Он опустил руки, расстегнул штаны, вынул свой член, а затем с силой ударил им по своей ладони. И хотя прошло не более недели с тех пор, как я видела его в последний раз, его вид всё ещё шокировал и пугал меня. Только Бога могли благословить таким идеальным членом, и я была почти уверена в том, что, если бы я трахалась с Мором в своём мире, он абсолютно точно не смог бы полностью войти в меня с членом такого размера. Но здесь у него это получалось. Он подталкивал меня к самому краю боли, но никогда — за его пределы.

Должно быть, магия.

— Ты бы себя видела, — сказал он насмешливым тоном и ухмыльнулся. — После всего того, что я с тобой сделал, ты всё равно так сильно этого хочешь, что почти задыхаешься.

Я не смогла сдержаться и в ответ одарила его коварной улыбкой, после чего взяла его горячий и твёрдый член в свою руку. Мне даже не надо было его сжимать, этого было достаточно для того, чтобы он моментально закатил глаза, а его язвительный рот раскрылся.

— Я могла бы сказать то же самое о тебе. Я оставила тебя в день нашей свадьбы, но ты сейчас со мной, и тебе меня мало.

Он рассердился и раскрыл глаза, низкий рык вырвался из его груди. Он тут же развёл мои бедра ещё шире — его движения были грубыми — а затем положил руку мне на поясницу, и вошёл в меня.

Я вскрикнула, и мой крик эхом разнёсся по кабинету, когда воздух вырвался у меня из лёгких, а он словно заполнил собой каждую клеточку моего существа.

— Чёрт! — сказала я, резко вздохнув, и схватилась за его рубашку, чтобы не развалиться на части.

Я забыла, каким он мог быть безжалостным, и хотя я была мокрой, мне всё равно было сложно сразу принять его всего.

— Чувствуешь? — проговорил он, наклонившись вперёд и лизнув краешек моего уха. — Чувствуешь, каким жёстким я буду?

Он начал медленно, так медленно, доставать из меня свой твёрдый член, который прошёлся по каждой чувствительной впадинке внутри меня.

— Скоро ты будешь умолять об оргазме.

Он снова резко вошёл, издав низкое рычание, и я ахнула. Я опустила руку, чтобы удовлетворить себя рукой, помочь себе избавиться от этого давления, которое неконтролируемо нарастало внутри меня до невероятных высот, но он схватил меня за оба запястья одной рукой.

— Нельзя, — сказал он и продолжил врезаться в меня своим членом, тяжело дыша от напряжения. — Так нечестно.

— Пошёл ты, — сказала я рассержено и попыталась освободить руки.

— Феечка, это я тебя трахаю, — проговорил он, акцентируя каждое свое слово неистовым поцелуем в мои губы.

Его язык схлестнулся с моим, и жар внутри меня начал нарастать ещё сильнее, пока я не почувствовала себя так, словно я тонула в какой-нибудь скороварке.

— Когда ты уже начнёшь называть меня своей королевой? — сказала я, тяжело дыша, рядом с его губами.

Я чувствовала себя пойманной в ловушку, когда он держал меня за запястья таким образом, и наказывал меня тем, что не переставал врезаться в мои бёдра своими бедрами. С каждым ударом я чувствовала, что подхожу к краю, но падение всё не наступало.

— Когда ты начнёшь вести себя подобающим образом, — грубо ответил он, а затем прикусил мою шею и начал всасывать мою кожу между зубами, пока я не закричала от острой боли. — Когда ты, наконец, захочешь ей стать.

Он отпрянул и уставился на меня, его глаза были в нескольких сантиметрах от меня. Я едва могла сфокусировать зрение. Моё сердце галопом скакало в груди, но я всё равно утонула в его глазах. Они были серыми, как грозовые облака за окном, с серебряными пятнами, которые перемещались по кругу. Я словно смотрела в самый центр грозовой бури.

— Ты говоришь, что ты королева, — сказал он низким голосом, словно это был секрет, — И если это и так, то только потому, что ты замужем за королем. Но ты не хочешь быть королевой, Ханна. Ты не знаешь, чего хочешь.

Его глаза закрылись, и я почувствовала облегчение. Я больше не могла выносить его пристальный взгляд. Издав дрожащий вздох, он подался назад, а потом снова вошёл в меня так глубоко, как только мог, пока я не почувствовала, что мне оставалась всего одна искра до взрыва.

