С легким звоном слуги вкатили несколько тележек с угощениями. Сами слуги за занавеской раздевались и выходили в зал уже в униформе – ошейниках и коротких кожаных шортах.

Вечеринка покатилась, как по маслу. Руководить процессом я поручила пресс-секретарю, шустрый малый оказался завсегдатаем и любителем подобных мероприятий, поэтому согласился с радостью и искренне благодарил за оказанное доверие. Я сама уютно расположилась с бокалом вина на возвышении в самом дальнем углу, чтоб не смущать веселящихся гостей.

По правилам все участники были в масках, но, разумеется, это никого не вводило в заблуждение, так, дань традиции и легкий налет романтики. За Ромео я не переживала, он и лэрд Гвеналь давно уединились в алькове, отгородившись шторой. Оказалось, что лэрд не обидчив и не мнителен, и это опять-таки говорило в его пользу. Если так пойдет, то достоинств у этого лэрда окажется побольше, чем у признанных светских львов. Возможно, он и станет нашим третьим. Посмотрим.

Я давно не верила ни в первое впечатление, ни во второе, ни в симпатии, ни антипатии, словам я тоже не верила. Только поступки говорят о человеке правду. Невыразительная внешность с успехом компенсируется парикмахером, портным и косметологом. И фигуру поправить можно, правда, это займет больше времени и усилий. Но сделала же я из первого мужа за три месяца другого человека! И этого улучшим.

Я задумчиво рассматривала гостей, гадая, не встретятся ли мне знакомые лэрды, с которыми провела здесь когда-то несколько восхитительных часов. Я тогда мало кого знала, но вот меня знали все до одного. Неудобная вышла ситуация. Поскольку сделанного не воротишь, то и стесняться нечего, поздно уже стесняться.

После второго бокала мне не стало веселее. Более того, я откровенно загрустила. И зачем я поддалась на уговоры Ромео? Лично мне эта вечеринка не нужна. Самый красивый мужчина Элизии и так спит в моей постели. Посмотреть приятно и поговорить есть, о чем, разве мало? А вот эти все «лететь с одним крылом»5 придумали слабые женщины, которые себя не могут реализовать вне мужского внимания и заботы, и щедро приписывают мужчинам свои богатые чувства.

На самом деле мужчины обращают внимание только на тех женщин, которые им мешают. Препятствуют. Досаждают. Хорошие и добрые женщины проскальзывают мимо мужского сознания однотонной серой вереницей. Удобные же. Использовал, забыл, нашел другую, и так по кругу. Еще есть яркие женщины, которых они хотят. Пока хотят – замечают. Но после утоления похоти едва ли вспоминают.

Конечно, хочется любви. Очень хочется искренних чувств, пылких признаний, горящих глаз и чувства полета. Мужчина без женщины деградирует, а женщина без мужчины ожесточается. Видимо, не всем дано влюбляться, иначе бы отчего я тут сидела, молодая и красивая, с бокалом вина, а не с приятным мужчиной? И разве тут это вообще найдешь?

Ну, полуголые дамы, ну, кавалеры без штанов, ну, совокупляются яростно, во всех мыслимых вариантах, а мне на них смотреть скучно, и нисколько не хочется присоединиться. А не оттого ли это, что в теле столь юной принцессы оказалась разочарованная в жизни и мужчинах тетка сильно за сорок? Мысли-то у меня совсем другие, далека от меня эта бесшабашность, настрой совсем не тот, душевная усталость накопилась.

– Вы позволите к вам присоединиться? – на меня с легкой вежливой улыбкой смотрел темноволосый мужчина в черной полумаске. На удивление, он был практически полностью одет, лишь рубашка расстегнута, а штаны и сапоги находились на положенном месте.

Я вяло махнула бокалом. Незнакомец присел, раскинув руки по спинке дивана и закинув ногу на ногу. Вольность, простительная в Павильоне.

– Вас настолько гнетет замужество? Мне кажется, вы грустите.

– Гнетет? С чего вы взяли? Я как раз, как видите, весело отмечаю праздник.

– Вижу, – хмыкнул незнакомец и перевел тему. – Я слышал, приезжал сам Примас, чтоб заключить брак, но заболел, не выдержав тягот пути.

