Удивительное место.

Пару раз забегали парни с очень важной информацией:

— Заселились. Под нас блок в офицерском общежитие выделили. Оружие и снаряжение пока в комнатах. В Арсенал смысла сдавать нет, да и не успел и уже. Пока просто под охраной Рыжей и пулеметчика Кости Романова.

"Анархия, млять!", — только и ругнулся я про себя. В столице попробуй такое вытвори, если комната не снабжена сейфом. Да и тяжелое вооружение в собственных спальнях как-то не очень приветствовалось… Хотя и прямо никакими правилами не запрещалось.

Уточнив, что идут искать "покушать" на ужин, они тут же свинтили в сторону рынка получив мой нагоняй: "на танкистов тоже возьмите!".

Я же с вечера само жилье не рассмотрел. Отдарились мы в мастерской. Так что я не стал тратить время даже на еду, попросту рухнув спать.

На утро нам предстояло знакомиться с бронепоездом. И, ближе к обеду отправляться в первый рейс.

И ладно я. Могу себе позволить слегка побалдеть после завтрака (по крайней мере, на это есть хотя бы теоретические шансы!). А вот Терской и ее команде с самого утра "пятидесятку" на контрольную платформу загонять.

Выспаться не удастся даже теоретически!

Ага, поспал тут один. Вам, как говорится, не снилось.

"Да мы и не спали!", — мысленно выдаю шутку самосмейку для вящей бодрости. Лучшего бы кофейку, конечно, но где наварить себе с утреца волшебного зелья я пока не знал. Приходилось обходиться "самоподколами".

Естественно, с самого утра я двинулся к запасному пути, куда временно загнали наш бронепоезд. Вблизи он казался действительно огромным. Сразу как-то понятнее становились шутки наших инструкторов и офицеров, обещающих в качестве наказания заставить нас рыть окоп для стрельбы из положения стоя… С бронепоезда!

Некоторый восторг я по этому поводу испытывал. До того бепо мне доводилось видеть лишь по праздникам, когда он затянут транспарантами и украшениями до полной "нечитаемости" обводов и конструктивных особенностей, да в учебниках при изучении ТТХ и в рамках учебных контрольных платформ. Да и то только десантных или при отработке съезда "по-боевому" танков. В Академии есть еще и артиллерийские бронеплатформы, и даже зенитные. Но вот они уже стоят по закрытым ангарам. И у меня допуска к таким "учебным пособиям" нет. Берегли их господа "контрики" с зоркостью высматривающих добычу орлов. Сложнее, разве что, было попасть к стендам и оборудованию, которыми оперировали специалисты по радио-электронной борьбе.

— Эй, у нас рация на паровозе накрылась! — Крикнул кто-то с другой стороны состава. — Починить может кто?

— А она на резисторах или транзисторах? — Поинтересовался еще один громогласный господин.

— Блядь, говорю же, на БРОНЕПОЕЗДЕ!

Дальнейшее общение происходило на диалекте столь высокопрофессиональном, что непонятно было ни слова. Да и слов было мало. Цензурных. В основном междометия. Как-то раз промелькнуло упоминание "той херовины". Но это из самого приличного!

Этот бронепоезд не был обласкан вниманием сильных мира сего. А потому не блестел, словно тщательно "причепуренные" тестикулы кота. Где-то пробивалась ржавчина, отходила краска. Следы былых попаданий тоже работали на образ сильного война. Не парадного щеголя, а обычного трудяги войны, которые, собственно, победы и обеспечивают

— Впечатляет, да? — Поинтересовался голос за спиной.

— Ага… — Среагировал я, но инстинкты тут же взяли свое, и обернулся я к собеседнику уже "по форме". — Господин майор!..

— Вольно! — Не стал дослушивать доклад Борецкий. — Никита Григорьевич.

"Со своим уставом в чужой монастырь не лезь!", — вспомнилось мне.

— А на этих внимание не обращай! Шутят они так. — Объяснил он, поняв к чему я прислушиваюсь.

— Как впечатление? — Уточнил майор.

— Мощь, госп… — Под внимательным взглядом я осекся. — Никита Григорьевич!

