— Не умничай. Вот как познакомишься с местными казематами, так сразу оценишь презентабельность нашего люкса! — вошедший в комнату портовый приказчик закрутился на месте, ища куда бросить свою накидку так, чтобы ее не запачкать.

Не найдя подходящего места, он постелил ее на найденный в углу свободный табурет и сел сверху.

— Если только ты не потрахаться меня сюда приволок, то я весь во внимании. В противном случае — подожди десять минут, я сбегаю в душ, — Карачун откровенно издевался.

— Не надейся, старая ты крыса, на такую рухлядь мой болт и домкратом не поднимешь. Тебя отловил наряд городской стражи возле моего дома, так что это я тебя слушаю. И в разговоре учитывай, в управе есть ориентировка на тебя и твоего дружка Рэйса, так что тебе сильно повезло, что поймали тебя "правильные" парни и сопроводили сюда, а не прямиком в кутузку под управой.

— Вот так новости! — присвистнул Карачун, — И чем это два таких благородных джентльмена не угодили местной администрации, что на нас аж розыскные листы выдали?

— У бургомистра спросишь, мое дело блюсти порядок в порту. Так зачем приперся?

— Мне нужен флаер! Не насовсем, конечно. Но мне за сутки нужно попасть в восточный пригород столицы, где ониксовые каменоломни, знаешь?

— Хранасе у тебя запросы! — старый бабуин даже закашлялся, поперхнувшись от наглости енота.

Прокашлявшись сиплым свистящим кашлем, выдающим его как заядлого курильщика некоторых сортов травок, приказчик предложил, — А жопу Ее Светлости, жены Лорда-правителя, тебе не доставить? Или моя сгодится, например?

— Димис, время. У меня его нет. Мне нужно завтра утром быть в восточных лесах!

Старый бабуин сменил благодушно-растерянное выражение на хищный прищур черных, практически без зрачков, глаз. Помолодев в одночасье на пару сотен лет, уже другим, спокойным и деловым тоном он произнес:

— Это дорого. И мы с тобой давно в том возрасте, когда понимают, что «дорого» — это не про шавы. Допустим, я могу нарушить график вылетов одного из курьерских флаеров, перенеся вылет на сегодня. Допустим, на борту вместе с корреспонденцией окажется некто незарегистрированный. И, коль уж мы фантазируем, чисто случайно в аварийном наборе именно этого флаера обнаружится никем не учтенный лишний комплект спускаемого снаряжения. Но зачем мне этим заниматься?

Теперь настал черед енота принимать задумчиво-растерянный вид. Портовый клерк явно намекал, чтоб он поделился информацией. И это должна быть весьма интересная и нужная для него информация.

— Что бы ты сделал, узнав, что некий граф из восточных земель скоропостижно отправился в Последнее Путешествие?

— Вот даже как?! — бабуин был явно озадачен, — Ох, я бы выразил искренние соболезнования! Впрочем, не настолько искренние, как сожаления о том, что я не мог знать об этом заранее. Ведь у некоторых графов восточных земель, увы, совершенно нет наследников. А значит, имущество, и что более важно, активы в городском бюджете и на балансе муниципалитета в этих случаях продаются с торгов. Ох, я горестно сожалел бы, что не успел заранее как следует подружиться с комиссией, ведающей торгами!

— Что же, жаль, что мы не провидцы, так? — совершенно серьезно резюмировал Карачун.

— Да, искренне жаль. Ведь будь ты провидцем, то знал бы, что с девятой пристани часа через четыре взлетит курьерский флаер. А вот пилоты, мне кажется, толикой дара ясновидения обладают. Ибо зачем им лишний спускаемый аппарат?

Портовый приказчик степенно поднялся, отряхнул свою накидку и немного театрально поклонившись направился к выходу из заведения. Уже в дверях он обернулся, смерив енота высокомерным взглядом.

