на лице его блестел пот и капли крови. Перчатки, порванные и почерневшие от грязи, выглядывали и карманов плаща, стянутые в ходе боя, чтобы не мешались. Но вот довольствия, которое ощущал Ран у него не было - на лице застыла яростная гримаса отчаявшегося человека. Очки слабо отсвечивали рассеянный бледный свет, на их стеклах застыла россыпь мелких капелек крови, что отпечатались и на коже, как веснушки. Старший был удивлен - Рин ворвался в барак первым, сметая всех на своём пути, а выглядел так, будто не участвовал только что в масштабной бойне.

- А хуй его знает. Он без сознания. Видимо, ещё один пленный. – Риндо раздраженно дёрнул плечом, и присел перед мужчиной, не сильно хлопая того по щекам. – Эй, дядя, ты жив вообще?

Мужчина дернулся от рук, захрипев. Откинувшись на спинку стула, он приоткрыл опухший глаз, безумным взглядом оглядывая недоумевающих братьев. Ран приподнял одну бровь, наклонив в голову бок, ожидая хоть какой-то внятной реакции. Вокруг них столпились тяжело дышащие члены отряда, приходящие в себя после драки. Для них битва была короткой, но жаркой, и большинство противников даже не успели сообразить, что к чему, когда бой уже подошёл к концу. Но то, зачем они пришли сюда, так и не было найдено, и все это понимали, глядя на своих глав.

Ран видел, как бесился и нервничал Риндо. Вместо пленной Мейко они нашли здесь только этого связанного замученного старика, который всё ещё не понимал, что происходит, и лишь стонал и хрипел, отплевываясь кровавой слюной. Но вот только как исправить это положение - он не знал. Нужно добиться внятного ответа от этого мужика, но как, если тот то приходил в себя, то вновь впадал в беспамятство?