В памяти всплывают аккуратные пухлые губы друга, маленькая родинка под нижней губой, созданная для того, чтобы её зацеловывали, мягкие тёмные волосы, растрёпанные по подушке. В штанах становится до постыдного тесно, внизу живота расползается тепло, а Тэхён тем временем принимает решение остановить это всё. Действительно, пора прекращать. Но не сейчас. Завтра. А сейчас он зайдёт в ванную, избавится от одежды и от этого ужасного напряжения, сделав то, что стыдился делать всё это время и терпел.

***

Два часа ночи. На Долину Драконов давно опустилась спасительная темнота. Местность вокруг освещается только уличными фонарями вокруг шале, да далёкой подсветкой трасс «Ёнгпьёнга». Чимин, поленившийся дойти до комнаты, обняв подушку, спит на диване в гостиной. Где-то в комнатах спят пьяные и уставшие Джин с Намджуном. Чонгук давно видит десятый сон. Дом погружён во тьму. Лишь тонкая полоска света тянется по полу в одной из комнат на втором этаже. За не полностью прикрытой дверью ванной комнаты, в запотевшей от горячей воды кабинке душа, посреди облака из пара Тэхён изнеможённо опирается спиной о стенку. Голова закинута назад, губы, алея, приоткрыты и судорожно ловят горячий воздух, ноги расставлены, рука энергично двигается по члену, сжимая ствол и оглаживая головку. Тэхён едва слышно постанывает от приятных ощущений.

Чонгук лежит с закрытыми глазами и дышит через рот. Чонгук целует его, проникая внутрь языком. Чонгук сжимает в руке его член. Чонгук стонет под ним.

Тэхён ускоряется, вырывая из груди рваные вздохи. «Боже, как хорошо».

Чонгук опускается на колени и берёт его член в рот…

«Чёрт», — Тэхён до крови прикусывает губу, пытаясь заглушить рвущийся наружу стон. Рука движется ещё быстрее, бёдра энергично двигаются ей навстречу. И Тэ кончает себе в руку, неистово задрожав всем телом.

— Ум… — протяжный едва слышный стон, Тэ сползает на пол, размазывая конденсат на стене кабинки спиной, ноги ватные, во рту сухо, член пульсирует от приятных ощущений, рука почти онемела.

Ладонь, с которой душ постепенно смывает остатки семени, вытянута вперёд. Тэхён ещё долго смотрит на неё совершенно пустым взглядом перед тем, как реальность безжалостно обрушится ему на голову.

Подрочил. Подрочил на лучшего друга. Хуже уже не может быть?

Тэхён начал замечать свою нездоровую заинтересованность другом пару лет назад. Это тоже было зимой. Они тогда поехали кататься в Альпы. Чонгук всегда был не против провести пару часов вечером в компании Ви, отдельно от парней. Ви долго думал, что это просто очень крепкая мужская дружба, пока не понял, что засматривается на бёдра Чона обтянутые термобельём, когда они переодевались в форму, совсем не по-дружески.

В какой-то момент любой трюк на сноуборде стал рассматриваться им, не как: «какую ногу напрячь, какую часть доски приподнять, на какую ногу перевести вес», а «как его штаны выдерживают это напряжение, такие накачанные бёдра, под этим углом они точно должны порваться».

Тогда Тэхён смог принять свои чувства более-менее спокойно. Поненавидев себя буквально пару недель, он разобрался в себе и понял: его любовь была нежной и полной заботы. Чонгук ведь был самым младшим среди них. Он следил за тем, чтобы Чонгук не поранился, тусовался с ним вечерами и уходил следом каждый раз, когда видел, что Чон устал или ему неуютно. Он подозревал, что Чонгуку иногда некомфортно в шумной компании.

Год назад, в России, они катались на «Роза Хутор» и полезли на самую опасную трассу искать пухляк. Пухляк они нашли, а потом Чонгук нашёл кантом сноуборда выступающий из-под снега кусок скалы и сломал себе ключицу. Сердце Тэхёна тогда десять раз разбилось и склеилось обратно. Так он боялся за этого маленького угрюмого зайчонка. И именно тогда пообещал себе, что лучше будет присматривать за ним тщательно, чем засматриваться на его задницу на склоне.

