Семёныч и Ганс побежали на стены поста. Михалыч зазвонил в небольшой колокол висящий сбоку от двери, поднимая тревогу. Началась суета. Ворчун помог распрячь носорога. Сняли упряжь, откатили сани в сторону. Седой вошёл в стойло углублённое в скалу. Ворчун осмотрел помещение. Рассчитанное на четырёх носорогов оно было просторным. Седой прошёл в дальний угол, развернулся. Ворчун стоял рядом рассматривая выход из скального стойла.

  - Метров тридцать длиной и шириной десять. Смогу один держать оборону. - носорог опустил голову к полу и сделал движение как будто насаживал врага на рог.

  - До потолка не достал. Всё в порядке, отобьюсь. Иди к людям. - сказал он.

  Человек остановился у входа, обернулся. Носорог замер у дальней стены. Древняя сила природы. Это его место битвы. Остаться здесь человеку нельзя, носорог в ярости случайно затопчет его.

  Он взбежал на стену по наклонному пандусу, выложенному из скальных плит. Ганс смотрел в бинокль на залив. Семёныч разговаривал с пулемётчиком. Михалыч что-то громко говорил в правой башне. Бойцы занимали места согласно боевому расписанию. На стене был весь гарнизон, все тридцать человек. Безнадёжный бой подумал Ворчун. Да, было три пулемёта, у всех автоматы. Ящики с патронами и гранатами. Рядом лежали короткие копья и мечи для рукопашной. Тридцать бойцов и один носорог, против тысяч волков, вожатых.

  - По сигналу колокола отходим в казарму. Не удержим казарму, уйдём в город. - прокричал Ганс.

  Волкодавы стояли рядом с ним. Подошёл Леший, протянул бинокль Ворчуну.

  - Посмотри. - кивнул он на залив.

  От правых скал до левых скал, замёрзший залив заполнила лавина белых волков. Смерть неслась на маленькую человеческую крепость. В рыжей, оленей одежде вожатые, приросли к загривкам волков. Волки бежали молча. Снежная пыль заволокла задние ряды, пара тысяч здесь точно была.

  - Пулемёты бьют только по волкам! На пятьдесят метров подпустить. Ориентир, валун палец! - крикнул последний приказ Ганс.

  - Огонь! - крикнул Ганс.

  Волки сравнялись с ориентиром. Большой камень валун торчал на берегу как палец. Попав под шквальный огонь автоматов и пулемётов,они падали как подрубленные под передние лапы. Кувыркались через голову. Мгновенно вырос вал убитых, раненных зверей. Под волками лежали придавленные вожатые, вой умирающих и рык раненых волков. Второй ряд волков перепрыгивал через этот вал. По стене застучали стрелы вожатых, послышались вскрики, мат раненных бойцов. В ответ со стены полетели гранаты, грохнули десятки взрывов. С обеих башен гулко стучали пулемёты, ведя перекрёстный огонь перед воротами. У ворот росла гора убитых, раненных волков в вперемешку с вожатыми.

  Пулемётчикам нужно было помогать и на других участках стены. Они перенесли огонь на скалы примыкавшие к стене, по ним карабкались вожатые. Воспользовавшись что огонь у ворот ослаб,трёхметровую стену у ворот перемахнули два десятка волков с вожатыми, используя убитых сородичей как трамплин. Часть бойцов перенесли огонь автоматов во двор по волкам. Волки метались по двору, вожатые дико визжали, посылали стрелы в защитников. Ворчун не имея автомата, заряжал пустые магазины бочонки. Передавал Лешему, тот передавал по цепочке другим бойцам. В бой во дворе вмешалась третья сила. Из тёмного прохода стойла для носорогов, круша всё на своём пути, как танк вылетел Седой. Бойцы прекратили стрелять, боясь его задеть. Вожатые переключились на Седого. Носорог не дал врагам ни единого шанса. Кровавую жатву собрал его рог. Это было страшное зрелище. Он сбивал волков грудью, затаптывал ногами и бил, бил рогом. Оставшаяся в живых пятёрка волков, потерявшая вожатых, попыталась прорваться за стену по пандусу, по которому люди поднимались на стену. Их встретили со всех стволов. За стеной взрывались гранаты, остановив третью волну атакующих. Носорог опьяневший от крови метался от одного убитого врага к другому, проверяя живы ли они. Постепенно его ярость уходила, он медленнее двигался, наконец остановился у крыльца. Раздувая ноздри втягивал морозный воздух, фыркал. В ноздри било кровью, псиной, немытым человеческим телом. Так пахли враги. Появилась передышка в скоротечной схватке. Люди перевязывали раны. Заряжали магазины бочонки. Отнесли десять убитых бойцов в каменный сарай.

  - Ещё такая атака и нас задавят числом. - сказал Семёныч.

  Снял с пояса фляжку, открутил колпачок, глотнул.

  - Нужно под гору уходить или в башнях засесть. Десять мужиков потеряли. - вздохнул Ганс.

  Взяв фляжку у Семёныча, глотнув передал Михалычу.

  - В башнях можно продержатся пару часов, потом под гору. - Михалыч ополовинил фляжку, протянул Ворчуну.

  - Как я Седого одного оставлю? Сам под гору уйду а его на части разорвут. - Ворчун тряхнул фляжку и вылил в рот остатки медовухи.

  - Эй! А я? Мне не оставили? - появился Леший и перехватил пустую фляжку.

  - С носорогом проблема. Нет такого хода в гору чтобы он прошёл. - согласился Семёныч забрав пустую фляжку у Лешего.

  - Уходи с отрядом. Я славно пожил, хотя и молод ещё. И встречу переход на небесные пастбища, не стариком с холодной кровью а юным воином носорогов! - пришел спокойный голос Седого.

  Ворчун лихорадочно искал варианты спасения носорога и не находил.

  Ганс с десятком бойцов в правой башне, Ворчун, Михалыч и один волкодав остались с ним. Семёныч и Леший возглавили второй десяток ушедших в левую башню. Второй волкодав бегавший по двору, проверявший убиты ли враги, присоединился к их группе. Носорог шумно фыркая, пил воду. Гарнизон решил дать последний бой в башнях, если повезёт уйти под гору. Их десяток занял три уровня башни, нижний, средний, верхняя площадка. Ворчун остался на средней площадке. Осмотрелся, выбрал бойницу, в бинокль что дал Леший рассматривая поле битвы.

  Рядом кто-то поставил автомат Селина и три бочонка магазинов.