– Не грусти, Ромео, – я погладила его по щеке. – Прямо завтра наследника от нас никто не ждет, выдыхай. К тому же мы уже попробовали, что там может не получиться? Мне с тобой было хорошо. Ну и конечно, я не буду требовать верности и прочих глупостей. Только выбирай любовника очень тщательно. Обещаю не ревновать. И… попозже, ладно? Месяца через два-три, пусть уляжется эта свадебная волна. Разговоров тут не на один месяц хватит.

Ромео хмыкнул.

– А как твои любовники?

Как на грех, на данный момент у меня никого не было. Как всегда, приписывали мне значительно больше, чем могла выдержать даже очень темпераментная женщина.

– Мои парни тебе не подойдут, – улыбнулась я.

– Примас считает, что я провожу ночь с его подстилкой, а я провожу ночь с самой умной и красивой женщиной Элизии, – Ромео чмокнул меня в щечку.

– Разумеется, я же тут королева, – сонно согласилась я.

– Любовь моя, пора вставать, – я погладила Ромео по плечу.

Муж открыл свои бесподобные, сияющие голубые глаза, и я чмокнула его в нос.

– Рано же еще, – пробурчал он и потер лицо ладонями.

Но дел было по горло. Заглянувшая в спальню моя личная горничная приложила пальчик к правому углу рта, это означало, что есть новости, и я отправилась слушать слухи и сплетни, собранные прислугой. Оно, конечно, мне не по чину и не положено, но юркие служанки и вездесущие пажи видели и слышали зачастую намного больше, чем охрана. Да и не доверяла я нынешнему начальнику гвардии, не терплю непрофессиональных людей. При нем королеву подменили, а он и не заметил. Дурак. Моя старшая горничная Нелл сто очков даст начальнику тайной канцелярии по конспирации и шпионажу. А Ринальдо дель Грава, муж моей любимой подруги, отвечает за весь дворец, не разорваться же ему!

После чашечки кофе я раздала указания горничной и камеристке и пошла в тренировочный зал. Мастер фехтования уронил любовно начищаемую шпагу, когда я гаркнула «Доброе утро» у него над ухом.

– Всеединый! Ваше величество?! После свадьбы… в семь утра на тренировку!?!

– У меня только час, давай заниматься, Риттер, – поторопила я его.

Мастер терпеть не мог женщин вообще и у власти, в частности, но учиться больше не у кого было. Наемницы такого класса мне не встретилось, хотя вот секретаря я с удовольствием заменила образованной и трудолюбивой девушкой из хорошей семьи.

После завтрака я быстро провернула совещание, куда затащила и мужа. Ромео отнекивался и упирался, но я была непреклонна. Мы договорились, что за всю красоту в стране отныне будет отвечать он, так что пусть трясет издательства и театры, посещает галереи и музеи, составляет план мероприятий для дворца, столицы и крупных городов, ну и за модой следит, само собой, вводит в обиход новинки – работы хватит. Будем считать, целое министерство культуры пристроила в хорошие руки. А что они у него хорошие, я не сомневалась.

Мне доложили, что Примас планирует покинуть дворец. Ну и ладушки, отличненько, мне он тут совершенно ни к чему. Мне и графа Штернблума с сыночком за глаза хватит. Кстати, граф не почтил своим присутствием совещание, что меня насторожило. Значит, граф в курсе, что королеву заменит марионетка Примаса и назначенное собрание проигнорировал, резонно рассудив, что монастырская послушница и по совместительству секс-рабыня в государственных делах ничего не смыслит. Интересно, о чем эти пауки договорились, что ему Примас посулил?

Ответ на этот вопрос я нашла очень быстро. Примас пообещал графу меня. В безраздельное пользование. Напросившись на аудиенцию, Примас посверлил меня оценивающим взглядом, а затем высказал недовольство.

– Лилиан, зачем вы провели совещание? Вы могли разоблачить нас!

– Королева проводит их дважды в неделю, я старалась выглядеть достоверно, не это ли вы требовали? – я скромно опустила глазки, выпрямившись в кресле.

– Хотите сказать, что советники и министры ничего не заметили? И ваш муж?

