– Но почему? Почему я просто не могу быть?..
– Мне жаль, что происходит так, – князь осторожно взял его за плечо и по-отечески посмотрел в глаза. – Так будет лучше для неё. Для всех. Это дело касается моей семьи, и в этом я непреклонен. Не думай, что это лишь глупый запрет сварливого отца. Нет. Но она… её мать… – Он остановился. – Тебе не нужно знать об этом. Свыкнись. Забудь. Боль уйдет рано или поздно. Тем более, не так уж долго вы…
– Не так уж долго? – обреченно поднял голову Лео. – Каждый день, всё это время я ждал нашей встречи. Только тем и жил, а теперь…
– Мне жаль… – повторил князь. – Мне правда жаль.
То ли спорили, то ли просто говорили они ещё до полной темени, а когда на небе совсем не осталось света Небесного Сердца, к ним возвернулись ратники и человек в черном напомнил, что пора было бы отправляться в город.
Обратно вернулись тем же путем. Леонарда привезли прямиком к Виго и высадили у самой двери в гадко пахнущее жилище. Когда маг собирался уже покинуть карету, князь остановил его и ещё раз ободряюще похлопал по плечу.
– Будь осторожен, – сказал он на прощание. – Мои войны останутся здесь присматривать. Не спорь. Это приказ того, кому даже я возражать не в силах.
Леонард не хотел больше говорить. Весь опустошенный, словно выпотрошенный наизнанку, бездумно он поплелся в дом, спустился вниз, заперся в отведенной ему комнате и там, в одиночестве и полной темноте, принялся горько плакать и озлоблено спрашивать у немых стен, за что же досталась ему такая нелегкая судьба.
– Как это всё мертвы?! – Сенд дышал тяжело и отрывисто, и в ярости царапал своё изуродованное белым пламенем лицо. – Это невозможно! НЕВОЗМОЖНО!
– Мой господин, – командир черных охотников страшился его гнева, как маленький ребенок страшится гнева строгого отца. – Речь не только о Броле…
– Ч-ч-что?! – Сенд словно ревел, задыхаясь. – Как это понимать?
– По всему Крокснорту. Наши агенты. Мертвы все до единого.
– Пошлите новых! Пошлите армию, забери меня пустота! Как смеешь ты говорить мне об этом? – руки его запылали, как горнила, и он протянул их к охотнику. – Я обращу тебя в пепел. Сейчас же! Ничтожество! Как посмел ты допустить такое?!
– Они все… В одно мгновенье… – он зажмурился и только глубоко дышал в ожидании самого худшего. – Мы не могли предвидеть этого… Никто не знает… Случилось нечто страшное… Необъяснимое…
– Что за сила могла сотворить такое? – безумие отступило, Сенд поунялся и отошел на шаг, разбитый, точно поверженный. Ладони его остыли. – Темный маг… Тот, кто оставил на мне все эти гадкие увечья… Новый царь Крокснорта… – он бормотал себе под нос неразборчиво. – Как я мог это упустить?.. Как мог не догадаться раньше?..
– О чем вы, мой господин?
– Глупцы! Вы все идиоты! – громыхал Сенд. – Как не смогли уличить вы его в колдовстве столь могущественном? Тот, кто сказал мне, что север помнит! Его сила… С такой можно отнять трон! И стать даже Смерти Владыкой…
Командиру Черной Охоты сделалось совсем жутко. Ещё сильнее, чем прежде.
– Глупцы! Наш король и наш ректор! Как могли они быть столь беспечны? – спрашивал Сенд у темноты закрытых глаз, и она отвечала ему туманными, неясными образами. – Прикажите! Трубите на всех границах, чтоб готовились к нападению! Это будет война, большая война! И тысячи умрут, а после снова восстанут и будут грызть своих живых братьев! – Видения становились всё явственней. Они уже приходили к нему. Они мучали его разум и шептали о страшной угрозе, но он не верил; не хотел слушать. И теперь об этом сильно жалел, и клял себя дураком безмолвно. – Я больше не буду противиться! Ибо таков мой дар, и я не смею больше его отвергать! Трубите тревогу! Кричите в оракулы и отправляйте гонцов! Север помнит, и он пошлёт свою страшную месть! Услышьте же мои слова, так и будет!