— Я хочу кончить, — сказала я ему, стараясь скрыть отчаяние в своём голосе, хотя именно его я и испытывала, и он это знал.

Он этого хотел.

Он оглядел меня и улыбнулся мне той самой улыбкой, которая могла убить на месте.

— Умоляй меня, птичка, и, может быть, я передумаю.

По-видимому, я не ведала стыда, когда его член продолжал толкать меня к самому краю, когда каждый нерв в моём теле был так туго натянут, что мне было физически больно из-за того, что я не кончала.

— Пожалуйста, заставь меня кончить, — простонала я. — Мне надо кончить.

Он с силой врезался в меня, издав низкий рык, а затем рассмеялся своим самым коварным смехом.

— Я так не думаю.

Затем он вынул из меня свой член и отпустил мои руки. Схватив меня за талию, он снял меня со стола, и, прежде чем я успела встать на ноги, развернул меня. Он прижал меня к столу так, что мои груди распластались на его поверхности, бедра упёрлись в его край, а моя попа была теперь повернута к нему. Он соединил мои запястья и прижал их к моей пояснице.

— Засранец, — ругнулась я.

Моя щека была теперь прижата к столу.

— Как скажешь, — сказал он, и развёл мои ягодицы другой рукой.

Я напряглась. Неужели, он действительно собирался это сделать? Затем я услышала, как он плюнул. Что-то мокрое приземлилось на мои ягодицы, потекло между ними, после чего он начал водить мокрым концом своего члена от моей промежности к попе.

Святое дерьмо. Мор только что на меня плюнул.

Он продолжил водить своим членом туда-сюда, издавая при этом такие мокрые и такие непристойные звуки. Затем он слегка подался вперёд, проверяя, не буду ли я против.

Я не была против. Я попыталась заставить себя расслабиться, так как мне было интересно, какими будут ощущения. Я хотела его везде и всюду.

— О, теперь ты пытаешься быть хорошей девочкой? — сказал он, не выпуская мои запястья. — Надеешься завоевать таким образом мою благосклонность?

Он не дал мне возможности ответить, и втиснулся внутрь меня.

О. Мой. Бог.

— Чёрт, Ханна, — сказал он сквозь стон, его пальцы сжали мои запястья ещё сильнее. — А я-то думал, что ты не можешь быть ещё ýже.

Его слова превратились во вздох. А я даже не могла дышать. Не могла думать. Я была до такой степени наполнена и так переплелась с ним, что даже не знала, где заканчивался он, и начиналась я.

До этого Мор двигался методично, контролируя каждое движение. Но сейчас я почувствовала, что он начал терять контроль. Его дыхание участилось, а ритм начал ускоряться. По тому, как он врезáлся своими бёдрами в мою попу, заставляя стол двигаться, когда он погружался внутрь меня с дикими, гортанными звуками, которые срывались с его губ, я поняла, что он был близок к тому, чтобы полностью потерять контроль.

Как и я. Он продолжил врезаться в меня, быстрее, глубже, приближая меня к самому краю. Невидимые веревки внутри меня начали натягиваться всё сильнее и сильнее и были уже готовы порваться, но я всё ещё не могла кончить.

Это была настоящая пытка.

Но не для него.

Я оказалась в ловушке. Я не могла пошевелиться, но я очень хотела повернуться, чтобы увидеть выражение его лица, от которого я никогда не уставала.

Наблюдать за тем, как могущественный Бог поддается чистейшему удовольствию, было для меня сродни новой форме духовного опыта, а моё тело было его алтарем.

Сейчас он всё быстрее приближался к своему оргазму. Мне было больно в тех местах, где стол врезался в мои бёдра, и из-за того, что мои руки были заведены назад, но эта боль того стоила, особенно, когда я слышала эти частые вздохи, и то, как его яйца ударялись о моё тело, когда он входил в меня, и когда я чувствовала пот его тела, который капал на мою кожу.

Он издавал такие дикие, красивые и первобытные звуки!

Когда Мор кончил, он кончил сильно. Его бедра врезались в моё тело, и низкий животный стон заполнил воздух. Это был крик, который сотряс всё моё нутро. Я почувствовала, как он подался вперёд и излился в меня. Теперь, когда он кончал, некогда неистовые движения сделались медленными и ленивыми.