– Слушать доклады не показалось мне слишком трудной задачей, – осторожно ответила я. – А муж не пустил меня в спальню. Вы обещали мне иное.

– Ну-ну, не огорчайся, дитя мое. Граф Штернблум зато остался тобой весьма доволен и отныне он твой защитник и покровитель. Будь ему покорна во всем.

– А как же вы? – забеспокоилась я.

– Вот выполнишь свое предначертание и вернешься в Обитель, к своему служению, – Примас сладко улыбнулся и зашевелил толстыми пальцами. От многочисленных колец с крупными камнями разлилось радужное мерцание. – Слушай только меня, дитя мое!

Настойчивые резкие зайчики резали глаза, и я сощурилась. Мягкий обволакивающий голос бархатом разливался в голове, пробиваясь сквозь какие-то нарастающие со всех сторон белые ватные пласты. Я с усилием проморгалась. Ах ты, маг недоделанный! А Примас-то у нас – гипнотизер! И судя по всему, весьма недурной гипнотизер! Ментальная магия, ага, как же! Вполне научный гипноз! Я тут же занялась мысленным огораживанием своего сознания бронированными дверями, пропустив часть указаний.

–…найдешь накопители, после этого ты заколешь графа Штернблума вот этим отравленным стилетом, – ласково вещал голос. – Свершишь все это и забудешь мой приказ. Ты вернешься в Обитель, и мы будем очень счастливы.

Радужное мерцание прекратилось и Примас, ухватив меня за подбородок, цепко заглянул мне в глаза. Я постаралась принять сонное выражение и похлопала глазами.

– Вы что-то сказали, мой господин?

– Навещай почаще того мага в подземелье, дитя мое, это человеколюбиво и милосердно, – добродушно напомнил Примас.

Я послушно кивнула, лихорадочно соображая. Зачем навещать в тюрьме бывшего придворного мага? Он выгорел после пыток графа, мне удалось немного восполнить его резерв, но магу его не хватало, и ему требовалась заимствованная магия, которую Венделин восполнял через близость. По нескольку раз в день. Он чуть не выпил Сабину досуха во время нашего бесславного похода на столицу. Но Лилиан – не маг.

Венделин был очень сильным магом и при противостоянии советника и бывшего придворного мага благоприятный исход для советника был бы весьма сомнительным. Примас хочет свалить Штернблума. Ну, а если погибнет Венделин, то граф и Примас – лучшие друзья навек, даже свою любимую ученицу святой отец пристроил в постельные грелки. А значит, она тоже резонатор, как я? Правда, с отложенным приказом убить графа, но кто про это узнает?

– Вы уже уезжаете, мой господин? – спросила я, нервно сглотнув.

– Наша разлука будет недолгой, дитя мое, – Примас ласково коснулся моей щеки, а меня чуть не передернуло от отвращения. Паук, нежно уговаривающий муху вернуться в его паутину!

Примас вдруг одной рукой схватил меня за шею сзади, а второй рукой за талию и дернул к себе. Пискнув, я оказалась на коленях перед Пресветлым.

– Моя послушная девочка, ты так мечтала послужить мне перед отъездом, я вознагражу тебя за терпение, – пропел Примас, распахивая облачение, и передо мной закачался толстый, перевитый венами, тяжелый член с синюшной круглой головкой. О, я не знала, что под мантией служители Пресветлого не носят штанов! Черт! Мама! Я к такому повороту беседы оказалась не готова. Думала, замучает наставлениями, да отбудет пастырь в свою Обитель.

Слова про «подстилку Примаса» оказались не иносказанием, а самой, что ни на есть, буквальной правдой. И что мне теперь делать? Я, конечно, не умру от одного минета, но уж очень противно! И опасно – я ведь не знаю ни техники Лилиан, ни предпочтений этого извращенца!

На мое счастье, в дверь тихонько постучали.

– Я занят! – рявкнул Примас.

– Прошу меня простить, Пресветлый, важные новости, – раздался голос отца Люсиана.

Грязно выругавшись, Примас запахнул полы облачения и пригласил гостя войти. Я так и осталась стоять посреди гостиной на коленях, с ошарашенной физиономией и открытым ртом. Как-то не ожидала от лощеного пастыря таких цветистых выражений и таких откровенных действий.