— Кстати… Также, я бы сильно удивился, узнав, несомненно, из новостей, что некто из приближенных несчастного покойного графа восточных земель вдруг оказался не тем, за кого себя все эти годы выдавал, да…

— Мы выходим на указанную вами точку. Я открою люк через две минуты. Механизм срабатывания на вашем спускателе выставлен в четверть лиги над поверхностью. Когда услышите команду — прыгайте и постарайтесь в полете не дергаться. Система сама сориентирует ваше положение в пространстве. Как пользоваться маневровыми кнопками запомнили? Если вас отнесет на препятствие типа дерева или торчащего камня — скорректируете направление вручную. Не советую усердствовать, заряд у маневровых двигателей рассчитан на одноразовое использование. По одному рывку в каждую из четырех сторон. Удачи! — второй пилот флайера, закончив инструктаж и проверку оборудования, покинул грузовой отсек через узкую дверцу, ведущую в кабину.

Спустя пару минут, люк в задней части транспортника, свистнув выпускаемым наружу воздухом, отъехал в сторону. Внутри грузового отсека моментально стало неуютно. Хлесткие потоки холодного воздуха били в морду и мгновенно заставили слезиться глаза. О том, чтобы подойти к краю люка и заглянуть в черную неизвестность не было и речи — упругие порывы ветра швыряли енота по всему отсеку. Ему совсем не улыбалось вывалиться за борт раньше времени. Воздушный коридор, по которому двигался флаер располагался в пяти лигах над поверхностью. Это было значительно выше, чем благоприятная высота для прыжка со спускаемым аппаратом, но опуститься ниже, не привлекая лишним маневром внимания, пилоты попросту не могли. Все перемещения воздушного судна записывались полетным диспетчером с особой скрупулезностью, так что Ловцу предстояло прыгать с крейсерской высоты.

— Эй, енот, пошел, пошел! — раздался скрипящий голос в наушнике.

Набрав полную грудь воздуха и взяв разгон, оттолкнувшись от задней стенки отсека, Карачун с воплем "Как же вы все меня достали, утырки!!!" прыгнул в непроглядную черноту отверстия грузового люка. В тот же миг мир словно сошел с ума. Подхваченное могучими воздушными завихрениями тело енота завертелось сразу во всех мыслимых и немыслимых направлениях, а уши заложило от свиста ветра. Небо и земля сошлись в безумном калейдоскопе, меняясь местами во всех возможных проекциях.

Вопреки заявлениям пилота проклятая аппаратура и не думала "ориентировать тело в пространстве", и Карачуну оставалось только вопить во всю глотку, истерично колотя кулаком по кнопкам управления на предплечье левой лапы. Спустя некоторое время, кажущийся бесконечным полет разнообразили подозрительные звуки, раздавшиеся за спиной енота. Там что-то отрывисто фыркнуло, заставив взбледнувшего Карачуна покрепче сжать половинки филейной части. Затем фыркнуло еще раз, на этот раз выбрасывая в воздух сизую струю выхлопного газа и калейдоскоп перед глазами Ловца стал заметно замедляться. Автоматика смилостивилась и наконец-то выровняла полет, ориентируя пассажира в позиции "жопа снизу" — темно-серое небо заняло привычное ему положение сверху.

Еще через пару ударов сердца сзади что-то звучно хлопнуло, а вниз ударила мощная струя раскаленных пороховых газов, до боли врезая лямки в тело. Полет стал существенно замедляться.

Вспоминая слова второго пилота о ручной корректировке спуска, Карачун забористо выругался — в чернильном мраке снизу было решительно невозможно что-то разглядеть, и близорукое ночное зрение ни капли в этом не помогало. Первые признаки заканчивающегося полета енот разглядел только когда от его нижних лап до верхушки внезапно появившейся сосны оставались считанные метры. Он не успел даже дотянуться до кнопок управления, как по лапам что-то больно садануло, а в ушах раздался громкий хруст.

"Кости или ветки?!" — панически пронеслось в голове енота.

Обламывая собой ветки дерева и оставляя на них клочки шерсти, Карачун плюхнулся на грешную твердь.

— Капитан воздушного судна поздравляет вас с удачным приземлением и желает вам всего самого наилучшего. Спасибо что воспользовались услугами авиакомпании "Братья опоссумы", — сквозь треск помех в наушнике послышался безудержный смех пилотов и уже намного тише, — Ну вот, а ты выбросить хотел. Я же говорил, что и на просроченных баллонах можно спуститься!