— Привлеките безопасников.

— Нет.

— Кейтлин, я знаю о вашей вражде, но я привык думать о вас как о профессионале. В конце концов, докапываться до причин таких происшествий — это их работа.

Кейтлин почувствовала, как кровь приливает к лицу, и с неудовольствием подумала, что на щеках у нее, должно быть, вспыхнули красные пятна, заметные даже через слой тонального крема. Но когда она заговорила, голос ее был холоден, как лед:

— Лоуренс, — начала она, выделяя голосом его имя. — Мы сейчас говорим об отделе, который не может уследить за собственными сотрудниками.

— Вы про тот случай? — Уоссет помрачнел. — Боюсь, это наш общий провал. И ваш в том числе.

— Вовсе нет, — Кейтлин улыбнулась. — Вот когда мальчишка и его данные объявятся — это будет моим провалом, но пока он целиком и полностью на совести безопасников.

Уоссет одобрительно рассмеялся.

— Хорошо, Кейтлин. Вы меня убедили. Можете возвращаться к работе.

Кейтлин встала из-за стола, одернула пиджак цвета топленого молока и протянула руку. Уоссет тоже поднялся и крепко пожал ее ладонь. Кивнув на прощание, она развернулась и пошла к выходу, цокая высокими каблуками, — прямо над бездной.

Ресторан находился на нижнем ярусе Кольца, круглого нароста, охватывающего верхнюю часть здания штаб-квартиры, и корпоративные дизайнеры настояли на том, чтобы сделать пол прозрачным. Кейтлин казалось, что она ступает по стеклу — хрупкому и тонкому, сквозь которое при желании можно было разглядеть все подробности уличной жизни. Кого-то другого это, быть может, и выбило из колеи, но только не ее, чуть ли не детства привыкшую к этой картине. Сколько ей было, когда она в первый раз поднялась сюда вместе с отцом. Шестнадцать? Четырнадцать? Или меньше? Уже с детства ее жизнь была неразрывно связана с корпорацией.

Двери лифта закрылись за спиной, кабина бесшумно тронулась, отсчитывая этажи от ста двадцать третьего до восемьдесят шестого, на котором располагался офис ее отдела. Стук каблуков утонул в мягком ворсе ковра, Кейтлин прошла по этажу, толкнула дверь офиса — очень скоромного, всего лишь на четыре стола, включая секретарский. В ее непосредственном подчинении была совсем небольшая команда, но зато она могла отдавать распоряжения руководителям пиар-отдела и отдела внешней безопасности.

Коротко кивнув секретарше, она вошла в собственный кабинет. Идеальный порядок, строгая мебель из каталогов «Форд». Из украшений — картина в ионийском стиле и диплом об окончании Старой Академии на стене, из личных вещей — только фотография отца. Все остальное место было занято книгами и папками с рабочими материалами.

Кейтлин тронула контроллер, пробуждая систему от сна, и лишь после этого скинула туфли и аккуратно поставила их под стол. Уселась в кресло, ввела пароль, потянулась было развернуть файл с отчетом по лаборатории, но ее палец замер в считанных миллиметрах от кнопки контроллера. Кое-что было не так. Кейтлин моргнула, будто надеясь, что от этого неправильность пропадет. Не пропала.

Она коснулась вшитой за ухо гарнитуры, активируя связь с секретарем.

— Элисон, в мой кабинет кто-нибудь заходил?

— Нет, — ответила секретарша. В ее голосе звучал вопрос, но она не посмела его задать.

— Спасибо.

Кейтлин отключила связь и снова уставилась на свой рабочий стол, который, как и весь кабинет, привыкла держать в идеальном порядке. Тем неуместнее смотрелся в самом центре экрана небольшой значок текстового файла — файла, которого просто не должно было здесь быть, потому что она его не создавала.

Она снова тронула гарнитуру.

— Внешняя безопасность, специалист номер C-28. Слушаю вас.

— Особые вопросы, Кейтлин Андервуд.

— Чем могу помочь? — даже по голосу было слышно, как подобрался двадцать восьмой. Ей не часто приходилось общаться с рядовыми безопасниками, но те знали ее имя — знали и боялись.

— Есть вероятность, что кто-то получил несанкционированный доступ к моей системе. Можете это проверить?

