Чувствуя, как лихорадит всё тело, я постаралась позвать Кьера на помощь, но ничего не вышло: я не ощущала его присутствия, словно его, вообще не было… Неужели этот Дьявол уже избавился от него? Сердце зашлось в груди, и я посмотрела на метку. Запястье всё ещё ныло, а молния, точнее её половинка, стала выделяться отчётливее. Она бы исчезла, случись что-то с Кьером? Моя драконица почувствовала бы, что его больше не стало?

— Прямо сейчас и начнёшь понимать! Азэргу-у-ус! — протянул Люцифер, и я оказалась в другом месте.

За решёткой.

— Драконий коготь! — выругалась себе под нос я и бросилась к металлическим прутьям. — Выпусти меня отсюда, дьявольское отродье, — закричала я, и в эту же секунду горло обожгло.

Ухватившись за него руками, я постаралась дышать, но огненные цепи царапали острыми колючками слизистую и сдавливали изнутри. У меня словно весь воздух из лёгких вытянули за одно мгновение. Но потом отпустило. Наступило облегчение.

— Не советую шутить и оскорблять меня, если не хочешь умереть… Видишь ли, сейчас ты моя гостья, и только мне решать, как ты умрёшь — быстро или медленно. А ты точно умрёшь! — прошипел он снова тягучим пугающим голосом, наверное, вся его сущность пыталась вырваться из обличья Эми в это мгновение: его передёргивало и перекашивало от ненависти, кипящей внутри.

— Выпусти меня отсюда! Чего ты от меня хочешь? О каком ещё радужном драконе говоришь? Я ведь ничего о драконах не знаю! Мне сказали, что я единственный радужный дракон! — продолжила возмущаться я.

Я не привыкла ползать на коленях и перед ним бы никогда не стала, да и надеяться, что демон отпустит было бы глупо… Вот только я всё равно пыталась достучаться до его человечности, ведь она заложена в сознание каждой расы. В основе каждого существа есть что-то от человека… Ведь так? Или демоны — чистое зло?

— Ты не знаешь всей правды, а вот она знает…

Люцифер исчез в темноте, и я не видела, куда он указывал, но чувствовала, что следует повернуться. Обернулась и заметила на полу едва живую женщину. Она больше напоминала скелет, обтянутый кожей. Бледная, изнеможённая, истерзанная. Волосы были серебристые, словно покрыты инеем. Сердце ёкнуло. Мне не хотелось такой же участи. Лучше и правда умереть как можно быстрее.

И я задумалась…

Как скоро Кьер поймёт, что меня нет в академии? Я ведь сама попросила его дать мне побыть одной! И он позволил… Если бы он попытался догнать меня, я бы закатила истерику, я бы стучала кулаками по его плечам, а потом утонула в манящих объятиях, но он ощущал вину, потому решил прислушаться ко мне…

Дранья пена!

Удастся ли им отыскать меня тут? Я смотрела в одну точку перед собой, а потом всё же решилась спросить:

— При чём тут я? Если ты говоришь, что ей известно что-то о том самом драконе, почему ты не спросишь у неё? Я тебе точно не смогу помочь. Я даже магией не владею.

— Спрашивал… Шестнадцать циклов спрашивал у неё, но она предпочитает строить из себя великую мученицу. Однако, теперь уже ничего не выйдет…

— Почему?

Я не надеялась получить правдивые ответы на вопросы… Просто мне казалось, что пока я говорю с ним, отвлекаю от задачи — убить меня, я смогу придумать способ побега.

— Потому что… Впрочем, посмотри сама!

Меня обожгло, словно огненным хлыстом кто-то прошёлся по телу. С губ сорвался крик. Я упала на колени, не в силах удерживаться на ногах. Боль раскатывалась по всему телу, будто бы оно горело. Меня словно облили раскалённым металлом.

— Не трогай её, молю… — услышала я глухой голос той самой женщины, которая лежала в углу…

И этот голос показался мне подозрительно знакомым.

— Мама?! — спросила я, оборачиваясь в её сторону.

Подумать только! Неужели это она? Моя мама жива? Но как такое может быть? И если она жива, она столько циклов находилась в цепких лапах этой твари и мучилась…

Подбородок женщины дрожал, а из глаз текли слёзы. Уголки моих губ тронула улыбка на мгновение, а потом я снова закричала от пронзающей всё тело боли и потеряла сознание.

