Парни, разумеется, были немного другого мнения. Молча довериться и просто пойти с ними — этот вариант явно был не приспособлен к воплощению в его, Чонгука, реальности.

Ещё до того, как ребята поняли, что младшему не очень нравятся большие шумные скопления незнакомых людей, они заставили его знатно пострессовать. Раньше Чонгук постоянно ходил с ними, спокойно сидел выпивал, пока остальные отрывались на танцполе. Но каждая, абсолютно каждая тусовка, заканчивалась тем, что полутрезвый Чонгук тащил на себе или вытаскивал из цепких объятий какой-нибудь мадам орущего пьяного Чимина, выслушивал пьяный бред Джина про то, что негоже в таком-то молодом возрасте быть таким скучным, ловил пытающегося уйти в закат и обязательно покалечиться пьяного Ви или разнимал Юнги и Хосока, пытающихся подраться если не с кем-нибудь другим, то друг с другом. И это ещё опуская тот факт, что вокруг и так было полно раздражающих факторов.

И это развлечение? Нет уж, спасибо. Пускай его считают странным и скучным. Он и сам понимает, что это так. Но а что он может поделать? С течением времени в его странной нелюбви к шумным тусовкам он неожиданно обрёл компаньона. Ви, обуславливая свой отказ тем, что он после каждой пьянки остаётся покалеченным, в девяноста процентах случаев оставался дома с Чонгуком. И они классно проводили время. Последние два года всё было именно так. До сегодняшнего дня, судя по всему.

Чонгуку не обидно.

Просто червячок какой-то гаденькой неприятной эмоции поселился у него где-то на краю сознания. И каждый раз, когда дело касалось Тэ, он как будто бы активизировался, и своим мерзким присутствием разжигал раздражение.

Да, раздражение, именно так можно было назвать то, что Чонгук чувствовал. Он вообще был не богат на эмоции, а уж чтобы их открыто проявлять, такого и вовсе никогда не было. Но раздражение — это не эмоция. Это его перманентное состояние души. Его много что раздражает. Незнакомые люди, задевающие его, плохой сервис, шум, грязь, книга, закончившаяся не так, как он ожидал, проигранная катка в «Mortal Kombat».

Единственным человеком, не вызывающим у младшего ни капли раздражения никогда и ни при каких обстоятельствах был Ви. До сегодняшнего дня, судя по всему.

Чонгуку, правда, не обидно?

***

«Ладно, захотел он раз в сто лет отдохнуть с парнями. Что в этом такого? Он же не обязан меня сторожить каждый раз оставаться. В следущий раз останется», — успокоил себя Чон, проводив ребят и направляясь в свою комнату почитать и разогнать назойливые, совершенно идиотские мысли.

Чонгук сидел на своей кровати, уставившись в одну точку на бежевом покрывале.

«Если вы встретите одинокого человека, не слушайте, что он вам говорит. Он один не потому, что ему так нравится, а потому, что пытался влиться в мир, но люди его всё время разочаровывали».

На его коленях лежала открытая новенькая книжка Джоди Пиколт в твёрдом переплёте. «Ангел для сестры». Чонгук обожал творчество этой шикарной рыжеволосой женщины. Каждый из её психологических романов, пропитанный болью и любовью, которые Чонгук отчаянно пытался пропустить через себя, чтобы ощутить, что это вообще такое, навсегда откладывался у него на подкорке мозга. Вот и сейчас он перечитывал эту строчку об одиночестве раз за разом, пока не запомнил её наизусть.

«не потому, что ему так нравится»…

На секунду он почти почувствовал что-то похожее на грусть. Лишь на секунду. Затем отогнал от себя эту мысль, снова начав ощущать раздражение и почти злясь. Да, ему, мать вашу, не нравится, и вроде бы хотя бы кто-то это понимал. Ещё буквально вчера. А сегодня уже и этого нет.

Ну да, ему никто ничем не обязан. Тэхён не обязан дружить с ним вечно и всегда быть на его стороне. Никто из парней не обязан отказываться от тусовок, только потому что младшему они не нравятся. Хосок не обязан пытаться его понять и стать наконец ближе к брату, и не важно сколько раз Чонгук его оттолкнул. Мама не обязана видеть в нём живого человека. Никто никому ничем не обязан.

