- Ко мне. В специзолятор КГБ. Лучше места нет... Решили?

- Решили.

- Да, чуть не забыл. Звонил генпрокурору России Устинову. Пускай везут сюда оборудование по поиску трупов. Мои хлопцы примерно определили, где они находятся.

- Ну хорошо, пока не прощаемся, - сказал Мацкевич. - Я думаю, сегодня звонить Президенту не стоит. Ему и так доложат. А ты будь на связи...

Пожали друг другу руки, сели в машины... Буквально через полчаса Божелко вызвал Сидорского.

Сказал:

- Вот ордер на арест Павличенко. С остальными подождем... Я надеюсь, до завтра...

* * *

Через полчаса группа захвата мчала в Уручье, на базу СОБРа.

- Будьте готовы... Может быть оказано вооруженное сопротивление. Сами знаете, куда едем...

Бойцы передернули затворы. Настроение было непонятное... Брать самого Павличенко, командира СОБРа, имя и фамилию которого в спецслужбах произносили по-особому...

Охране показали ордер на арест. Полное спокойствие. Прошли в здание. Ничего, кроме удивленных взглядов. Вошли в кабинет Павличенко... Он поднял красные, напряженные глаза, сказал:

- Я вас ждал. Давно ждал, - и криво усмехнулся.

Надели наручники. Пошатываясь, Павличенко шел мимо подчиненных, стараясь не сталкиваться с их взглядами.

В кабинете сделали обыск. Найти что-то не надеялись. Все было стремительно.

- Что это за кассеты? - спросил старший офицер.

- Посмотришь, будет интересно. Если тебе дадут посмотреть. Тут наша работенка запечатлена... Как кое-кого хлопали.

* * *

Мацкевич был один в кабинете. Ни одного звонка, телефоны будто отрубились. А может, так и есть на самом деле... Поднял трубку. Есть гудок. Набрал номер телефона Божелко.

- Тебе никто не звонил?

- Никто. Полное молчание... А у тебя?

- Тоже. Давай сами не звонить. Позовет.

- Будем ждать... Ничего другого не остается. Сейчас допрашивают Павличенко. Он пьян. Но говорит.

В эти минуты Лукашенко вызвал Шеймана. Заорал:

- Это что - переворот? Куда ты смотрел? Когда они смогли сговориться с Божелко? Это ж полностью наш хлопец. Так я думал до сегодняшнего дня...

Шейману хотелось сказать, что он давно так не думал, но слова вылетели совсем другие:

- Мои источники сообщили, что готовы ордера на арест меня и Сивакова.

Лукашенко побелел:

- А ордер на мой арест еще не готов?! Совсем, подонки, отвязались. Государство в государстве создали... Смычка - прокуратура и КГБ. Кто за этим? Значит так, поднимай спецназ в Марьиной горке, весь СОБР. Срочно в Минск... Всю координацию пускай берет на себя Наумов. На завтра - коллегию силовиков, я покажу им кто в стране хозяин! Зарвавшиеся засранцы... Если что, будем отстреливаться до последнего...

Шейман вздрогнул от этих слов. Лицо у Лукашенко красное, истеричное, мокрые руки отирает о штаны...

- Все понял? Все?

- Да. Павличенко надо срочно освободить, иначе...

- А сейчас ко мне Мацкевича и Божелко. Срочно, если еще не смылись, суки... А Павличенко... Сегодня будет свободен.

* * *

Им наконец-то позвонили.

- Едем, - сказал Мацкевич Божелко. - И сразу же, с порога... Согласование санкций на арест Шеймана и Сивакова.

- Согласен, так и сделаем, - ответил Божелко.

Через несколько минут они были в кабинете Лукашенко. Он почти строевым шагом вышагивал по ковру.

- Вы что делаете? - глянул сразу на обоих. - Обосрать меня хочете перед всем миром, страной?!

Оба молчали. Знали, что Лукашенко выпалит дальше. И ждали недолго:

- Хватаете надежных людей. Людей, которые Президенту, в отличие от вас, верно служат!

Он сел за стол.

- Какого хрена молчите?

- Александр Григорьевич, вы всенародно поручили нам заняться расследованием исчезновения людей... Мы занялись. Провели долгое и кропотливое расследование,-спокойно начал Божелко. - Мы уверены, и это подтверждено документами, что исчезнувших убрал СОБР во главе с Павличенко по команде Шеймана и Сивакова. Я прошу у вас как у высшего должностного лица государства дать санкцию на их арест...

- Я поддерживаю эту просьбу, Александр Григорьевич, - сказал Мацкевич. - Мы тоже проводили свое расследование... Разногласий с прокуратурой нет.

Лукашенко подхватился с места:

- Да вы оба спятили... Садить самых верных Президенту людей? А с кем я останусь? С вами?... Ладно, ладно! Так, Мацкевич, дай команду, чтобы Павличенко срочно доставили из изолятора КГБ ко мне в кабинет. Срочно, понял?

- Я этого не сделаю, Александр Григорьевич. Я не могу нарушать закон. Он находится в изоляторе из-за совершенных преступлений, согласно ордеру на арест, подписанному Генеральным прокурором.

Лукашенко побагровел еще больше.

- Вон отсюда! С этой минуты ты больше не председатель КГБ!

Когда Мацкевич с Божелко вышли, набрал номер телефона Ерина, заместителя Мацкевича. Сказал:

- Срочно освободи Павличенко и привези его ко мне...

- Слушаюсь, - ответил Ерин.

Надо срочно разбираться с силовиками. Завтра же... Эти люди должны понимать каждый его взгляд, а не только слово!

Примерно через полчаса Павличенко сидел перед Президентом.

Лукашенко внимательно посмотрел на него.

- Ты там, на нарах, думал, что я сдам тебя?

- Никак нет, Александр Григорьевич. Был уверен, что освободите...

- Скажи мне, о чем тебя спрашивали следователи и что ты говорил?

Павличенко ответил, не задумываясь:

- Спрашивали, какие приказы вы, Александр Григорьевич, мне отдавали.

- Что ты на это ответил?

- Сказал, что никаких приказов от вас не получал...

- Молодец... Ты свободен. И дальше будешь служить. Как прежде. Понял?

- Понял, Александр Григорьевич!

* * *

Ранним утром спецподразделение КГБ "Альфа" было поднято по тревоге. Спецназовцы направлялись на территорию военной части 3214, на место дислокации СОБРа. Совместно с работниками прокуратуры необходимо было произвести осмотр территории. Неожиданно к части подъехала машина с совбезовскими номерами и из нее вышел недавно арестованный Павличенко. Подойдя к растерянным сотрудникам, Павличенко спросил:

- Кто старший?

Протянул трубку:

- Тебя вызывают.

Офицер услышал голос Шеймана.

- У вас есть десять минут на то, чтобы убраться с территории воинской части!