- Потрясающие перспективы... - только и смог я тогда вымолвить.
- Чтобы ты не скрылся, вокруг дома уже ждут твоего возможного побега звери, не менее опасные закопанных в землю и усыпленных до поры големов, которые, сам знаешь, что сделают с тобой, но я этого совсем не хочу. Все, что хоть как-то может служить оружием, будет у тебя забрано, как и эту вонючую гадость, что ты нарочно разложил вокруг. Кто знает, но может со временем ты изменишь свое мнение о нас к лучшему.
Она подобрала с пола пистолет, брезгливо стряхнула с ног чесночную кашу і перед тем, как зайти назад в зеркало, произнесла:
- Будь завтра в это же время тут и, пожалуйста, не делай глупостей. Я тебя очень прошу.
Вот это "я тебя очень прошу" было сказано так печально, что я почувствовал, как между нами появилось что-то несказанно человеческое, что невозможно подделать или симулировать долгой тренировкой и чего я не слышал уже долгие годы ни от кого. А те, от кого такое и слышал, уже были бессильны это повторить при всем желании.
Еще этим днем я убрал корыто с чесноком, протер от него зеркало и положил на пол перед ним пули, топор и все имеющиеся ножи, а потом спокойно лег спать, но сон еще долго не шел ко мне. Не знаю почему, но я с нетерпением ждал наступления завтра, где я снова увижу эту чудо-женщину, от которой надеялся получить все необходимые ответы, и они меня почему-то заранее не пугали.
Я готовил свой холостяцкий завтрак, как услышал над головой легкие и одновременно упругие шаги человека, идущего к лестнице с чердака. Я успел лишь встать и обернуться, как увидел ее - женщину моей мечты, красивую внешне и такую сильную внутри, что хотелось идти за ней куда угодно, только чтобы быть рядом. По сути, незнакомый мне человек вчера на диво настолько легко покорил меня, что сегодня я уже готов был сам льнуть к ней, будто тот пес, которого замерзающим приласкали на зимней улице, дав на что-то надежду.
Я пригласил ее за стол и предложил кофе и десерт, и она не отказалась ни от первого, ни от второго. Я так давно не любил никого, так как когда-то, после стольких жизненных неудач, перестал верить в любовь. Не знаю, что со мной стало, но я понял, что по уши влюбился в эту женщину. Все то, что мешало когда-то, мгновенно исчезло, как наспех сделанная плотина вмиг рушится под напором весеннего наводнения. Я понял, что все, что было со мной прежде, не идет ни в какое сравнение с любовью к этой удивительной женщине. Меня больше не интересовало, какая она на самом деле по ту сторону зеркала в своем мире, ибо в этом мире она была именно такой, какая являлась в моих снах.
Мы сидели и разговаривали, а потом как-то одновременно внезапно замолчали, именно когда наши взгляды встретились глаза в глаза, и мы больше не имели сил их отвести. Мои руки нашли ее руки, а еще через мгновение наши уста слились в жарком поцелуе. Я снова заглянул в ее глаза, чтобы сразу утонуть в них на этот раз навсегда. Наши руки сплелись, а уста снова сошлись в пьянящем долгом поцелуе. И я, и она знали, чего хотим сейчас, как и знали, что ничто не остановит нас в этом желании. Этой ночью мы дарили любовь друг другу настолько усердно, что заснули лишь на утро, чтобы после скоротечного завтрака, снова и снова любить друг друга. Утомленные, мы лежали и говорили о том, о чем говорят влюбленные люди во всем мире. Наспех готовили поесть, потом кормили друг друга с ложечки и пили что-то хмельное и легкое, чем угощала она или более тяжелое и крепкое, чем угощал ее я из своих запасов, а потом снова страстно бросались в объятия друг друга в погоне за еще более яркими чувственными наслаждениями. Я хотел и отдавал себя сполна ей, а она делала для меня все, что может сделать в кровати влюбленная в тебя женщина.
- Я подарю тебе ночь, о которой ты может и мечтал, но не был уверен, что она когда-то сбудется!