Чонгук захлопнул книгу и спустился на первый этаж, на ходу затягивая ремни на штанах и надевая худи. За окном уже темно, почти как ночью, но у него безлимитный скипас на неделю, а на «Ёнгпьёнге» трассы подсвечиваются специально для ночного катания.

Сейчас он выветрит это всё из головы. Чонгук шнурует ботинки, хватает ключи от машины и вставляет в уши чёрные эирподсы. В этот раз он будет кататься в наушниках.

«Don’t walk away» - Sick Puppies. То ли, чтобы добить себя, то ли потому что этот трек идеально подходит под любую ситуацию.

— And I know I make it hard, — Чонгук подпевает словам песни и, дождавшись пока ворота откроются, срывается в темноту.

***

Жарко. Это единственная мысль, которая на данный момент пульсирует в его пьяном мозгу. Очень жарко. Тэхён ловит вертолёты и отчаянно прорывается сквозь стену из разгоряченных тел. Воздух. Нужен воздух. Проигнорировав окликнувшего его чересчур заботливого гардеробщика, Тэ, шатаясь, выползает на улицу в одной футболке и опирается на перила лестницы.

Наверное, не стоило игнорировать заботу Чимина, который настойчиво пытался доказать, что начинать вечеринку сразу с Лонг-Айленда{?}[очень крепкий коктейль на пяти видах алкоголя: водка, текила, джин, ром, цитрусовый ликер, смешанных с колой и лимонным соком] — это очень плохая идея.

— Будешь? — Тэхён с трудом фокусирует зрение на протянутой ему пачке сигарет в аккуратной руке с красивыми, выкрашенными в красный, ноготками. Он поднимает взгляд на обладательницу маникюра.

Рядом стоит симпатичная молодая девушка, волосы слегка растрёпаны, глаза пьяно блестят. Зажимает в пухлых губах тонкую сигарету и, выпустив струю дыма, продолжает смотреть на него.

Тэ ухмыляется, сто лет не был в клубе, но: «Ничего не меняется» — с этой мыслью он молча вытаскивает из предложенной пачки сигарету, подкуривает и втягивает тёплый терпкий дым.

Это явно фатальная ошибка. Мир, и без того не совсем устойчивый от десятка коктейлей, начинает вращаться у него под ногами ещё интенсивнее.

— Мы с подругами в «Dragon Valley Hotel» остановились. Можно…

Тэхён едва удостаивает её взглядом, поднимает голову к небу, крепче цепляясь за поручень, выдыхает дым и прерывает речь девушки коротким:

— Прости… при всем желании, — отрицательно качает головой.

Девушка, понимающе кивнув, удаляется.

Тэ стоит, всё также закинув голову вверх, и пытается размеренно дышать. С тех пор, как неожиданная собеседница покинула его, он больше не сделал ни единой затяжки. И благополучно забыв о сигарете в своей руке, он вспоминает о ней, только когда дотлевшая на морозе сигарета обжигает подушечки пальцев. Тэхён бросает её под ноги, зашипев и выругавшись.

Почти. Уже почти. Ещё пара коктейлей и он если не отключится, то точно сможет уже наконец забыться.

— Смэш, ну ёпта, еле тебя нашёл, — тянет пьяный Чимин, подходя и закидывая руку друга себе на плечо.

— Погнали, ещё по одной и будем домой двигаться.

Ребята, по правде говоря, очень удивились внезапному порыву Тэхёна пойти с ними. Они давно привыкли, что он присоединяется обычно, только когда малой соглашается идти с ними. В остальных случаях они вдвоём остаются дома задротить. И это правильно. Они бы никогда не кинули малого одного.

Да, было бы скучно, но все понимали, что Чон — неотъемлемая часть их компании, и бросать его каждый вечер одного, как минимум, не по-братски. Но на этот случай у них всегда был Смэш. Он добровольно взял на себя роль ближайшего друга Чонгука, и парни были спокойны, уезжая на очередную вписку, — малой не один.

Сегодня явно произошло что-то странное. Чимин не хочет в это лезть, он и так замечает то, чего не хочет видеть от слова «совсем». Например, то, что его друг сейчас, впервые за долгое время, выглядит настолько разбитым. Или то, что Намджун очень странно смотрит на Смэша последние дни. Ладно, когда-нибудь потом он об этом подумает. Сейчас — бухать.

***