Он задрожал и рухнул, как горный обвал, как сорвавшаяся лавина. И образы погасли, и стало снова темно в глазах…
Черный Охотник успел поймать Сенда и не дал ему удариться головой о каменный пол. Он давно уже забыл, что такое страх, но теперь страх вернулся и пленил, сковал его жалящим льдом. Он не знал, что делать, но приказы, отданные главой Черной Охоты, пугали его до скрипа зубов. И охотник остался ждать, стеречь своего господина до тех пор, пока тот снова не очнется. И с ним на руках просидел он до глубокой ночи, не смея и шевельнуться. А потом…
Сенд снова открыл глаза.
Они пробирались лесом во мраке ночи. С ними был Бьерн, восставший Черный Охотник, несколько искусных убийц и те двое неживых слуг, с которыми Аркрайн когда-то прибыл в Ваундвилл.
За непроглядной стеной деревьев уже слышна была Слеза Гор.
Ровно девятнадцать дней минуло с тех пор, как случился разговор Лео с князем. Снова пришла зима и приветствовала мир пышными снегопадами. За это время Виго успел сотворить невозможное, и как он сам говорил о случившемся, превзошел сам себя. Днями и ночами он препарировал Бьерна, собирая его позвоночник по частям и донимал всех окрестных ювелиров своими чертежами, на которых он изобрел и изобразил тонкой работы конструкции, способные скрепить кости и удерживать их этим замысловатым корсетом, пока те не срастутся. Основой им послужила чародейная сталь – редкая и драгоценная, пожертвованная алхимику из княжеских запасов.
Таинственное колдовство Аркрайна так и не было разгадано, и будоражило ум старика. Хоть Бьерн по его вразумлению и не был живым, но тело его регенерировало. Не само по себе, но под воздействием составленных им снадобий из минералов, меда и молока. Итогом работы алхимика стал полностью восстановленный хребет мертвеца, которого Виго от чего-то мертвецом обзывать перестал.
Один лишь наказ был оставлен ему Аркнайном – не снимать с кузнеца маску ни при каких обстоятельствах. А Виго к своим годам научился не совершать опрометчивых поступков, и своему правителю был верен, как любящая мать верна своим чадам. Он догадался, что секрет скрывается именно за ней, но каким бы алчущим не был его “сугубо научный интерес”, он всё же нашел в себе силы и покорность не ослушаться. И от того собой был особенно доволен.
Бьерн двигался, как прежде. Не при жизни, но после своей зловещей трансформации. И снова тело его подверглось изменениям: чародейная сталь осталась с ним навсегда и сделала его спину крепче, чем у кого бы то ни было на всём Мировом Круге. Лео теперь было странно думать об этом, но надежды, давно утраченные, о том, что его друг и учитель сможет стать таким, как прежде, разыгрались в нём и тешили его ум мимолетной радостью вновь.
Но сейчас приходилось ему сосредоточиться на ином. И даже скорбь о вечной разлуке с Мирой и непокорные мысли о её поисках ненароком отпряли. Этого он и желал.
Не задавать лишних вопросов и в точности следовать всем указаниям. Так велел ему Аркрайн перед выходом из Брола. И в этот раз Лео решил послушаться беспрекословно, покуда теперь ему отчаянно хотелось пуститься в какую-нибудь захватывающую авантюру, лишь бы перестать убиваться о своём глубоком разочаровании.
Там, где вышли они из леса крутой берег спускался и становился крохотной бухтой. В ней их ждала ладья, бережно упрятанная здесь кем-то. На корме её сидел человек. Разобрать его лицо из-за темноты было невозможно.
Отряд подошел к воде, спешился и распустил лошадей.
– Толкайте, – тихо приказал Аркрайн убийцам и Леонарду и по колено зашел в воду первым.
Холод вцепился в ноги, и они стали неметь. Но Лео напомнил себе, что должен быть сильным духом.
Плавно и податливо судно скользнуло к течению. Человек бросил им несколько веревок и по очереди – сначала живые, а потом не очень – стали они забираться на борт. Когда последний вскарабкался, человек в три удара перерубил канат, хорошенько привязанный к ближайшему крепкому дереву на берегу и принялся распускать парус.
