— Так и подмывает сказать стандартную фразу: вам что, жить надоело? — ругается Орхан.
— Я слишком люблю жизнь, чтобы прощаться с ней настолько нелепо.
Он приближается ко мне, осматривает с ног до головы, убеждаясь, что я не пострадала. А у меня перед глазами все словно в тумане смутно понимаю, что происходит. Лишь когда Орхан усаживает меня в салон на переднее кресло и снова заводит мотор, морок в голове немного рассеивается.
— Куда вы меня везете? — уточняю, наблюдая через лобовое стекло автомобиля знакомый маршрут.
— На помолвку.
Внутренний протест удушающим кольцом сковывает мое горло, а в грудной клетке появляется жжение.
— А вы? — вдруг спрашиваю, чем вызываю у Орхана легкое изумление.
— Я тоже приглашен на праздник. Мансур Довлатович сочтет за честь видеть меня в своем доме.
— Нет, пожалуйста, — дотрагиваюсь до его руки. — Только не в особняк.
— У вас что-то случилось? — притормаживает он, не доезжая до ворот.
— Да, кажется, нашей свадьбы с Артуром не будет, но я не могу об этом говорить, — тянусь к дверце. — Я выйду здесь, а вы, если хотите, проезжайте во двор.
Я была готова выпрыгнуть из машины, однако Орхан не двигается с места, задумчиво прожигая взглядом ворота. После чего он включает заднюю передачу и отъезжает от особняка, развернувшись, мчит совершенно в другом направлении.
— Теперь предложение Мансура неактуально, — рассуждает он. — Та, на кого я хотел смотреть сегодня, сидит в салоне моего авто, — еле заметно улыбается, не сводя взгляд с дороги. — И по какому пути прикажешь ехать, несостоявшаяся невестка Толгатовых?
— Мне хоть куда, пожалуйста, только подальше от этого чертового дома.
Телефон в сумочке предсказуемо вибрирует. Сначала долбит Артур, потом Алка. Лишь когда на экране появляется надпись «Мама», решаюсь ответить на звонок.
— Доченька, ты где? — встревоженно спрашивает она.
— Я…эм… — от волнения закусываю большой палец на свободной руке, — со мной все хорошо мама, но в особняк я не вернусь. Ты тоже поезжай домой и не переживай за меня. Завтра все объясню.
Фоном доносятся недовольные выкрики Артура, вроде бы он понял, что мама разговаривает со мной. Толгатов перехватывает у нее трубку и что-то возмущенно рычит в динамик, но я это уже не слушаю, отключив звонок и полностью вырубив телефон.
— С такими женихами и врагов не надо? — спрашивает Орхан, когда я прячу телефон обратно в сумочку.
— Ой, и не говорите, — шепчу. Замечаю, что мы постепенно приближаемся к большому красивому мосту, соединяющему две части города. — Мы можем постоять где-нибудь здесь?
— Да без проблем, — хмыкает он и паркует машину на специальной площадке возле моста.
Покидаю авто первой и медленно шагаю к ограждению разделяющему крутой берег от реки. Смотрю, как тихая вода поблескивает в лунном свете, а там, на противоположном берегу горят огни ночного города. За спиной слышатся шаги Орхана.
— Простите, что доставила вам хлопот.
На мои плечи ложится что-то тяжелое и невероятно теплое. Слегка наклонившись, понимаю — Орхан укрыл меня своей курткой. Она оказывается очень приятной на ощупь — подкладка бархатистая, вкусно пахнет его одеколоном.
До этого момента я и помыслить не могла, что когда-нибудь согреюсь под вещью другого мужчины, кого-то, кроме Артура, буду вдыхать чужой аромат.
Когда Орхан замирает позади и обнимает со спины в попытках согреть, меня вдруг охватывает необъяснимой дрожью, но не от холода или волнения. Рядом с ним меняется химия моего тела.
— Давайте побудем возле моста, возможно, я немного успокоюсь? — предлагаю я, все еще рассматривая водную гладь.
— Как скажите, я даже не пошевельнусь.
Мне настолько хорошо и страшно, что дышу не полной грудью, а набираю воздух маленькими глотками. Кажется, в это мгновенье весь мир, будто замер вместе с нами.
Где-то вдалеке собачий лай заставляет вздрогнуть, мне даже почудилось, что это Артур натравил ищеек. Обернувшись в сторону шума, замечаю мужчину, бросающего лабрадору палку — еще одни полуночники вроде нас, должно быть, жители близстоящих домов.
Я бы тоже хотела жить у реки, а еще лучше далеко за городом подальше от суеты.
