– Хрень какая-то, – Химера закрыл глаза и вздохнул. – Ладно, валим отсюда. Он город плохо знает. Не догонит.

– Нельзя.

– Да ты рехнулся или как?

– Он обещал нанять лучших художников и развесить мой прелестный портрет на каждом углу с подписью о Лисах. Как думаешь, Гадюка оценит?

– Теперь и мою рожу нарисует, спасибо тебе.

– Я же сказал, решать всё будем вместе. Ты же эту кучу навалил. А теперь пойдём и выясним, зачем ему это.

Касилиам Броспего покорно ждал на том же месте. Стражники по-прежнему недоумевали, но не вмешивались.

– Почирикали, птенчики? – купец облизал блестящие губы. – Вот и славно. Твой дружок прав: насчёт Лейны к вам обратился я. Думал, правду говорят о Лисах. Что вы всё сделаете быстро и скрытно, утащите в безопасное место и попросите выкуп побольше.

– Тогда почему я должен был её убить? – Химера ничего не понимал.

– Потому что ты придурок и всё напутал? Я был предельно ясен.

– Допустим, – сказал Ладаим. – А похищать её зачем? Ещё и перед свадьбой с сыном герцога.

– Затем, что херня это из-под коня, а не свадьба. Вальтехалу не нужна моя дочь. Только мои корабли. А теперь и Лейны нет. Из-за вас, ублюдки. И, если вы её не найдёте, я всю вашу шайку разгоню. Тивалийца я уже попросил нарисовать, на всякий случай. Так что придётся вам шевелиться.

– А тебе придётся нам всё подробно рассказать, – произнёс Химера. – Потому как я всё равно не понимаю, зачем тебе обращаться к нам и похищать дочь.

– Он не хотел этой свадьбы, – сказал Ладаим. – Но герцогу и его сыну не откажешь даже с такими деньгами. Да и денег у него всё меньше, так? Ты вчера жаловался другу.

– Так, – признал Броспего. – В Северном море совсем плохо стало. Ты даже не представляешь, сколько я потерял за прошлую луну.

– А дочь твоя тут причём? Жить скучно стало?

– С Вальтехалом не заскучаешь. Уроды с Наартума опять взялись за старое. У меня каждый корабль стал возвращаться с дырами в палубе или без половины груза. Сейчас встанет лёд у берегов, и придётся ещё ближе к острову ходить. Я уже вложил столько, что легче всё продать и уехать к чертям из этого Трисфолда. Только вот герцогу этого не надо. Не отпустит.

– Мы же с ними недавно воевали, – вспомнил Варион. Лет пять тому назад каждый нищий в Басселе представлялся ветераном высадки на Наартуме.

– Воевали и разбили. Но тогда они одни были, а теперь им кто-то здорово помогает. Они стали умнее, вдруг научились делать такие стрелы, что пробивают любую кольчугу, – Броспего что-то гаркнул на непонятном языке. Один из наёмников притащил колоду из-за сарая, на которую и уселся купец. – Нодемар, нутром чую. Решили нам всю торговлю зарубить. Хотя, что вы там понимаете?

– Пока не так много, – признал Химера. – Например, как связана твоя дочь с Наартумом и кораблями. Не герцог ли должен решать такое? Или король.

– Ходил я к Вальтехалу. Сказал, что так больше не могу. Что продам к черту все корабли, если никто не займётся Наартумом.

– А казна ещё от прошлой войны не оправилась. Если начнётся новая, королю нечем будет завлечь лордов, чтобы те выдали побольше войск, – вставил Ладаим. Варион прищурился и взглянул на него. – Чего? Иногда я играю в кости с теми, кто любит о таком поболтать.

– Прав тивалиец. Вальтехал велел всё решать самому, нанять ещё охрану. Шесть трупов за седьмую луну. Наёмники такую цену потом задрали… В общем, решил я завязать с этим делом. Хотел продать все корабли и уйти в Алледан, под их флагом ходить.

– Герцогу это не понравилось? – уточнил Химера. Едва ли Его Светлость хотел потерять крупнейшего судовладельца столицы.

– Хуже, – угрюмо заявил Броспего. – Не понравилось королю. На мне половина всех кораблей Трисфолда. Если я начну их продавать – остальные запаникуют, разбегутся. Иностранцы перестанут к нам заходить, если поймут, что что-то неладное творится в море, а король боится это признать.

