– Не думаю, что это слишком нравится народу, – покачал Герман головой. – Для толпы даже Грин – довольно сложный писатель.

– А кто ж тогда простой? – хмыкнула Галина. – Дюма разве… А, поняла: «Граф Монте-Кристо» сейчас самый популярный!

– Да, – согласился Герман. – Но это французский. Зарубежных режиссеров я в расчет не принимаю. Нам бы со своими разобраться…

– Ой, ну я прямо не знаю, что там еще сейчас смотрят, – покачала головой Галина. – Тем более из нашего… «Осторожно, бабушка!», что ли, какая-нибудь? Помнишь, с Раневской… Мы с тобой видели.

– Помню, – подтвердил Герман. – Это Кошеверова снимала… Женщин я, кстати, не собираюсь трогать.

– Это делает тебе честь, – одобрила Галина. – Так, ну что же там еще-то осталось?.. – Она стала перечислять: – «Карьера Димы Горина», «Тучи над Борском», «Полосатый рейс»…

– Вот! – громко воскликнул Герман, подняв кверху указательный палец.

– Что – «Полосатый рейс»?

– Ну конечно, – весело подтвердил Герман. – Что же еще? Самая знаменитая кинокомедия сейчас! А снял ее Тефин.

– И поэтому его надо… – несмело начала Галина.

– …убить, – решительно закончил Герман.

– И как же?

– А вот послушай.

И Герман придвинулся к Галине, собираясь внушительным шепотом изложить ей свой коварный план.

План Германа состоял в том, чтобы заманить Тефина в цирк и там скормить его тиграм.

– Кто к нам с тиграми придет, тот от тигров и погибнет! – афористично выразил Герман свою мысль, изложив Галине план убийства Тефина.

– Идея замечательная, – согласилась Галина, – но только как ты заманишь Тефина в этот самый цирк? Не скажешь же ты ему: пошли на тигров посмотрим… Он этими тиграми до конца жизни, наверно, сыт по горло…

– То, что «до конца жизни», это ты верно подметила, – отозвался Герман. – Поскольку жить Тефину осталось от силы сутки.

– Ой, ну откуда у тебя такая уверенность? – продолжала сомневаться Галина.

– А вот сейчас сама все увидишь, – самодовольно улыбнулся Герман. – Точнее – услышишь.

Он достал свою записную книжку, открыл ее на букве «Т» и придвинул к себе телефонный аппарат.

– Володька, привет! – выкрикнул Герман в трубку через полминуты. – Как кто? Не узнал, что ли? Ну ты даешь… Герман это! Герман!.. Тьфу ты, ну что значит «какой Герман»? Что, у нас Германов вокруг много… Нет, не Титов. – Герман зажал трубку рукой и обратился к Галине: – Вообрази, он решил, что я – Титов. Ну, космонавт номер два… Делает вид, что знаком с ним. Так я ему и поверил… – Он убрал руку и продолжил в трубку: – Володька, кончай дурака валять. Это Графов тебе звонит. Гра-фов. Тебе слышно, что ли, плохо? – Герман вновь зажал рукой трубку. – Галя, что-то он совсем уже… Делает вид, что меня не узнает!.. Але, Володька, давай встретимся у магазина «Продукты» и поговорим нормально. Ну, у «Продуктов» на Кропоткинской! Ты же там живешь, я помню… И я совсем неподалеку… Что? Через двадцать минут будешь? Хорошо, жду тебя.

Герман бросил трубку на аппарат и недовольно фыркнул.

– Мне всегда нравится твоя самоуверенность, – заметила Галина, – но иногда все же стоит не говорить «гоп» заранее…

– Это не в моих правилах, – отмахнулся Герман. – Я говорил и буду говорить «гоп», когда не сомневаюсь, что перепрыгну.

– Он тебя даже не узнал, – покачала головой Галина.

– Галочка, ты меня умиляешь, – любовно посмотрел на нее Герман. – Вот уж поистине святая простота… Где ему меня не узнать? Он зазнался просто! Снял свою пошлую кинокомедию, получил свой дешевый успех – ну вот и возомнил себя теперь невесть кем… Уже за это он заслуживает быть сожранным, – добавил Герман после паузы. Затем посмотрел на часы и вздохнул: – Ну что ж, пойду. Если он и дальше продолжит выкаблучиваться, я его, ей-богу, прямо там и придушу…

– Нет-нет, – иронически запротестовала Галина. – Вот если бы твой Тефин «Отелло» снимал, его можно было бы придушить. А в противном случае – никак нельзя!

