— Ну, разумеется. Прихорашивайся. Если хочешь, я могу помочь те…
— Нет! — резко перебила я её. — Я сама. Спасибо.
Я взбежала по лестнице на второй этаж, вошла в свою спальню, и, оказавшись там, плюхнулась на кровать, чтобы немного расслабиться. Напряжение сводило все мышцы на теле. Вот уснуть бы… Или сделать вид, что я себя неважно чувствую… Но отказаться от эля, который ещё ни разу не пробовала на вкус, я не могла, а опекуны вряд ли разрешат мне распивать его под крышей их дома. Говорят, что этот напиток отменно действует на живых существ, а на ангелов как-то особенно, раскрепощает, что ли. Провалявшись так несколько минут, я заставила себя подняться на ноги и подошла к гардеробу.
Кринолиновые юбки я терпеть не могла, поэтому надела одно из простых платьев нежного голубого оттенка. Завязала тоненький поясок и посмотрела на своё отражение. Кулон с рубиновой каплей крови внутри ничуть не подходил к наряду, поэтому я спрятала его под ворот платья. Снять не смогла, ведь это украшение — всё, что осталось мне от мамы. Единственная нить, которая могла бы помочь мне узнать однажды, кто мой отец, и какой второй ипостасью он «наградил» меня. Может быть, среди других созданий я и чувствовала себя не такой чужой… Хотя, наверное, полукровки нигде и никогда не ощущают себя нужными. Пусть опекуны пытались дать мне всё и заботились, как о родной дочери, я ощущала себя лишней.
Волосы захотелось распустить, чего раньше я никогда себе не позволяла, собирая их в тугой хвост. А сейчас сняла резинку, и волнистые локоны пшеничного цвета рассыпались по спине. Мне хотелось, чтобы Зейн почувствовал хоть что-то, чтобы, пусть и ненадолго, понял, кого теряет.
Смотрел ли он когда-нибудь на меня, как на девушку? Вряд ли. Скорее всего, я просто всё придумала … Нарисовала идеальный мир, в котором Зейн смог бы посмотреть на меня, как на девушку, а не младшую сестрёнку, нуждающуюся в опеке.
Переведя дух и набравшись смелости, я толкнула дверь и вышла в коридор. У меня, в конце концов, день рождения. Следует отметить его соответствующим образом.
Зейн стоял с Милли в прихожей около большого окна. Внутри меня тут же всё сжалось в комок. Любоваться на них остаток дня чертовски не хотелось. Просто до тошнотиков…
«Драконий коготь», — мысленно выругалась я, двигаясь вперёд.
Милли что-то щебетала, а Зейн смотрел в окно и казался потерянным. Мне даже его немного жаль стало, а когда он поднял взгляд на меня и застыл с выражением изумления на лице, я опустила голову, чтобы скрыть смущение. Дрогнувший кадык говорил о многом — Зейн потерял на мгновение самообладание, а это значило, что я ему нравлюсь.
НРАВЛЮСЬ!
От зоркого взгляда Милли не могли ускользнуть наши с Зейном переглядки, она сразу же подхватила жениха под руку, пытаясь обозначить своё место рядом с ним.
Гадина.
— Зейн, подожди, а Рон и Эми знают, что я иду с тобой… — покашливание Милли заставило поправиться, — с вами, в таверну?
Своих опекунов я звала по имени, так уж сложилось, что «мама» и «папа» в отношении них выдавить я из себя не смогла. Хоть родителей и не знала, я любила их и не собиралась предавать, признавая других.
— Ну конечно! А ещё они готовят тебе небольшой сюрприз! Идём скорее.
Зейн предложил взять его под другую руку. Раньше мы частенько так гуляли, но со стороны Милли послышался недовольный вздох, и я решила, что сейчас не стану портить никому настроение, поэтому просто улыбнулась, отрицательно помотала головой и пошла вперёд. Не хочу участвовать в этом больном… Треугольнике.
— Мы прекрасно проведём время, Эстер! Уверена, тебе понравится! — произнесла Милли.
«Понравилось бы, не будь рядом тебя», — подумала я, но всё равно продолжила улыбаться.
Я пообещала себе, что буду светиться счастьем, даже если кошки издерут всю душу на лоскуты.
Часть 3. Кьер
— Пушок Ангела! — пробормотал я себе под нос, пробуждаясь от очередного сна, в котором девчонка звала меня.
