– Нет.
Лэри не стала утончать, есть ли у Тристана близкие друзья, считая, что они просто обязаны у него быть. Поэтому следующая фраза жениха её сильно удивила и озадачила.
– У меня тоже нет близких друзей, но есть много знакомых приятелей. Если я выделю кого-то из них, пригласив на свадьбу, то они начнут считать себя более значимыми, чем являются. Мне бы тоже хотелось скромное празднество, но вы правы – это невозможно.
Девушка не знала, чему удивляться больше: тому, что у человека его статуса и популярности нет приближённых друзей, или тому, что лэрн сам не прочь устроить тихую свадьбу.
– Почему у вас нет друзей? – решила она задать более интересующий её вопрос.
– А почему нет у вас? – отбил Тристан, придав голосу шутливые нотки.
– Я никогда не стремилась к общению, тем более к тому, чтобы завязать с кем-нибудь дружеские отношения, – ровно ответила лэри Аско-льд.
Она лукавила. Порой ей хотелось с кем-то пообщаться, обсудить интересные книги, свои мысли и идеи. Но с кем? Единственное, о чём могут разговаривать лэри – это платья, сплетни, любовные романы и симпатичные кавалеры. Нет, есть, конечно, те, кто увлекается искусством и более серьёзной литературой. Но этого лэри Аско-льд было недостаточно, а мужчины никогда не станут с ней обсуждать, например, новый труд известного физика Мориса Нерт-лина. Единственными, с кем девушка могла разговаривать без опасений, был её дядя и Ларин – женщина, которая готовила для неё успокаивающие настойки. Но порой ей и этого было недостаточно.
– У меня когда-то был хороший друг, – продолжил Тристан, не замечая, как горькая усмешка быстро появилась и исчезла на губах его невесты. – Его имя лэрн Рауль Гарден-гер.
Лэри заинтересовано покосилась на жениха, но он замолчал, подталкивая девушку к дальнейшему вопросу.
– Что произошло? – Лэри Аско-льд послушно подыграла, точнее, искренне заинтересовалась в ответе.
– О! Не волнуйтесь, – одарил её Тристан широкой улыбкой, – ничего из того, что вы могли себе представить.
Лэри Аско-льд ничего и не представляла. У неё вообще была специфическая фантазия, но на взаимоотношения между людьми она не распространялась. Если бы ей, например, предложили представить функциональную структуру чувствительных фонарей, то она бы без проблем представила и описала в самых детальных подробностях, а то и зарисовала бы. Но вот если бы предложили представить какую-нибудь ситуацию, например, ссору влюблённой пары и методы их примирения, то это привело бы её мозг к замыканию.
– Всё куда прозаичней и обыденней. Я с Раулем дружил с детства, но затем мы выросли и каждый пошёл своей дорогой. Он сейчас живёт где-то в западной провинции, женат, имеет двух детей и собственное хозяйство. Порой пишет письма, но я, признаться, не знаю, о чём с ним уже говорить. Все его письма – о семье и детях, мелких бытовых проблемах или не менее мелких радостях. Что я могу ответить на его хвастовство о благодатном урожае сливы и вкусе наливки, которую он из неё делает? Или что его младшая дочь научилась говорить «папа»?
Девушка тоже не знала, поэтому промолчала, а Тристан явно распалился:
– О себе я тоже не знаю, что ему написать. Об очередном скандале с участием моего имени? Или о работе, в которой он всё равно ничего не понимает? Я осознаю, что когда-то в прошлом мы были лучшими друзьями, вместе пакостили и играли, но прошло уже сколько лет. Разорвать с ним отношения и прямо написать, что мне не интересна его жизнь, я тоже не могу. Если я так поступлю, то словно перечеркну все годы нашей дружбы, – Тристан осёкся, словно только осознал, о чём и, главное, как он говорит, и нервно смахнул чёлку со лба. – Извините, лэри Аско-льд. Я не хотел на вас вываливать свои проблемы. – Посмотрев на невесту, лэрн попытался всё свернуть в шутку. – Жалуюсь тут вам, словно мальчишка. Это, наверное, сильно пошатнуло ваше мнение обо мне.
– Напротив, – возразила она. – Вы живой человек. И, как у всякого живого человека, у вас есть проблемы. Но, к сожалению, я ничем не могу вам помочь.