– Ты, как всегда, права, моя умница, – Герман ласково чмокнул ее в переносицу. – Ну ладно, пойду. Заодно в «Продукты» зайду. Что купить?

– Молоко, – сказала Галина. – Только в бутылке, а не в пакете, а то опять протечет… Потом масло, хлеб… ну и мясо.

– А кукурузу? – пошутил Герман.

– Если только сам ее будешь грызть, – усмехнулась Галина.

– А газету взять?

– В «Продуктах»? – удивилась Галина.

– Нет, там же рядом киоск.

– Тогда возьми.

– Какую?

– «Вечерку». И «Литературку». И «Огонек» еще можно.

– А «Новый мир»? – спросил Герман.

– Лучше не надо, – поморщилась Галина. – После пресловутого «Ивана Денисовича» вообще не хочу этот журнал читать…

Когда через двадцать минут Герман подошел к магазину «Продукты», Тефин уже стоял там с полной авоськой в руках.

– А, так это ты, – сказал Тефин, вяло отвечая на энергичное рукопожатие Германа. – А я думаю: какой Герман? Что за Герман?..

– Ясно все с тобой, – усмехнулся Герман. – Зазнался просто.

– С чего бы мне зазнаваться? – как будто искренне удивился Тефин.

– Да брось уже это кокетство, – махнул на него Герман. – Вся Москва афишами твоего «Полосатого рейса» завешана.

– Ну и что? – пожал плечами Тефин.

– Как что?! – недоуменно посмотрел на него Герман.

– Ну, мне-то что с того, что вся Москва завешана афишами?

– Да как же? Успех, популярность…

– Я за этим не гонюсь, – покачал головой Тефин.

Герман едва не задохнулся от ярости. «Вот ты, значит, как. Хуже Жнейцера, ей-богу. Ну ничего, может, в пасти тигра одумаешься… Хотя уже поздно будет».

А вслух Герман вполне дружелюбно предложил:

– Володька, пойдем завтра в цирк?

– Чего? – вытаращился на него Тефин.

– В цирк, говорю, – невозмутимо повторил Герман. – Там тигры, кстати, будут.

– Это неостроумно, – покачал головой Тефин.

– Какое остроумие? Я серьезно. Ты ведь Генриха знаешь?

– Что еще за Генрих? – нахмурился Тефин.

– Опять ты за свое, – неодобрительно покачал головой Герман. – Генрих Оганисян, коллега наш.

– С «Мосфильма»?

– Нет, он на Горьковской студии.

– Я там никого не знаю, – развел руками Тефин.

– Так-таки и никого? – фыркнул Герман. – Что, даже Хвостоцкого?

– Я с ним лично не знаком, – сказал Тефин.

– И с Оганисяном, стало быть, тоже заочно только?

– Нет, о нем я и не слыхал. Он режиссер? Что снял?

– «Девичья весна»… «Приключения Кроша»… – стал перечислять Герман.

– Увы, – вздохнул Тефин. – Первый раз слышу такие названия.

Герман поглядел на него внимательно:

– Ты, видно, из тех, кто только собственные картины смотрит, да?

– Ну, нельзя же за всем уследить, – хмыкнул Тефин.

– Кроме как за собой, – не унимался Герман.

– Слушай, я что-то не понимаю, к чему ты клонишь… – недовольно сказал Тефин.

– Да брось, старик, все в порядке. – Герман улыбнулся и хлопнул Тефина по плечу. – Я ведь только затем тебе позвонил, чтобы позвать завтра на съемки к Генриху…

– Я с ним не знаком, я уже сказал… – начал Тефин, но Герман перебил:

– Да погоди ты! Дай договорить. Генрих завтра снимает в цирке сцену с тиграми. Ему там буквально крошечный эпизод снять… И вот он хотел, чтобы ты туда пришел и что-нибудь ему подсказал… Ты же у нас теперь главный специалист по тиграм…

– Ну, не я один, – слегка улыбнулся Тефин. – Кошеверова еще – такой же специалист. Она ведь «Укротительницу тигров» снимала.

– Так это когда было! – протянул Герман. – И она вообще из Ленинграда. И пожилая женщина… Короче, Генрих именно тебя хотел позвать. Как консультанта на один съемочный день.

– Что же он сам мне не позвонил? – недоверчиво спросил Тефин.

– Он скромный малый, – не моргнув глазом, соврал Герман. – Ну так что ему передать? Придешь завтра?

– Ну, приду, раз такое дело, – вздохнул Тефин. – Куда и во сколько?