— Одну минуту.

Похоже, двадцать восьмой так перенервничал, что забыл включить музыку, и она слышала его тяжелое дыхание, мерное жужжание работающих машин и щелканье каких-то тумблеров.

— Никаких следов внешнего доступа, мэм, — наконец отчитался он. — Было подключение к сети, инициировано вашей системой примерно двадцать минут назад — но от вашего имени.

— Вероятность ошибки?

— Я все перепроверил, мэм. Несанкционированный доступ исключен, системой пользовались только вы.

— Хорошо. Спасибо, C-28.

Значит, системой пользовалась только она, хотя двадцать минут назад она еще обедала с Уоссетом и никак не могла в это время подключиться к сети. В ее кабинет никто не входил — у Элисон нет причин лгать, тем более, что ее слова можно будет потом проверить по камерам — но на ее рабочем столе лежит неизвестно откуда взявшийся файл. Похоже, у нее просто не оставалось выбора — придется его открыть.

Вариант передать все в руки безопасникам Кейтлин даже не стала рассматривать.

Файл действительно оказался текстовым документом, а не каким-нибудь замаскированным вирусом. Экран расчертили ровные строчки логов. Кейтлин попыталась было бегло их проглядеть, но сразу поняла, что работы будет много. Подобрав под себя ноги, она придвинула кресло ближе к монитору, и углубилась в текст.

========== 20/08/25 Стринг ==========

— Эй, Рыжик, этот стул свободен или ты кого-нибудь ждешь?

Фортуна обернулась через плечо и окинула мужчину оценивающим взглядом. Высокий, темноволосый, ткань куртки туго обтягивает плечи, подчеркивая рельеф мышц. Логотип «BWT» — изображение кракена, стилизованное под символ международного кредита — переливалось даже в тусклом свете бара, привлекая к себе внимание. Капитан, значит, или кто-то из высших офицеров — простая матросня не ходила по таким заведениям.

— Я еще не решила.

— И от чего это зависит?

— Как думаешь? — Фортуна усмехнулась, все еще глядя на него снизу вверх. — Хочешь, угадаю, на чем ты ходишь?

— Попробуй.

— Дай-ка подумать, — протянула она, накручивая на палец рыжий локон. — Что-то большое. И крепкое. Ноксианский танкер? Я права?

— Холодно, Рыжик, — усмехнулся он, облокачиваясь о барную стойку. — Билджвотерский контейнеровоз, настоящий, с островных верфей. 32000 TEU — достаточно большой для тебя?

— Ого, — брови Фортуны приподнялись. — Впечатляет. Вернее, впечатляло бы, не будь мы на Стринге. Здесь к такому привыкли.

— Тем лучше. Так что скажешь, Рыжик, могу я тут пришвартоваться?

Фортуна снова смерила его взглядом. В любой другой день она определенно согласилась бы. В любой день — но не сегодня.

— Прости, морячок, — она покачала головой. — Но я не одна.

— Так хрена ли ты…

— Джи Пи! — из темноты бара возник еще один мужчина в форменной куртке «BWT», настоящий бугай даже на фоне своего немаленького приятеля. — Ты вроде за пивом пошел, а не за бабами.

— Рик, отвали.

Но бугай уже облапил начавшего закипать «Джи Пи», едва ли не силой разворачивая его в сторону бармена.

Фортуна усмехнулась, вытащила из пачки сигарету, вставила в рот. Потянулась было к зажигалке, зачем-то глянула вверх — туда, где вдоль стойки бара тянулось зеркало, — и встретилась взглядом с человеком, стоящим за ее спиной.

И сразу поняла, что это именно тот, кто ей нужен.

Если бы речь шла о планах на вечер, Фортуна была бы разочарована. Крепкий, но не слишком высокий, весь какой-то потрепанный, лицо поросло неопрятной бородой, от сигары во рту тянет неприятным дымом — никакого сравнения с бравым капитаном Джи Пи.

Но речь шла не о планах на вечер, совсем не о них, и чем дольше Фортуна смотрела в его глаза, отраженные в старом стекле, тем отчетливей понимала, что ее новый контракт будет как минимум не скучным.

У Малкольма Грейвза были опасные глаза.

Малкольм Грейвз был одержим.