Метка родственной души появилась около месяца назад и принесла с собой нестерпимую боль, выжигая на моём запястье шрам в виде крыльев ангела. Последнюю неделю желание отыскать свою вторую половинку резко возросло, и я начал медленно звереть, пропуская занятия и срываясь на окружающих. Так странно, ведь я наивно предполагал, что ещё не родилась та, что должна провести со мной всю оставшуюся жизнь, а теперь я просто обязан найти её, пока кошмары не стали чаще и, хуже того, мы оба не попали в беду. Оставалось надеяться, что удастся договориться с девушкой и скрыть ото всех, что мы «нашли» друг друга, потому что инициация — меньшее, в чём я нуждаюсь. Нам достаточно просто находиться рядом и изредка видеться друг с другом, чтобы не случилось что-то плохое, чтобы метка не превратила желание найти свою вторую половинку в сумасшествие.
Поднявшись на ноги, я посмотрел в небольшое оконце. Ещё даже солнце не взошло, а спать не хотелось совершенно. Проклятая метка требовала своего, пульсируя под кожей и вдалбливая мне в мозг одну-единственную цель, — любой ценой отыскать истинную пару. Я уже несколько дней пытался это сделать и теперь точно знал, что она находится на территории ангелов. Почему? Это большой вопрос. Повезло, что не в Светлой Долине, а на границе, потому что ангелы слишком мнительные создания — проникнешь дальше дозволенного, и они тут же объявят войну.
Опустив рукава рубашки как можно ниже, чтобы никто не заметил метку, я вышел в коридор и поспешил к лестнице, ведущей на крышу, с которой очень удобно взлетать. Я люблю обращаться в дракона и летать на рассвете, а сейчас должен отправиться к границе и отыскать девушку. Я чувствовал, что мы встретимся сегодня, и это придавало какую-то уверенность. Важнее всего было договориться с ней, чтобы не распространялась о нашей связи. Так будет лучше всем.
Оказавшись на крыше, я поёжился от ледяного ветра, который тут же пробрался под одежду, покалывая кожу. В драконьей шкуре местный климат нипочём, а вот в человеческом обличье тяжело… Наша академия располагается недалеко от столицы, в горах Тоаласа, где вся местность покрыта снегом. Полукровки долго привыкают к жизни тут и большую часть времени проводят в здании. А я больше всего люблю волю. Обожаю взлетать в небо и сливаться с ветром, ощущая себя свободным.
Сделав глубокий вдох, я распахнул руки в стороны, и началась трансформация. Поначалу превращаться было неприятно. Первое обращение произошло, когда мне было пять. Началась война с демонами, которые нарушили договор и принялись истреблять драконов. Моего отца убили на моих глазах. Страх оказал воздействие на детский организм, и случилось первое обращение. Я, как сейчас, помнил этот момент: кости будто бы ломались, а кожа пылала огнём так сильно, что хотелось содрать её с себя.
Теперь всё происходило легко, даже приятно было ощутить мощные крылья за спиной и толстую чешуйчатую броню. А милую мордаху я считал наградой богов за ношу, которую они решили взвалить на мою шею, но от которой я успешно ускользал в последнее время.
Я взмахнул крыльями, оттолкнулся задними лапами и взмыл ввысь, делая переворот в воздухе и наслаждаясь ветром, что теперь действовал будто бы в один такт со мной, обволакивая драконью тушку, словно кокон.
Опустившись к озеру, раскинувшееся в центре Долины Драконов, я приблизился к водной глади, которая немного колебалась от ветра, и посмотрел на своё отражение. Тёмная чешуя под первыми лучами восходящего солнца красиво переливалась и отражалась в воде, напоминая обсидиан. Любоваться собой я мог долго, но следовало лететь к месту встречи с собственным проклятием. В очередной раз оттолкнувшись от земли задними лапами, я взмахнул крыльями и взмыл ввысь.
По моим подсчётам лететь к границе несколько часов, так что к полудню я планировал добраться туда, а уже вечером вернуться, чтобы никто особо не заметил моего отсутствия.
Перст Архангела!
Ну почему её занесло так далеко? Оно, конечно, хорошо, что девчонка не была на виду у наших, а то её давно обнаружили бы, и плакали тогда мои мечты о свободных перелётах и возможности жить так, как хочу я, а не так, как навязала чёртова линия судьбы.
