9 октября 1916 г. Особое совещание по продовольствию поручило департаменту земледелия «в срочном порядке» разработать вопрос о снабжении сельского хозяйства машинами и орудиями. Что же было сделано в этом отношении?

В России строился новый завод по производству косилок. На 5 млн. руб. было закуплено станков, инструментов и материалов, необходимых для ремонта сельскохозяйственных машин. Для 38 заводов сельскохозяйственных машин передали около 600 тыс. пуд. сортового железа и чугуна, потребность же измерялась до войны в одном сортовом железе в 13 млн. пуд. Эти цифры дают наглядное представление о реальном состоянии сельскохозяйственного машиностроения (А.Л.Сидоров. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА». Москва, 1973. Раздел второй ВОЙНА И НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО. Глава третья. Сельское хозяйство во время войны и продовольственный кризис).

Изменения коснулись и другого важнейшего элемента сельскохозяйственного производства – тягловой силы. Как известно, единственным видом тягловой силы в дореволюционной России являлись лошади и волы. Но и с тягловой силой не все было благополучно. Если до войны безлошадных хозяйств среди крестьян было 28,7 %, то к 1917 г. они составили уже 33,3 %.

В годы войны резко сократилось снабжение сельского хозяйства минеральными удобрениями. До войны в России расходовалось в год 46 млн. пуд. искусственных удобрений (1913 г.), 75 % из которых, ввозившиеся из Германии для России были потеряны. Снабжение минеральными удобрениями на 1917 г. было намечено в 13 млн. пуд. собственного производства, но для производства суперфосфата «предполагалось» еще оборудовать ряд заводов.

Экспорт хлеба в 1914 г. сократился на 50 % – 377 млн. пуд., а затем катастрофически упал до 38,9 млн. пуд., в 1915 г. – до 29. Экспорт продуктов животноводства, сахара и т. д. вообще стал малозначительным. Выступление Турции на стороне Германии совершенно отрезало сельское хозяйство от английского и итальянского рынков. Начался процесс медленной перестройки экономических связей, приспособления их к потребностям внутреннего рынка. Хотя правительственные покупки в значительной мере расширили и углубили покупательную способность внутреннего рынка, но они, конечно, не могли дать того, что давал мировой рынок.

Крупные покупки интендантства являлись одной из причин быстрого повышения цен на продукты сельского хозяйства. Хотя правительственные закупки у производителей и сдерживали частный хлебный оборот, однако они не могли уничтожить ни спекуляцию, ни искусственное вздутие цен. Поэтому, как только начались правительственные заготовки для армии, последовало повышение цен, причем к весне «надбавки к осенним ценам достигали в некоторых местностях 100 и более процентов. Указанное явление захватило все без исключения хлеба и наблюдалось не только в Европейской России, но и в Западной Сибири, откуда вывоз был сопряжен с немалыми затруднениями» («Хозяйственная жизнь и экономическое положение населения России за первые 9 месяцев войны (июль 1914 г. – апрель 1915 г.)». Пг., 1916, с. 6. с. 465).

Валовые сборы хлебов сами по себе имеют важное значение, но не менее важен вопрос о том, какая часть хлеба приобретает товарную форму и выбрасывается на рынок. Значительная и все возрастающая часть хлеба шла на снабжение армии. По подсчетам П.И.Попова, потребление хлеба армией составляло в переводе муки и крупы на зерно в 1914 г. – 81,8 млн. пуд., в 1915 г. – 297,6 млн., в 1916 г. – 563,5 млн. и в 1917 г. – 449,9 млн. пуд. (П.И.Попов. Хлебофуражный баланс 1840–1924 гг. – «Сельское хозяйство на путях восстановления». М., 1925, стр. 28. с. 469). Таким образом, уже с 1916 г. значительно больше половины товарного зерна шло на армию.

