Это началось еще в детстве, в пыльном старом автобусе нашей церковной школы, везущей толпу прилично одетых детишек на экскурсию в местный монастырь. Ситуация совершенно рядовая – нас часто возили по святым местам, рассказывали истории, знакомили с обычаями разных времен. Я просто привычно сидел у окошка автобуса, прислушивался к шуму двигателя и смотрел на мелькающую за пыльной шторкой, которая должна была защитить глаза от солнца, но только заставляла меня периодически чихать, дорогу. Ничего особенного. Все, как всегда. Кроме того, что, подъезжая к монастырю, я увидел…

Я знал, как должна была выглядеть территория монастыря. Мы были там не единожды к тому моменту, и подъездную дорогу, склоны меловых гор, высокий крест на верхушке самой высокой колокольни, успели выучить до последнего ворона на шпиле. Но то, что открылось моим глазам, когда я в очередной раз высунулся из-за шторки…

Пустошь. Выжженная, горелая пустошь. Ни привычных холмов, ни редкой растительности, только спекшаяся какая-то земля со следами пожаров. И огромные котлованы, из которых прямо на моих глазах поднималось что-то, смутно похожее на извержение магмы – горящая, раскаленная субстанция, выплескивающаяся на и так покореженный грунт. А самое страшное – красное, гигантское, противоестественное солнце на таком же багряном небе.

Но я не успел испугаться, даже обдумать свое видение как следует не сумел – автобус тряхнуло и пейзаж снова стал привычным до последнего камешка. И снова перед глазами были знакомые холмы, крест, неровная, петляющая серпантином дорога…

Тогда я решил, что просто задремал. Ну, бывает же так, что, разморенный тряской, засыпаешь так крепко, что сам не понимаешь, где сон, а где явь? Тем более, тогда мне было слишком мало лет, чтобы разбираться в чем-то, кроме новых наклеек и модных тогда фишек с черепашками-ниндзя. Очень скоро, увлеченный новыми делами, я и думать забыл о странном видении.

Пока оно не повторилось снова, много позже, уже в другой ситуации. Или вернее… Мы с друзьями ехали на море, набившись всемером в одно купе в поезде. Болтали, пили чай в чашках с фирменными подстаканниками, обжигающими руки, любовались проплывающими за окном пейзажами… А потом раз – и картинка мирных полей вдруг сменилась на… другое.

Гигантские скалы, неизвестно как образовавшиеся за окном. Они возвышались пиками, ощетинивались в мою сторону, как если бы я в этот момент находился на одном из них, горы, горы, горы… Без жизни, без растительности, просто мрачные холодные камни. И снова – багряно-красное небо над головой.

В этот раз моим друзьям пришлось нехило приложить меня по щекам, прежде чем я пришел в себя. Я не мог объяснить никому, что именно я видел, потому что и сам не до конца это понимал. Другая реальность? Реалистичная галлюцинация? Будущее? Прошлое? У меня не было ответа, как нет его и до сих пор.

С той поры подобные «провалы» стали случаться со мной постоянно. Постепенно я сумел составить примерную картину того, другого мира, состоящего практически из ничего – только пустоши, скалы, огонь и бесконечное кровавое небо. Были там и жители, если тех созданий можно назвать подобным словом. Странные, изломанные, они даже не походили на гуманоидов и вряд ли состояли из плоти и крови, как любое живое существо. Я даже не уверен, что они были живыми в нашем с вами понимании – те, кто не представлял из себя сгустки плотного тумана, были либо каменными, либо какими-то… текучими. Как вода, или все та же раскаленная лава. Я видел их редко, они меня – никогда. Ну, если они вообще могли видеть.

Больше всего мои провалы походили на подсматривание через камеру или телевизор, тем более что для погружения мне и правда необходимо было окно. Любое. Долгое время я боялся рассказать кому-то о том, что вижу, считал себя ненормальным, сумасшедшим, даже обращался к врачам, правда никогда не признавался в том, КАКИЕ ИМЕННО видения преследуют меня. Но врачи лучших клиник заверяли меня, что я здоров. Со временем я перестал ходить к ним и просто смирился.