Часть 48. Кьер

Ожидание магов казалось нереально долгим. В какие-то моменты я был готов сорваться и сам рвануть за ними, ухватить своими мощными когтями за капюшоны их мантий и притащить сюда, но нельзя было делать это. Маги существа слишком мнительные, стоит сбить им ауру, или как называлась чертовщина, окружавшая их, и всё… Можно будет ждать целую вечность, которой у нас не было. Я недолюбливал магов и раньше, но теперь это чувство стало только сильнее. Мнили о себе невесть что.

Я смотрел на Найю в облике Эстер и хотел придушить её собственными руками. И как я, вообще, смог связаться с этой дрянью раньше?

Напряжение с каждой секундой становилось всё сильнее, а метка, как назло, отказывалась говорить, где сейчас находилась моя девочка. И в первую очередь за это надо было оторвать мне самому голову.

Едва дверь открылась, и маги двинулись вперёд, как я хотел подпрыгнуть и начать поторапливать их, но мистер Родриксон, стоящий рядом, придержал меня за плечо. Он намекнул, что раздражать наших «гостей» не следует, а то ещё начудят что-нибудь. Я стиснул зубы и кивнул.

Эльфийка приблизилась к лживой Эстер и посмотрела на неё. Она переглянулась с гоблином, поджала губы и помотала головой.

— Как же коряво наложили заклинание на эту девушку… Маг словно делал это по принуждению… — хмыкнула она.

Я понятия не имел, кому уж там понадобилась Эстер, но эльфийка была права: вряд ли Хэлвик пошёл против целой академии драконов по доброй воле.

И тут меня осенило!

Хэлвик!

Пока маги колдовали над Найей, возвращая её прежнюю внешность и пытаясь выцедить хоть какие-то воспоминания, я решил рвануть к мерзкому гоблину и встряхнуть его хорошенько. Ему что-то должно быть известно о том, куда дели Эстер. И он расскажет мне, если не захочет сдохнуть от пожирающего пламени из пасти разъярённого дракона.

— Кьер, куда ты? — спросил Родриксон, заставляя замереть на пороге его кабинета.

— На рынок… Если это заклятие наложил Хэлвик, ему может быть известно, кто похитил Эстер. Мы не должны просто сидеть сложа руки и ждать… Потому что пока эти… — я кивнул в сторону магов и едва сдержался, чтобы не выругаться в их адрес. — Вы сами понимаете.

Мистер Родриксон не стал задерживать меня, но по его взгляду было ясно одно — он не одобрял мой порыв и разочаруется, если сделаю жаркое из противного гоблина.

Я вышел в коридор, не в силах слышать монотонное бормотание магов, пытающихся снять лживую личину с Найи, и столкнулся с Достаном. Неужели сама судьба дала мне шанс наконец-то вытряхнуть всё дерьмо из этого самовлюблённого… Я вдруг задумался и понял, что самовлюблённости и во мне с лихвой хватало.

— Тварь! — зашипел я, прижимая гада к стене.

— Какого чёрта, Грей? — сделал он вид, словно ничего не произошло.

— Какого? Куда ты дел Эстер? — продолжал рычать я.

— Эстер? Мою истинную драконицу? Должен задать встречный вопрос, потому что она моя, а не твоя. Куда ты дел её? Она ошивалась с тобой пару часов назад…

Я хотел сдавить его шею одной рукой, чтобы она хрустнула, а голова отломилась и покатила в логово Люцифера. Если бы не учитель, появившийся так «вовремя» я бы сделал это… Оторвал бы горделивую башку этого серебряного дракона и плевать, что его папаша имеет много связей.

— Ну-ка разошлись! Вместо того, чтобы заниматься они устроили тут петушиные бои! — закричал мистер Сален, оттягивая меня от Достана. — Всё я сказал! Причина спора?

— Он украл мою драконицу! — протянул руку с изображением лживой метки Достан, буквально тыча ею в нос учителя.

Мистер Сален лишь мельком взглянул на запястье дракона, словно это вызвало у него недоумение и одновременно отвращение. Неужели тоже считал Эстер своей суженой? Или просто не верил в родство душ? Скорее всего, второе, потому что учитель полётов был одиночкой и предпочитал держаться в стороне от всех.