Старший офицер бепо только кивнул, окидывая очень серьезных по нынешнему времени состав. Боевая часть его состояла из двух крытых бронеплощадок, над которыми возвышались по две башни от тех же самых "пятидесяток".Кроме спаренных с этими пушками 7,62-миллимитровыми пулеметами ДТ[1] они имели по четыре станковых пулемета "Максим"[2] в шаровых опорах в бортах. А что? Дешево и очень-очень сердито. Он ведь тяжелый, морально устаревший, но какая хрен разница, если он на вертлюге. А исключительная надежность этих машинок все остальные недостатки как-то быстро сводили на нет. Поддержку "по площадям" обеспечивали две открытых артиллерийских площадки. Они были разделены на три отсека. По краям их безопасность с воздуха обеспечивали 37-миллимитровые зенитные пушки, а в центральном отсеке находилась пусковая установка реактивных снарядов М-8[3]. Такие установки по привычке называли "Катюшами". Вот уже лет сто двадцать, наверное. Конечно, современные "восьмерки" были более современным переосмыслением громивших фашистов в годы Великой отечественной войны изделий, в которых стандартная боевая часть была еще и усилена спецрунами. Но и не сказать, чтобы снаряд сильно отличался от своего предшественника. Все-таки в технологической цепочке мы откатились оооочень далеко назад. Говорят, в эпоху Изобилия паровозы уже ушли в прошлое. Сейчас же это ЕДИНСТВЕННЫЙ транспорт железнодорожной сети. В середине боевой части бепо располагался сам бронированный паровоз серии ПР-43, как он значился в очень старых чертежах, на основе которых его и строили. Сразу за ним шли четыре двухосных контрольных платформы. Две десантных, а на две уже погрузили танки. Возле одного из них уже копошился экипаж Терской, явно увлеченный предстартовой подготовкой.

Пока решил их не отвлекать. Думаю, что там уже все готово. Однако Есть у нее такая черта перед делом ответственным все проверить раз двадцать. Оно и полезно, да и экипаж перед важным моментом "разбродом" не занят. Чем бы боец не занимался, лишь бы задолбался. Древняя мудрость придумана не сегодня и умрет не завтра.

Кстати, десантные платформы располагались по обеим сторонам от "барж", на которые загнали танки. Чтобы экипажи быстрее добрались до своих машин. Ну и не посекло чем неприятным сразу весь личный состав бронемашин и групп огневого прикрытия.

Майор на мое восхищенное замечание лишь грустно кивнул головой. Вполне возможно, ему вдруг вспомнилась, что даже столь серьезная броня не всегда была способна сберечь жизни людей.

Он попытался что-то сказать, но его слова потонули в гуле сигнала "черного паровоза". Если кто не знал, сам бронированный "тягач" на перегонах и небоевом маневрировании не используются. Доставляют "к месту" весь бепо самые обычные машинки. Обычно даже не выкрашенные в защитный цвет. Почему, собственно, их черными и называют. Обычные гражданские изделия вполне со своей задачей справляются. Но с другой стороны машинистам там не позавидуешь. Особенно в зоне боевого конфликта. Им-то за броней не спрятаться.

— Аааа, явился! — Радостно улыбнулся прапорщик Агапов, неожиданно выныривая откуда-то ИЗ-ПОД контрольной платформы. — Как спалось, Коля?

— Доброе утро, дядя Костя! — Чуть склонил голову я.

Майор чуть приподнял брови, но, наткнувшись на взгляд старика, вновь принял вид довольно бесстрастный. Лишь кивнул, словно отметил нечто в своем воображаемом ежедневнике.

— Чего не спишь-то? — Вроде как с подначкой спросил он.

— Нетерплячка! — Честно заявил я.

Столько мечтать попасть на подвижной состав и вместо того, чтобы знакомиться с изделием бока отлеживать? Нет уж, увольте!

— Ясно! — Рассмеялся Константин Игоревич, форма обращения к которому, похоже, определяла место в здешней неформальной иерархии. — Никитка, там опять эти!.. Штабные хотят твоего тела.

Майор как-то резко помрачнел. Судя по всему, с этими самыми "хотельщиками" ему общаться совсем не улыбалось.