– И он решил перестраховаться и женить твою дочь и сына герцога, – заключил Варион. – Чтобы ты не рыпался из Трисфолда.

– Может, и не такой ты тупой. Но я вашим ублюдкам всё объяснил доходчиво: забираете дочь, я плачу выкуп и разоряюсь из-за этого. Половину выкупа вы забираете за свои услуги, остальное – мне на новое дело. Все поймут, что продал корабли я из-за личных причин, помолвка расторгнута, все спокойны.

– Тогда почему мне велели её убрать? Я не шаадамарец, чтобы слова путать.

– Вот и выясняйте. А дружок тебе объяснит, что будет, если не найдёте Лейну живой.

– Хорошо ты задумал, – Варион полез в карман. – Но тогда не надо было приставлять к ней мага и давать вот это! Что вообще за подарки? Колье с кровью?

– Я ей это не дарил, – Броспего вскочил с колоды. – Дай сюда!

Купец выхватил зловещее колье и внимательно его изучил. Солнце уже поднялось, и Химера смог рассмотреть изящную гравировку на внутренней стороне.

– Это руны? – не понял Ладаим.

– А кровь в камне тебя не смутила? – удивился Варион. – Оно было на ней со второй нашей встречи.

– Вашу мать, – проговорил Броспего. – Это кто ей дал? Я такого не дарил!

Один из шаадамарских наёмников внимательно наблюдал за купцом. Он даже позволил себе подойти поближе и занести бугристый подбородок над плечом Касилиама.

– Руны и кровь, – проговорил Ладаим. – Похоже на магию.

– И чародеев я не нанимал! – закричал Касилиам. Жители Яблонь, что ещё дремали даже после рассвета, теперь наверняка проснулись.

Ближайший наёмник что-то неспешно промолвил.

– Чего? – Броспего перешёл на речь Старых Холмов и обменялся парой возмущённых фраз с шаадамарцем. – Он говорит, что видел такое. Шаадамарская, мол, магия. Но лучше спросить его брата, Валаана. Ересь какая-то.

– Зови, – Химера всплеснул руками. – Это явно связано с уродом, который меня проклял. А он может знать, где твоя дочь.

– Валаан сейчас в Подворье. Он немного знает наш язык, и я не стал его звать сюда. Придётся вам побеседовать с ним.

– Тогда идём сразу, – решил Ладаим.

– Сначала помойтесь и оденьтесь, – Броспего выставил руку. – Если вы придёте в таком виде, все сразу заговорят, что я связался со шпаной. Только не задерживайтесь. Вам ещё мою дочь искать.

– Всё ещё дуешься? – спросил Ладаим, взобравшись на банный полок.

– За то, что ты сдал меня с потрохами? – Химера набрал воды в деревянный ковшик и окатил лицо.

Тивалиец вздохнул и прилёг. Смола, проступившая на досках, обожгла спину. Он пытался всё объяснить товарищу, но Варион всякий раз зарывался в груду иронии. Ладаим хотел помочь, вот только самопожертвование не входило в его планы.

– Если так интересно, то я злюсь, – заявил Химера, выжимая намокшие пряди. – Злюсь на себя, что допустил такое. И понимаю, что выбора у тебя не было, вроде как. Но хреново всё равно.

– Ты сам отправил меня в Подворье, – напомнил Ладаим. – И вместе у нас больше шансов найти девчонку.

– Шансов тут никаких, – Варион присел на табурет. – Ты уже давно в этом городе. Как думаешь, беспомощная столичная девка протянет две ночи на улице?

– Беспомощная, а от тебя убежала.

– Из-за колдуна, – казалось, каждая мышца на теле Химеры вмиг напряглась. – И я его найду.

Ладаим покачал головой. Даже мелкие маги были редкостью в Басселе, а на его родине их нанимали как купцы, так и знатные семьи. За определённую плату колдуны были готовы помочь их друзьям или навредить недругам. Плата эта была весьма высока, но и результат обычно радовал заказчика. В Летаре, пропитанной учением Далёкой Звезды, к магам обращались только в безнадёжных случаях.

Лисий Приют оставался одним из тех обществ, где никогда не вели дел с чародеями. Настоятель наотрез отказался видеть их в своих рядах. Поговаривали, что он искренне верил в Звезду, а все преступления подопечных никак не мешали ему надеяться на её благосклонность. Крысолов же считал, что Настоятель попросту боялся связываться с магами.