– Да потому что она передается по женской линии, а я самая близкая родственница Элоис после Франчески.

– А как же тетя Беатриче? – снова спросил Паоло. – Она вообще-то ее младшая сестра. И, хоть в это верится с трудом, тоже женщина.

– Кузен, ты словно с Луны свалился. Икона передается старшей в следующем поколении. Ею была Франческа… а теперь… после всего этого… я. И значит, икона моя! – Мишель перевела дыхание и добавила: – Поверь, меня не радует эта перспектива. Хранить такое проклятье в семье и передавать ее детям – не то, о чем мечтает молодая девушка.

– Проклятье? – подала голос Саша. – Что за проклятье?

– Глупости, Алекса! Не обращай внимания на Мишелле, – отмахнулся Паоло. – К тому же, если верить в проклятье, умирает только тот, кто крадет икону и пытается ее продать. Ты предлагаешь поверить, что Франческа хотела сбыть Мадонну и поэтому умерла?

– От нее можно было ожидать, – отрезала итальянка.

Потом, словно захваченная какой-то идеей, она широко открыла глаза и прошептала:

– Но вполне возможно – в ту ночь она застала вора, и тот, чтобы скрыть следы, убил ее и украл то, что ему не принадлежит! А если это так, то скоро начнется череда смертей, которую мы с тобой просто обязаны предотвратить. Черную Мадонну надо обезвредить!

– Мишель Ринальди! – повысил голос Паоло. – Прошу тебя, перестань придумывать небылицы! Не пугай мою гостью! Если тебя послушать, то вся наша семья сплошь состоит из преступников! Франческа умерла от сердечного приступа! И это, в общем-то, понятно, ведь ей пришлось пережить смерть любимой матери.

– Паоло! Как ты можешь быть таким слепым? Франческа была здорова, как испанский бык, взращенный для корриды. К тому же, где тогда икона?

– Может, она у тебя? – предположил Паоло. – Ты единственная, кого застукали у сейфа прошлой ночью.

– Ах, ну да! И застукала твоя новая знакомая. Уж не она ли пошарила в нем до меня?

– Эй! – возмутилась Саша. – Как только не стыдно?

Мишель ни капли не смутилась.

– Не бойся. Я знаю, что это не ты, – сразу же опровергла свое обвинение итальянка, – ни ты, ни я не знаем пароля от сейфа. А вот Франческа могла знать. Наверняка она хотела перепрятать сокровище, а вор взял, да и застал ее в тот самый момент! А дальше пошло-поехало.

– А может, Франческа все-таки умерла от простого сердечного приступа, а моя мать хранила икону в другом месте? – усмехнулся Паоло, но, увидев недовольный взгляд кузины, поспешил заверить ее: – Ну, хорошо! Обещаю! Как только прочтут завещание, и если в нем действительно оговаривается, что это твое наследство, то я приложу все усилия, чтобы найти его. А сейчас перестань переворачивать все с ног на голову и не заставляй меня лишний раз нервничать.

От Сашиного внимания не утаилось, что ее жених всерьез начинает раздражаться, но девушку так заинтриговал их разговор, что она не могла не спросить:

– Объясните, в чем причина вашего спора? Я никак не улавливаю смысл.

– Тебе и не нужно, – хмыкнула Мишель и добавила по-русски: – Это дело нашей семьи, и тебе не обязательно вникать.

– Ну, может, я когда-нибудь стану ее частью, – также на родном языке ответила Саша, скорее назло итальянке, чем всерьез веря в то, что это возможно.

Мишель демонстративно рассмеялась. Но Паоло, не понимая, о чем там лепечут девушки, решил, что не будет ничего страшного, если он расскажет Саше тайну их семьи, в которую сам не верил.

– Примерно в пятнадцатом веке в одну небольшую церквушку в окрестностях Рима подбросили странную икону. Мало того, что на ней была изображена Мадонна с темной кожей, так она еще была нарисована без младенца.