– То, что вы меня выслушали и ни разу не зевнули – уже помощь, – полушутя ответил Тристан, вернув на лицо широкую улыбку. Хотя на самом деле он испытывал неловкость. Золотой повеса уже и забыл, когда искренне и честно рассказывал кому-то – тем более женщине! – о своих проблемах. И потянуло же его пооткровенничать! – Если вам когда-нибудь нужно будет выговориться, то мои уши и жилетка к вашим услугам, лэри.
– Благодарю, – тактично ответила лэри Аско-льд, понимая: она никогда не сможет ему открыться.
Выставка проходила в Творческом квартале в память известного художника Себастьяна Драмс-виля на десятую годовщину его смерти. На выставке были представлены более ста картин художника, и многие из них предоставили коллекционеры в знак уважения. Билет на выставку стоил дорого, поэтому его мог позволить себе только человек из высшего общества. Полученные средства отправляли на благотворительность в школы с художественным уклоном.
Лэри Аско-льд вела себя странно: как-то слишком тихо и отчуждённо. В этот раз светло-серое платье не играло ей на пользу, а наоборот, создавало образ серой мышки. Волосы были затянутые в тугую гульку, лицо было белое, и скулы сильно выделялись, словно за пару дней лэри сильно похудела. На фоне одетого в изысканный синий костюм жениха с золотой шевелюрой, собранной в низкий хвост, лэри выглядела совсем безлико и неуместно. Торенская знать, пришедшая на выставку, с интересом следила за такой странной парой, вежливо и дружелюбно их поздравляла, желая всех благ в супружеской жизни, а за глаза хихикала над невестой и завидовала тому, что именно на неё пришёлся выбор. Всем была понятна причина: лэри Аско-льд по статусу идеально подходила лэрну Дельт-гору, но вот смириться с кандидатурой этой серой мышки многие не могли. Известие о том, что Регина Аско-льд является Затворницей Баргарон, лишь усугубляли положение. Общество лишилось одной из загадочных и излюбленных фигур для сплетен и было этому явно не радо.
Тристана отвлекла группа пожилых лэрнов, и ему пришлось оставить матушку с невестой наедине. Лэри Тереза тут же схватила невестку под руку и повела её вдоль стен с картинами, что-то живо рассказывая. Лэри Аско-льд послушно шла следом, и вроде внимательно её слушала, и даже отвечала, но Тристан видел, что мыслями она находится где-то далеко.
Что же так сильно занимало её ум?
– Отличная партия, лэрн Дельт-гор.
Тристан перевёл взгляд с невесты на лэрна Ласир-онма.
– Дом Баргарон с издавна славился чистой кровью и мастерами-металиранами, – продолжал нахваливать пожилой лэрн, словно это были его дочь и его дом. – Почивший глава Дома – Георг Аско-льд – был слабым металираном, но вот его отпрыск Артур подавал большие надежды. Печально, что он скончался в столь раннем возрасте.
– Но ваши сыновья, лэрн Дельт-гор, вполне могут унаследовать кровь материнского дома, – добавил лэрн Тарс-квин. – Может, они даже смогут затмить этого выскочку Норм-анса.
Оверлоу Норм-анс относился к когда-то знатному, но сейчас потерявшему авторитет дому Овдерен. Три года назад лэрн Оверлоу потряс страну своими изобретениями, благодаря которым вновь прославил свой дом и поднял его на первое место в списке домов с силой металирана. Но это не помогло вернуть уважение знати, особенно у Великих домов, ведь именно Овдеренов когда-то обвиняли в смерти Дориана Аско-льда. Дело дошло даже до суда.
– А вы слышали о братьях Денил-райн? – спросил ещё один лэрн.
– Это те юнцы, что выдумали, будто от солнца можно брать энергию? – с насмешкой уточнил лэрн Тарс-квин.
– Они ведь даже не из «созидания», так, «меняющие»! – произнёс с пренебрежительной насмешкой ещё один лэрн, и его поддержал слаженный хохот семи мужчин.
Тристан понял, что разговор сменился другой темой и, извинившись, вернулся к невесте. Лэри Аско-льд тут же вцепилась в его локоть, словно в спасательный круг.