Скорее, не выдержал тщательно рассчитанной дозы неудобоваримых морепродуктов, но об этом знаю только я и придворный шеф-повар. Значит, мой собеседник редко бывает во дворце, иначе бы знал, что Примас уехал, подкинув мне в виде кукушкиного яйца сестрицу.

– Пути Примаса знает только сам Примас, не нам судить о его делах, – насквозь фальшиво, но безукоризненно благочестиво сказала и с удовольствием увидела кривую гримасу в ответ на мои слова.

– Если бы вы знали о нем то, что знаю я, вы не были бы так доверчивы, впуская ядовитую змею в дом, – незнакомец цепко посмотрел мне в глаза.

– Готова вас выслушать со всем вниманием, – я подгребла подушки и улеглась на диване поудобнее. Одета я была хоть и в прозрачную юбку, но ткани было много, а грудь прикрывала пелеринка до пояса. – Вас не смущает, что вы тратите время на разговоры, когда другие заняты делом?

– Весьма благодарен за приглашение, – незнакомец склонил голову. – Я уже получил наслаждение дважды, и вполне удовлетворен. Мне показалось, вы не настроены на любовные игры.

Я невольно покраснела. Он решил, что я ему себя предлагаю? Наглец какой.

– Вы меня неправильно поняли. Если разговор вас привлекает больше, чем… я вас слушаю.

– Наша семья жила в Мильрейне, это городок рядом с Обителью, – начал мужчина. – Лет в пятнадцать моя младшая сестра высказала горячее желание там служить. Мы с отцом возражали, но мать решила, что в таком стремлении препятствовать нельзя. Сначала она приходила раз в месяц нас навестить, и я видел, как она изменилась.

– Как?

– Она стала равнодушной. Отстраненной. Утратила стыдливость, и по нескольким вскользь брошенным замечаниям я понял, что происходящее между мужчиной и женщиной в постели для нее более не тайна.

– Что же в этом плохого? – не поняла я возмущения собеседника.

Замалчивание темы половых отношений ведет к росту чудовищных недоразумений, даже трагедий, которых легко можно было бы избежать. Да, я решительно была настроена ввести уроки половой грамотности в своих пансионах благородных и не очень благородных девиц, несмотря на активное противодействие общественности. Девушки, вступающие в брак, должны знать, что их ожидает! На картинках, примерах и муляжах! Предупрежден – значит, вооружен. А не падать в обморок от вида гениталий непривычной конфигурации. Если в Обители ведут подобное просвещение, то возможно, мне стоит взять на вооружение их опыт.

– Они сделали ее шлюхой! – тихо зарычал незнакомец. – Шлюхой, которая истово служит им своим телом! Примас сам учил ее! Задурил ей голову! Подчинил. Она считает единственно приемлемой для себя ролью быть его подстилкой. Сестра предана ему, как собака! У него шесть личных учениц, фактически маленький гарем! Послушницы готовы перегрызть глотку, чтоб обслуживать пастыря, и моя сестра среди них!

– Вы уверены? Возможно, не все так плохо, как вы представляете.

– Поверьте, все еще хуже, – горько улыбнулся мой собеседник. – В последний свой визит она сказала, что мы все ей отвратительны, ибо наша вера слаба, и не достойны жизни. Она принесла с собой яд и потребовала, чтоб мы все его приняли. Дабы очистить мир от скверны. Я, мать, отец, младший брат. Ему шесть лет.

– Ничего себе, – пробормотала я.

– У отца лавка, склады, дом, сады, у нас довольно зажиточная семья, но единственный, кто имеет право на все блага мира – это ее возлюбленный непогрешимый Примас. И вот это все, – незнакомец обвел рукой Павильон. – Устраивается в Обители в гораздо больших масштабах, уж поверьте. Многодневные мистерии, где моя сестра с охотой отдается всем желающим посетить Обитель!

– О! – только и смогла сказать. Я слышала о мистериях, но полагала, что это просто торжественные, праздничные богослужения. Да, мало я внимания уделяла культу Единого. Зря.

– Если вдруг вам понадобится крепкая рука и карающий меч, то меня зовут Лоран Баррето, я служу в департаменте иностранных дел переводчиком.