Я уверен, что многие американцы верно оценят такой подход. Я буду считать, что мои усилия не пропали даром, если эта книга заставит хотя бы некоторых людей повнимательнее вглядеться в исторические реалии и задуматься о своем отношении к русскому народу и к России!
О произношении и терминологии[1]
В процессе изложения я, вероятно, буду время от времени использовать оригинальные русские слова (в дополнение к их английскому переводу) – в тех случаях, когда это поможет донести точные эмоциональные или смысловые оттенки их значения до тех читателей, которые хотя бы немного понимают по-русски. Эти русские слова будут написаны латинским алфавитом, обычно с использованием системы транслитерации Нью-Йоркской публичной библиотеки. Однако существует и несколько других систем транслитерации. В этой связи полезно сделать несколько пояснений.
Русский алфавит происходит от древнегреческого. То же можно сказать об алфавитах других славянских народов – сербов и болгар, – к которым христианство пришло из Византии. Таков и современный украинский алфавит[2]. С другой стороны, славянские народы, к которым христианство пришло из Рима, – поляки, чехи, словаки, хорваты и словенцы – пользуются латинским алфавитом.
Примерно две трети букв русского алфавита непосредственно соответствуют греческим; одни из них имеют аналоги в латинском алфавите, другие нет. Буквы оставшейся трети – специфически русские. Звуки, которые отображают эти буквы, в латинском алфавите можно передать только при помощи сочетания букв, причем сочетания эти в разных языках разные.
Я проиллюстрирую это утверждение на примере собственного полного имени.
На русском оно выглядит так:
Григорий Порфирьевич Чеботарев
В соответствии с системой Нью-Йоркской публичной библиотеки его следует записать так:
Grigoriy Porphyrievich Chebotariov
Первым здесь стоит имя, данное мне при крещении (Григорий, что соответствует английскому Грегори). Вторым стоит имя по отцу, отчество; поскольку моего отца звали Порфирий, то отчество мое будет Порфирьевич, что означает «сын Порфирия».
Большинство людей, имеющих некоторое представление об элементах алгебры и математических символах, без труда узнает в первой букве моего отчества греческую букву π, то есть «пи». Вторая буква, о, означает то же самое, что и в латинском алфавите. Третья буква выглядит как латинская р («пэ»), но на самом деле происходит от греческой буквы ρ («ро») и произносится соответственно. Четвертая буква тоже происходит от греческой φ («фи») и тоже произносится соответственно.
Последняя буква моего отчества и первая буква фамилии – ч — напоминает цифру 4. Это чисто русская буква. Обозначаемый ей звук в латинском алфавите можно отобразить несколькими способами, в зависимости от того, какой язык при этом используется. Так, в итальянском достаточно будет буквы с; в английском придется использовать сочетание ch; во французском – tch; в немецком – tsch; в польском – С£ и т. д.
Первым важным документом, написанным латиницей, для меня стал берлинский инженерный диплом 1925 г. На нем моя фамилия была фонетически записана по правилам немецкого языка и начиналась с сочетания Tsch. Через двенадцать лет я переехал в Америку; в феврале 1941 г., оформляя американское гражданство, я легко мог поменять фамилию или хотя бы ее написание. К тому времени, однако, я успел уже опубликовать несколько технических работ под фамилией, которая, как и в дипломе, начиналась с Tsch. При этом я понимал, что такое написание создает в повседневной жизни немало неудобств – многие американцы, видя мою фамилию впервые, не могут двинуться дальше придушенного «Т-с-с-с-ч-ч…» и далеко не сразу понимают, что Ts произносить не следует.
Однако я предпочел и дальше мириться с подобными неприятностями, но не создавать путаницы с авторством моих предыдущих работ – а она была бы неизбежна, если бы я избавился от первых двух букв фамилии. Ведь в этом случае мои первые работы во всевозможных списках и каталогах размещались бы на букву Т, а более поздние – на букву С.
Произношение последнего слога моей фамилии также представляет некоторые проблемы, хотя и гораздо менее серьезные. Окончание «ев», характерное для многих русских фамилий, произносится «iov» или «ioff». Не задумываясь о том, что буква е в окончаниях, написанных латиницей, будет читаться иначе, многие русские эмигранты, впервые столкнувшись за границей с необходимостью написать свою фамилию латиницей, писали ev или eff. Я выбрал второй вариант. Однако в 1941 г. при оформлении гражданства я поменял окончание фамилии на ioff как более фонетически правильное. Моя и без того длинная фамилия стала еще на одну букву длиннее. Поэтому судья поначалу был сильно удивлен моим желанием – пока я не объяснил: я не хочу, чтобы произношение моей фамилии сильно отличалось от того, как она произносилась во время двух войн, в которых я участвовал. В результате мое американское имя выглядит так:
Gregory Р. Tschebotarioff
В тексте этой книги, говоря о себе самом до отъезда из России и о своих покойных родителях, я буду использовать фонетически правильное написание Chebotariov, а не нынешнее официальное написание фамилии – по-английски оно гораздо хуже читается.
В России нет вторых имен. При крещении Русская православная церковь дает только одно имя. Понимая, что большинству американцев больше чем достаточно моей труднопроизносимой фамилии, я решил сократить отчество до второго инициала «П.», который и вошел в официальный вариант моего полного американского имени. Однако и красные, и белые русские обращаются ко мне «Григорий Порфирьевич», так как никакие юридические формальности и чужие обычаи не могут изменить имени отца, а в России вежливым всегда считалось, и до сих пор считается, обращение по имени и отчеству. Такая форма обращения в книге будет часто использоваться, и я приведу еще несколько примеров.
Моего деда со стороны отца звали так же, как меня, Григорием, поэтому к моему отцу следовало обращаться «Порфирий Григорьевич». Моего деда со стороны матери звали Иван Степанович Дубягский; в русском языке окончания отчества в мужском и женском варианте образуются по-разному, поэтому моего дядю по матери звали Николай Иванович Дубягский, а маму – Валентина Ивановна Дубягская до замужества и Чеботарева после.
По-русски к человеку никогда не обращаются просто по имени, что обычно для Америки. Зато родные, приятели-одноклассники и другие очень близкие друзья часто пользуются той или иной уменьшительной формой его или ее имени. Так, дядю по отцу Ивана Григорьевича я называл дядей Ваней, а дядю по матери Николая Ивановича дядей Котей (хотя обычная уменьшительная форма этого имени «Коля»); меня называли Гришей, маму Валей, а мою сестру, которую в крещении тоже звали Валентиной, – Алей, чтобы дома можно было понять, к которой из двух Валентин обращаются.
Если люди были достаточно близки, чтобы обращаться друг к другу уменьшительными именами, они также говорили друг другу «ты» вместо формального «вы». Это была как бы промежуточная степень фамильярности. Так, например, все офицеры части говорили друг другу «ты», но старшие обращались к младшим просто по имени, а младшие к старшим – по имени и отчеству, хотя и на «ты». И в армии, и в гражданских кругах младший мог поступать так только после того, как старший по возрасту или по званию человек первым предлагал ему выпить «на ты» – совершенно так же, как немцы пьют на брудершафт, прежде чем начать говорить друг другу «Du» вместо «Sie».