А сейчас что? Тэхён беззвучно засмеялся, поднялся с пола, ополоснулся и пошлёпал мокрыми ступнями в комнату. Что будет завтра вообще? Чонгук поймал его за подглядыванием, не важно, поверил ли он его отмазке с телефоном, это, в любом случае, знатный факап. А потом он ещё и подрочил на него. Первый раз за два года. «Осталось только за этим делом, чтоб запалили» — с грустью подумал Тэ. «Пора завязывать» — именно с такой мыслью Тэхён, так и не одевшись, замотался в простынь с головой и уснул.

***

Пробуждение было болезненным абсолютно для всех. Всё-таки алкоголем вчера погрешили все, а просыпаться нужно было рано, чтобы до обеда успеть купить скипасы{?}[карточка, при помощи которой осуществляется проход на подъёмники] и не стоять в очередях на подъёмник.

Тэхён спустился в гостиную позже всех и гораздо помятее остальных. Чонгук затягивал ремни на сноубордических штанах, когда заметил спускающегося Ви, одетого в термуху.

— Доброе утро, выспался? — Чонгук встретил его полуулыбкой.

Смотреть в глаза младшему отчего-то было стыдно.

— Привет, да нихера, — бросил Тэ и, натянув свой комбинезон до талии, поплёлся на кухню сделать кофе, чтобы хоть немного ожить.

Чонгук, едва ли обратив внимания на перемену в настроении вечно улыбающегося Ви, закончил со штанами и принялся шнуровать ботинки.

Из кухни доносился шум кофеварки и приглушённый голос Джина, который пытался подколоть Тэхёна за его помятый вид. Чимин, отряхивая ботинки от снега, зашёл с улицы и проорал на весь дом, что прикрепил доски и, в принципе, можно выдвигаться. Как ни странно, выпил он больше всех, а с самого утра уже был, как огурчик. Это явно была его суперспособность.

Спустя полчаса сборов, банда была готова выдвигаться. Ви медлил и последним залез в забитую чехлами от ботинок и рюкзаками машину к Намджуну под недовольные вопли Чимина:

— Тэ, да поехали со мной и Гуком, у парней там вещей пиздец, на башку ещё свалится что-нибудь.

— Поехали, пофиг, сел уже, — Тэхён отвернулся.

Намджун бросил задумчивый взгляд на притихшего друга в зеркало заднего вида, кивнул и выехал с парковки.

Чонгук нахмурился. Странно, обычно Тэ с ним ездит, может, он обиделся, что его не подождали. Но думать об этом времени не было и крузак, разбрызгивая подтаявший снег, рванул следом за серым рэнжом{?}[Land Rover Discovery] Намджуна.

«Ёнгпьёнг» встретил парней слепящим солнцем, отражающимся от белоснежной трассы, и известием о том, что на вершине ночью был снег, а это значит, что если поторопиться — можно успеть покататься по фрирайду с пухляком{?}[ катание на сноуборде или горных лыжах вне подготовленных трасс по нетронутому снегу]. Народу на склонах, как и ожидалось, было совсем мало. «Ёнгпьёнг» хоть и был самым популярным курортом в Корее, здесь чувствовалась загруженность людьми только в очередях на подъёмник, во время катания никто никому не мешал, потому что склонов много, трасс неимоверное количество, а если подниматься на самый верх на отдельном подъёмнике, то там и вовсе совсем безлюдно, не все отчаятся спускаться по самой длинной трассе в стране — пять тысяч шестьсот метров не каждому под силу.

Парни купили скипасы и направились к подъёмнику. В компании начал ощущаться максимально позитивный настрой, приправленный радостным предвкушением. Уже не ощущалось ни похмелье, ни недосып, даже Тэхён подзабыл о своей «проблеме», заранее пообещав себе поменьше взаимодействовать с Чонгуком.

Джин спрятал скипас в кармашке на рукаве своей ярко-оранжевой куртки и поправил очки.

— Боже, с ноября сезон открыт, сейчас середина декабря, а я первый раз выбрался катнуть. Позор, пиздец, а вы че, ездил кто куда?

— Щас бы в середине декабря сезон открывать, лошара, — усмехнулся Намджун.

— А ты где катал? — вклинился в разговор Ви.

— Да я тож нигде, у меня времени не было, — заржал Намджун, заметив разворачивающегося к ним Джина.

— И с какого я тогда лошара? — завопил тот.

Назревала перепалка.

— Мы с Чимином в «Мунджу» гоняли в конце ноября, — протянул Ви.

— А мы с Хосоком на Хакубе катали, — тихо добавил Чонгук.