– Да это та же, что и на Новый год была, – усмехнулся Дима.

– А-а-а…, – протянула я. – Пытались помириться?

Брат пожал плечами:

– Да мы и не ругались.

– Ну, она с тобой – может, и нет, – засмеялась я. – Ты же, когда орать начинаешь – там и слова вставить нельзя!

Дима поддержал мой смех, но потом вздохнул:

– Чего не спишь-то?

Понятно, тема закрыта. Но я и не хочу продолжать, зачем давить на больную мозоль?

– Не знаю, не спалось…

– Кто он? – вдруг спросил Дима.

Я тут же напряглась:

– Чего?

– Ну, не спалось… наверное, это тот, кто в голове сидит, и не давал уснуть.

– В сердце, – машинально поправила я.

– Любят сердцем?

– Конечно! А чем же ещё?

– Откуда мне знать? – хмыкнул брат. – Так кто он? Одноклассник?

– Да, – соврала я, стыдясь.

Я ведь всем вру, долго уже. Сколько ещё я буду это делать? Точнее, сколько ещё мне придётся всех вокруг обманывать, стыдясь своего чувства? Почему вообще человек не может просто признаться в том, что ощущает к другому человеку? Зачем все эти препятствия? Возраст, жена…

– Ты ведь скажешь мне, когда у тебя появится парень?

Я немного подумала над ответом.

– Скажу, – наверное.

Смотря, кто это будет. Пока кандидат Диме точно не понравится. Хотя, Илья ведь и не кандидат…

Дима опять чмокнул меня в макушку:

– Не грусти, малявочка, у тебя ещё всё впереди, не спеши взрослеть. Давай спать?

– Может, посидим ещё немножко? – попросила я. – Просто… помолчим… музыку твою послушаем.

– Хорошо, – согласился он, крепче прижимая меня к себе. – Только не замерзай, ладно?

– Не замёрзну, – пообещала я, прикрывая глаза.

На балконе снова тихонько заиграла музыка. Так вот бы я и сидела с ними. Лучший в мире человек и лучшая в мире собака.

Утром Дима сначала отвёз меня в школу, потом уехал на работу. Мы, как всегда, встретились со Светкой у дверей. Настроение у нас обеих было прекрасное, ведь на уроки сегодня нам идти не придётся. Мы прибыли пораньше, чтобы успеть на свой пост в гардеробной, где Татьяна Николаевна (женщина, что здесь работает) расставила нас с подругой по двум окошкам, объяснила удобный порядок номерков, чтоб мы не путались, и заняла третье окно. И вот вскоре мы уже вовсю трудились.

Уже через десять минут я поняла, что стоять с этой стороны гардероба – просто ужасно. Множество рук одновременно тычут мне в лицо куртками, голоса смешались в нереальный гул и подгоняют, чтобы я быстрее шевелилась, и народ вообще себя ведёт так, словно они – первобытные люди. Нет, не все, конечно, но большинство. Мне раньше как-то не доводилось здесь дежурить, и больше уж точно не захочется. Лучше бы я на уроки пошла.

Кстати, судя по лицу Светки, она сейчас думает точно так же. А вот Татьяна Николаевна – сама невозмутимость. Ходит по гардеробной неторопливо, успевая гавкать на слишком нетерпеливых и наглых школьников. Железные нервы у женщины!

А меня радовало сейчас только одно: скоро прозвенит звонок на урок, и эти исчадия ада разбегутся по классам. Странно, что, находясь по ту сторону гардероба, я вела себя точно так же, как и эти… дети. Тоже торопила дежурных, ругалась им в спину, обзывая улитками и черепахами. А теперь мне за это стыдно, и карма настигла.

За несколько минут до звонка народу значительно поубавилось, мы со Светкой выдохнули.

– Девочки, это ещё ничего, – усмехнулась Татьяна Николаевна, наблюдая, как моя подруга устало прислонилась к вешалке. – Они ж еще обратно вернутся, за куртками своими. Вот тогда будет намного веселее!

– Чёрт! – простонала Светка.

Собственно, я подумала так же. Нам же куртки потом выдавать, когда народ спешит поскорее убраться из школы. Ладно, зато мы теперь знаем, где дежурить больше не стоит однозначно. Уж лучше я, как и раньше, буду за десять минут до окончания урока ходить в столовую, на столы накрывать.

– Привет! – раздалось над ухом.

Я очнулась от наблюдения за Светкиными страданиями в конце гардеробной, глянула на нового «клиента». Блин, ну почему он подошёл к моему окошку?!