Эта ночь действительно была такой, о какой можно только мечтать и только на рассвете мы, как по команде, одновременно заснули в объятиях друг друга. А вот проснулся я уже в полном одиночестве и только давно остывшее покрывало еще немного берегло манящие формы тела любимой женщины. Что-то звякнуло в душе, и я почувствовал, что наше счастье закончилось так же неожиданно, как и началось. Горечь пустоты разливалась в душе и, чтобы проверить свои наихудшие опасения, я рывком вскочил с кровати и побежал в холл. На столе лежал обрывок бумаги с несколькими строчками торопливых слов знакомым до боли почерком, прижатый ключом от охотничьего сейфа.
"Возьми оружие и будь наконец свободным. Искренне спасибо за все, что было между нами и, прощай, единственный мой любимый". Я очертя голову бросился на чердак, но уже дорогой понял, что не найду зеркало на нем. Портал исчез и только тогда много чего ранее непонятного в наших отношениях стало на свои логичные места. Я был лишь донором будущей жизни для этих дивных существ. Мне бы обидеться, но почему-то только тоска больно-щекотно облизывала шершавым языком, словно леденец, мое онемевшее сердце. Мозг подсказывал, что наши отношения были обречены на поражение, а сердце искало какую-то зацепку, что могла оправдать наш неминуемый разрыв.
На месте зеркала лежал старинной работы вместительный кошель, на этот раз набитый настоящими драгоценностями. Моя любимая наперед предусмотрела, что я не смогу впредь жить в этом доме, наполненном воспоминаниями о нашем изменчивом счастье и такой короткой любви. Нужно было возвращаться к обыденным делам, и я вспомнил, что поверх записки лежал ключ от моей маленькой оружейки. В сейфе лежал пистолет с полным магазином серебряных пуль, снаряженный запасной магазин, серебряный нож, бронежилет и защитный шлем, вместо которых я теперь положил ее подарок. Память же настойчиво напоминала мне, что в этот раз, при попытке покинуть здание, меня будет ожидать встреча не только с големами, но и с еще с более опасными монстрами, приставленными стеречь меня. Моя любовь была уверена, что я смогу справиться с ними, и я не имел права предать ее надежды.
Дальше же все ничем не напоминало компьютерную стрелялку, где искусственным интеллектом врагам запрограммировано погибать от рук не слишком тренированного игрока. Дерзкая попытка нахально проскочить к автомобилю стала своего рода разведкой, чтобы определиться с расположением и типами врагов, а потому заранее неудачной. Я едва ступил первый шаг из здания, как из-под земли рядом с машиной немедленно выскочили трое напористых монстров и загнали меня назад. Закрывшись изнутри, я через окно прострелил одному из них голову, на что два других принялись выламывать из стены кирпичи, которыми на удивление прицельно забрасывали мое окно. На звуки выстрелов появились еще двое глиняных чудовищ, начавших сноровисто крушить запертые входные двери. Моим спасением была лестница на чердак, и я, перед тем как двери окончательно не слетели з петель, успел продырявить башку еще одному нападавшему, но тройка уцелевших врагов таки ворвалась в дом. Я быстро поднялся на чердак и забрал за собой лестницу. Неожиданно сзади в мою спину со всей силы врезалось что-то крылатое, с мощным клювом и острыми когтями, что чуть не сбросило меня вниз. Я резко обернулся и всадил две пули в огромную птицу размером с такого себе чересчур раскормленного индюка, который снова собрался повторить нападение на меня. Свет в единственном чердачном окне внезапно померк, и я увидел, как через него летит на меня еще одно крылатое чудище, похожее на предыдущее. На эту тварь пришлось потратить уже три пули и все равно пришлось ее добивать серебряным ножом. Не теряя времени, я перегородил окно шкафом. Монстры внизу тоже не тратили его зря и быстро стаскивали в кучу мебель, чтобы добраться до чердака. В ответ на мои пули двое из них ловко швыряли в меня тяжелыми вещами из укрытий, а один продолжал создавать импровизированную лестницу ко мне. В дверной проем влетела еще одна птица, чтобы, залетев на чердак, сразу намертво вцепиться в меня. Бронежилет и шлём с лёгкостью выдержали ее натиск, но ее когти успели оставить на моих руках следы на всю оставшуюся жизнь перед тем, как я ее убил. Эта заминка стоила мне того, что големы наконец достроили дорогу на чердак и теперь рвались ко мне. Три пули в голову одному и еще одна в другого притормозили их и тут до меня дошло, что магазин пустой.