Сейчас я знаю о том, что происходит, немного больше. Я научился осознанно погружаться в эти видения в любой удобный для меня момент времени, выявил закономерности (например, то, что пейзажи в одной и той же точке не меняются, не считая каких-то деталей, вроде появления жителей или небольшой, но естественной корректировки местности), сделал вывод, что этот мир, чем бы он ни был, живет своей жизнью, даже когда я не присутствую в нем. Даже теории подобрал, более-менее описывающие происходящее.

А самое страшное лично для меня – я понял, что могу… уйти туда. Стоит мне только захотеть – и любое окно станет дверью в тот, другой мир. Но… если есть дверь ТУДА, каков шанс, что что-то ОТТУДА не захочет или не сможет выбраться сюда, к нам, в эту реальность?

Мне все еще непонятно, почему я вижу это. Хочется верить, что я – особенный, тот, кому открылась правда, вот только… сомневаюсь. Я не настолько люблю себя. А еще мне очень хочется найти людей, которые видели что-то подобное. Может быть вместе мы бы смогли разобраться в происходящем…

Если бы я только знала, чем закончится моя безумная авантюра… Я бы никогда – клянусь всем, что у меня есть – не сделала этого! Никогда! Но теперь уже поздно что-то менять, остается только раскаиваться в случившемся и ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть… саму себя.

Все началось со… спичек. Какой-то гад, явно не от большого ума, взял, да и забил спичками мой древний дверной замок. Вернувшейся со смены, уставшей и безумно злой, мне удалось попасть домой только под утро, когда приехавший прямо из собственной кровати слесарь выломал мою дверь. Тогда я списала все на местных пацанов-хулиганов, поругала их, конечно, но так, для профилактики. Во-первых, не пойман – не вор, а во-вторых… Спустя два дня после случая со спичками, я снова обнаружила… их. Ну, спички в смысле. На том же самом месте – в моей замочной скважине, и еще немного – воткнутых по периметру дверного косяка.

Как я ругалась, слышал буквально весь подъезд! Обещала оторвать малолетним хулиганам все, что отрывается, вопрошала громко, требуя от пацанов, высунувшихся на шум, кто из них такой паразит, не уважающий чужое имущество… Меня успокоили только тихие слова родителей пацанов о том, что все трое наказаны с самого возвращения из школы и весь вечер не покидали своих комнат. Я не особенно в это поверила – родители, как известно, скажут что угодно, чтобы защитить своих детей, особенно если в деле нет улик, зато в наличии денежная компенсация пострадавшему – но отступила. А спустя еще время мне самой стало казаться, что… дело вовсе не в пацанах.

Я работаю посменно, в основном дежурства выпадают в ночь или в так называемую вторую смену, так что дома бываю… Ну, скажем так, либо очень поздно ночью, либо слишком рано. Домой, обычно приползаю максимально уставшая, ничего не соображающая от хронической бессонницы и сбитого к чертям ритма жизни.

Так что сперва кроме того, что откровенно мешало мне попасть домой – ну, спичек, то есть – я ничего не замечала, просто не до того было. Но потом, когда весь мой фокус внимания сместился на входную дверь, поняла… Что не спичками едины те, кто творит дичь на моем пороге. Земля. Засохшая, черная земля на придверном коврике тоже была безумно подозрительной, потому что на улице стоял жаркий май и дождя наши края не видели уже недели три. Складывалось ощущение, что кто-то НАРОЧНО насыпал ее мне под дверь. А стоило мне вычистить все до последней пылинки, на следующий же вечер земля снова была на месте, как бы подтверждая «У тебя не глюки, дорогая, это действительно происходит».

Но и землю я готова была списать на мальчишек – кто их знает, в какой грязи эти маленькие поросята бегают? – а вот на костях окончательно убедилась, что дело вовсе не в детских шалостях. Нет, это не были человеческие кости или что-то такое. Мелкие, скорее всего крысиные или птичьи, я в этом не слишком разбираюсь, косточки в сочетании с иглами, заменившими безобидные спички в моем дверном косяке, уже совершенно однозначно кричали, что дети тут вообще не причем. Все НАМНОГО хуже. Возможно, с летальным исходом.