Аккуратно отстраняюсь от Орхана, снимаю с себя куртку, чтобы вернуть, но он не дает, уверенным жестом возвращая на мои плечи.
— Все хорошо? — спрашивает, вглядываясь в мое лицо как в темную воду.
— Гораздо лучше, — признаюсь. — Уже прохладно, а вы в одной рубашке. Идемте в машину, не хочу, чтобы простудились из-за меня.
— Возлюбленная самого Толгатова проявляет заботу? — широко улыбается он. На что я невольно морщусь и делаю шаг в сторону. Орхан деликатно перехватывает меня за руку, — ладно, прости, не удержался.
— Юмор у вас несмешной.
Отвожу взгляд в сторону, как вдруг Орхан дотрагивается ладонью до моего подбородка, приподнимая лицо.
— Каким цветом у тебя глаза не пойму? — и тут же осекается, смягчая тон. — Ничего что я на «ты» обращаюсь?
— Нет, — мотаю головой. — А глаза у меня васильковые. Меня еще хотели назвать Василисой, но мама, будучи скромной и ведомой женщиной поддалась на уговоры своей старшей сестры и согласилась на имя Марина. А в загсе вообще попалась сотрудница глуховатая и обозначила меня в документах как Марика. Мама спорить не стала…
Не знаю, зачем я все это ему рассказываю. О таких подробностях был не в курсе даже Артур, да и сам он мало интересовался.
— Я почти потонул в них, Марика.
Прикасаюсь кончиками пальцев поверх его руки, которой Орхан держит мое лицо, а она ледяная.
— Я же говорила, что вы замерзли!
— Странно, почему я этого не чувствую?
— Я тоже рядом с вами не ощущаю ни холода, ни ветра, но нам просто необходимо в тепло.
Взяв его под локоть, прилагаю немалые усилия, чтобы заставить мужчину пойти за мной в салон.
Потом Орхан заводит машину и решает еще прокатить меня по городу.
Время близится к утру, а у меня сердце в груди будто перестает биться и заполняется ноющей тоской, от одной только мысли, что скоро все закончится. На горизонте виднеется моя многоэтажка.
— Простите, пожалуйста, что той ночью обманула вас и не вышла, хотя обещала, — вздыхаю и виновато кошусь в сторону Орхана.
— Да я сразу понял, что ты сольешься, — улыбается он, замедляя скорость, словно ему самому жаль расставаться.
— Тогда почему же вы не уехали?
— Хотел посмотреть, в каком окне загорится свет. А после очень увлекся вашей борьбой с девушкой. Ты так рьяно отпихнула ее, чтобы закрыть шторы.
Вспыхиваю от стыда…ужасной стыдобищи.
Орхан притормаживает возле подъезда.
— Это Алка, моя подруга. Мы с ней на пару снимаем квартиру еще со времен студенчества.
— Да? — приподнимает бровь, в полкорпуса поворачиваясь ко мне. — Я думал, ты живешь с Артуром.
— Нет уж, — опускаю взгляд на свои руки. — Артур живет с родителями, а там всем заправляет Лейла. Ни один психически нормальный человек не выдержит эту женщину.
— Хм, вроде Толгатов уже вышел из того возраста, чтобы жить с мамой. Что за бред?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Смерти, наверное, их ждет, жаждет заграбастать имущество.
В следующую секунду Орхан становится слишком серьезным, восприняв близко мои слова. Не могу сдержать смех, заливаясь на весь салон.
— С шутками у меня еще хуже, чем у вас!
Орхан выдыхает, покачивая головой и поддаваясь на мою улыбку. Неожиданно он берет меня за руки и подносит к своим губам, слегка задевая их поцелуем. Мое дыхание учащается, сердце колотится на разрыв, я даже шевелиться не могу и не хочу, а лишь смотрю, как этот мужчина ласкает мои пальцы, тыльную сторону ладоней.
— Ты попросишь, чтобы я ничего не говорил Артуру?
— Я бы умоляла молчать, если почувствовала хотя бы тень разочарования в вас. Но я ни о чем не жалею, — прошептав, отстраняю от Орхана руки.
Выхожу из автомобиля и быстро шагаю в дом.
Хорошо, что Алка спит как убитая и не мешает мне спокойно переодеться и рухнуть на диван. Правда, отдохнуть, толком не получается. Через три часа раздражающей трелью звучит будильник подруги — мы встаем в одно время. Первые минуты пробуждения чувствую себя разбито, но мысли об Орхане вызывают во мне непостижимый прилив энергии.