Остававшаяся часть товарного зерна, которая должна была идти на потребление городов, распределялась по стране очень неравномерно. Из районов производства должно было перевозиться все больше зерна в нечерноземную полосу, где валовые сборы зерна давали значительное сокращение. Однако транспортная разруха, система запрещений вывоза хлебов и сокрытие хлебных запасов, широко практиковавшиеся банками, хлеботорговыми фирмами, помещиками и кулаками, приводили к резкому сокращению перевозки хлебных грузов в потребляющие районы и в городские центры. Таким образом, упадок сельскохозяйственного производства и общая экономическая разруха явились реальной основой возникновения в стране продовольственного кризиса.

В обстановке общего роста цен, нехватки продовольствия и мяса, непрерывных перебоев в доставке мяса цены на него сильно поднялись: июльская цена 1916 г. по сравнению с ценой июня 1914 г. поднялась до 190 %, а в Москве – до 215 %; в четырех других крупных городах цены на мясо за то же время поднялись на 180–220 %.

Кроме нехватки мяса испытывался острый недостаток в коровьем масле. Уже в 1915 г. снабжение армии маслом было признано возможным только при условии использования всех запасов страны, поэтому в сентябре 1915 г. был запрещен экспорт масла за границу.

Как показывают цифры, весь приход товарного масла сократился к 1916 г. на 35 % и соответственно сократился расход его. Если до войны ⅔ масла вывозилось за границу, то к 1916 г. вывоз по существу сошел на нет.

Производство сахара в стране в годы войны понесло значительный урон. Выход песка и рафинада в сезоне 1913/14 г. составлял 104,6 млн. пуд., в 1914/15 г. – 116,6 млн., в 1915/16 г. – 91,7 млн. и в 1916/17 – 72,6 млн. пуд. Таким образом, в 1916/17 г. было произведено на 30,6 % меньше, чем в 1913/14 г. и на 38,3 % меньше, чем в 1914/15 г. (Н.А.Крюков. Указ. соч., с. 10–12, «Статистический сборник за 1913–1917 гг.» вып. 1, М., 1921, с. 42, 82. с. 477).

В связи с ростом армии, необходимостью снабжать продовольствием рабочих военных предприятий и крупные городские центры потребность государства в хлебе с каждым годом увеличивалась. Правительство вынуждено было взять на себя снабжение продовольствием местностей в тылу театра военных действий вследствие исчерпания там запасов продовольствия. В 1915 г. Особое совещание по продовольствию уже составило план завоза продовольствия на декабрь 1915 и январь 1916 г. для 22 губерний, «каковой план, подлежащий пока осуществлению во второй половине января (1916 г. – А.С.) по отношению к губерниям Эстляндской, Лифляндской, Петроградской и Тверской, предположено распространить постепенно на остальные губернии. Перевозка продовольствия по этому плану должна быть совершена вне очереди с преимуществом перед всякими частными грузами» (ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 31, лл. 78–79. Доклад Особого совещания по продовольствию о снабжении населения продовольствием. с. 486). В 1916 г., по предложению военного министра Д.С.Шуваева, правительство взяло на себя еще снабжение всех рабочих оборонных предприятий.

Для обеспечения данного завоза и снабжения всех рабочих оборонных предприятий была разработана разверстка, в соответствии с которой должно было быть разверстано 772,1 млн. пуд. хлеба, в том числе 285 млн. пуд. ржи, 189 млн. пуд. пшеницы, 270 млн. пуд. овса и ячменя и 28,1 млн. пуд. проса и гречихи. Разверстывать поставку хлеба должны были не только губернии, имевшие излишки хлеба, но и те губернии, которые сами нуждались во ввозном хлебе – Вологодская, Новгородская, Костромская и др. Уже в этом была неизбежность краха разверстки. Но и в тех губерниях, где по учетным данным были показаны излишки хлеба, в действительности их не оказывалось. Как указывается в материалах обследования городов, «самая разверстка хлеба произведена была по губерниям неизвестно из какого расчета, иногда ни с чем несообразно, возлагая на некоторые губернии совершенно непосильное для них бремя» (ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 2, л. 143. с. 490).

В результате разверстка потерпела крах. Характеризуя ее, журнал «Народное хозяйство» указывал, что несоответствие нарядов с запасами хлеба делало разверстку во многих губерниях «фактически невозможной» (Б.Книпович. Указ. соч. – «Народное хозяйство в 1916 г.», вып. V–VI, с. 18–19. с.493).