Паоло сообразил, что Саша не улавливает, в чем заключается необычность, и попытался объяснить:

– Сам образ Черной Мадонны вовсе нередок. Как правило, это скульптуры, изображающие темнокожую деву с ребенком на руках. В древности ее называли Богоматерью, теперь ученые склоняются к мнению, что это богиня, пришедшая к нам с Востока. Так или иначе, она прижилась в Европе, и там появились посвященные ей храмы. Но наша картина – возможно, первый и единственный случай иконописания Черной Мадонны без ребенка. И все бы ничего, но уж больно знатная это добыча для любых воров. Глаза ее – два изумруда, под ними капли бриллиантовых слез в несколько карат, все элементы одежды усеяны драгоценностями, а рама выполнена из куска цельного золота.

– Как такое богатство оказалось именно в вашей семье, и почему вы считаете, что Мадонна проклята? – спросила Саша.

– По мне, так легенду придумали, чтобы отвадить воров. Но вот моя высокообразованная кузина почему-то думает по-другому.

– Легенды возникали не на пустом месте! – пылко возразила Мишель. – Элоис рассказывала мне, что церковь, в которую была передана одинокая Черная Мадонна, была разрушена варварами, а икона украдена. Спустя несколько недель после этого события один смертельно больной человек вызвал к себе священника. Он клялся, что его сгубил украденный в церкви образ Мадонны. Служитель Господа ему не поверил, но грехи отпустил. Больной скончался на его руках. Священник, заприметив среди вещей умершего инкрустированную драгоценными камнями икону, не смог противиться желанию забрать ее. Он тоже умер, едва дойдя до своего дома.

– Может, он просто заразился? – Саша пожала плечами, но Мишель продолжала рассказывать, отчаянно жестикулируя.

– И списать бы на болезнь, но дело в том, что с тех пор икона переходила от человека к человеку, оставляя за собой след смерти. Все, кто пытался выкрасть и сбыть с рук это сокровище, погибали, причем по разным причинам. И так было до тех пор, пока история об иконе не дошла до одного из кардиналов папского престола. Он, дабы обезопасить мир от гнева реликвии, передал икону своей родственнице в дар. Кардинал наказал ей хранить Черную Мадонну от чужих взглядов, никогда ее не продавать, но передавать в своей семье из поколения в поколение, чтобы она больше не смогла губить людские души. Вот так она попала к нам.

– Хм… – протянула Саша. – Интересная сказка.

– Вот именно! – обрадовался Паоло. – Именно, сказка! Мишель, разве ты не понимаешь? Если бы древние владели средствами современной медицины, уверен, они смогли бы вылечить любого, кто обладал иконой. А так одинокая Черная Мадонна – лишь оправдание смертям, которых в те века и без нее было много. Опять же, если верить твоему утверждению, то кто-то еще в ближайшее время должен покинуть сей мир. И тогда почему, если Франческа умерла так скоро, кто-то другой до сих пор жив?

– Мало ли, как это работает, – не сдавалась Мишель, – может, вор пока еще не решился ее продать и лишь поэтому жив. Этого я не знаю и не могу объяснить, но уверена – икона хранилась в сейфе. Теперь ее там нет. Значит, ее украли, и я намерена выяснить, кто именно.

Паоло всплеснул руками, а потом прижал их к голове, словно она болит и, не стесняясь женского присутствия, проронил несколько ругательств по поводу неких безбашенных молодых леди, которые верят в небылицы, да еще и других сбивают с верной дороги. Забыв про Сашу, он распахнул дверь кабинета и, отчаянно ругаясь, умчался по коридору.

Девушки переглянулись. Мишель оценивающе посмотрела на Покровскую, подумала немного и выдала нечто совсем неожиданное:

– Ты знаешь… а ведь ты можешь мне помочь!

– Помочь? – удивилась Саша. – Я?! Ты же меня терпеть не можешь!

– Ну, зачем же так категорично, – уклончиво ответила Ринальди, набирая чей-то номер на телефоне.

Нетерпеливо ожидая ответа абонента, она расхаживала по комнате, звонко цокая каблучками. Когда в трубке раздалось долгожданное «алло», в типично итальянской манере принялась громко разговаривать с каким-то мужчиной. Саша прислушалась и поняла, что Мишель активно сдабривает речь комплиментами, и, похоже, собеседник принимает их весьма благосклонно. Черноволосая угодливо рассмеялась, а сама состроила рожицу в сторону Саши, показывая этим, что другой участник разговора ее порядком утомил. Покровская покачала головой и вздохнула.