– Привет, – я протянула руку, чтобы забрать куртку, но Ваня её снимать не спешил.

– Номерок подружки где обещанный? – прищурился он.

– Тихо ты! – прошипела я, с опаской бросая взгляд на Светку, которая, к счастью, уже была занята делом. – Я тебе в карман кину, ладно?

– Ладно, – заулыбался Иван. – Как дежурится?

– Ужасно, – пожаловалась я.

– Э, ты раздеваться будешь? – не выдержал стоящий рядом мальчишка. – Я опаздываю!

– Раньше надо приходить, значит, – усмехнулся Ваня.

– Кто бы говорил.

– А я и не спешу, – рассмеялся он.

Я хихикнула и взяла куртку у недовольного, а на моё окошко обратила внимание и Светка. Изменилась в лице и смущённо заулыбалась, когда Ваня махнул ей рукой:

– Светик, привет!

Я стала взглядом умалять подругу не тупить, и она робко зашагала к нам.

– Привет.

Я понесла куртку на вешалку, давая им возможность поговорить наедине. Правда, там, рядом еще третий – лишний, но и чёрт с ним, пусть хоть так пообщаются. У меня же Светка, наконец, говорить научилась в присутствии Вани! «Привет» – это уже прогресс!

Но по возвращению меня ждало разочарование: Светка снова молчала, а к компании присоединился ещё один парень. Вова, вроде, его зовут, они с Ваней в школе неразлучны, как мы со Светкой.

– Чё сейчас? – лениво поинтересовался Иван у друга, когда я отдала номерок нашему «лишнему» и тот ушёл.

– Физика.

– Идём?

Мы со Светкой недоумённо переглянулись. Надо же, такие простые! Стоят тут и решают: прогулять, или на урок пойти!

– Мне не кайф, – решил Вова.

– И мне, – согласился Иван. – Погнали тогда. Девочки, увидимся! – он подмигнул нам на прощание и парни прямо под звонок отправились на выход.

– Им не кайф! – всплеснув руками, повторила я.

– Какой он…, – вздохнула вслед своей любви Светка, рассмешив меня.

– Какой?

– Кла-а-а-ссный, – мечтательно протянула она.

Классный. А я вот, когда об Илье думаю, то в голове всплывают слова «любимый», «идеальный», «не мой»…

Я тоже вздохнула, но с тоской.

– Неужели ты смогла ему ответить!

– Сама в шоке, – призналась Светка.

– И не умерла, да? – хихикнула я.

А потом весь урок наблюдала, как подружка выглядывает из своего окошка, ожидая «классного». Прямо Хатико. Интересно, а как можно назвать меня? Я-то вечно пялюсь в экран телефона и вздыхаю, наверное, точно так же, как и Светка.

Началась перемена, и дети побежали курить. Некоторые выходили за угол школы, где у нас импровизированная «курилка», прямо так, без верхней одежды, а особо переживающие за своё здоровье опять подгоняли нас, возмущаясь, что могут не успеть. Я отдавала курточки молча, Светка же огрызалась без отдыха.

Тут к моему окошку снова подошли Ваня и Вова, а я снова огорчилась, что именно к моему, а не к Светиному. Но, к счастью, парней заметила и она. Примчалась ко мне, удивляя меня смелостью.

– Помочь?

– Ага! – кивнула я, отбирая куртку у Вовы.

Счастливой Свете досталась курточка её ненаглядного, которую подруга обнимала потом всё наше дежурство. Да и вообще, что только Светка не делала с этой курткой! И нюхала, и на себя надевала и даже грозилась её украсть, пока я, как могла, уговаривала подругу просто оставить в кармане номер телефона и имя. Я ведь именно это Ване и обещала сделать, вот только – как? Светка же крутку из рук практически не выпускала, а как мне было объяснить, зачем она мне?

Кстати, Ваня и Вова каждую перемену бегали на перекур, но за куртками не подходили. Они вообще к нам больше не подходили, что безумно сильно расстраивало Светку. Я же маялась, не зная, как незаметно подкинуть номер подруги в охраняемую ею куртку. А сделать это нужно, иначе у них так ничего и не сдвинется с мёртвой точки. Светка так и будет дальше смущаться, а Ваня – ничего не делать, кроме своего бесполезного «привет». А ведь мог бы сделать первый шаг, если она ему нравится! Но зачем, верно? Номер у подруги попросил, да жди теперь. Вот такие сейчас мужчины…