Но что бы она ни делала, к каким бы уловкам ни прибегала, результат был один — полное отсутствие результата.

Фортуне пришлось признать свое поражение, но это вовсе не означало, что она сдалась.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как она пообещала себе, что в последний раз работает с Попрыгунчиком, но все шло к тому, что без него обойтись не получится. Выслушав свою порцию насмешек — она была очень, очень щедрой, эта порция — Фортуна все-таки добилась от него того, что ей мог дать только он, хакер экстра-класса: доступа к полицейской системе слежения «2.3.2 SVS Kalista». Попрыгунчик сделал почти невозможное, сумев прорубить для нее получасовое окно.

Чтобы отследить последние перемещения Фейта, им пришлось дополнительно взламывать архив. Фортуна ругалась как десяток морских дьяволов, сканируя данные в несколько потоков, Попрыгунчик, казалось, пытался разорваться надвое, чтобы успевать гасить алармы и выстраивать какие-то только ему понятные, но несомненно необходимые программные конструкции.

Полчаса на то, чтобы получить доступ к старым данным, найти в архиве нужные сведения, тщательно просканировать съемки нескольких сотен камер слежения, напиханных по всему Стрингу, — и не вызвать при этом тревогу. Всего полчаса.

Но они смогли! Они отследили по камерам этого ублюдка.

Незадолго до того как исчезнуть, Твистед Фейт зачастил в Ред-лайт сектор — район на восточном берегу, на всю Агломерацию славный невероятным количеством подпольных хирургических клиник и центров аугментирования. Настоящий черный рынок протезов и электроники, пригревшийся прямо под боком у подозрительно равнодушной к такой конкуренции «Z-тех». Место известное и популярное — да что там, Фортуна сама не раз захаживала туда менять прошивку для своего порт-импланта (не тратиться же на лицензионные версии «розовых»). Вот и Твистед Фейт не смог устоять перед призывным светом красных огней.

Это могло быть чем-то. Это могло быть ничем.

Но когда Фортуна смотрела на распечатки с камеры, она чувствовала, что наконец-то нашла верный путь. Она привыкла доверять своей интуиции, а сейчас все ее чувства кричали об одном — это след.

Кое-что ей удалось выяснить и самой. Твистед Фейт не просто так посещал клинику некоего «Доктора Мундо» — помимо прочего он вставил себе разъем. Ничего особенного, Z-тех эконом-класса с перебитым ID-кодом, но вот сам код она достать не могла, тут нужны были ребята посерьезнее. Впрочем, она знала, что это последний шаг — и цель окажется у нее в руках.

Она была настолько уверена, что сообщила Грейвзу хорошие новости едва ли не раньше, чем связалась с Хэрриером и с Трехруким.

Фортуна солгала бы, сказав, что для нее стало неожиданностью, когда ее предложение слегка отметить успех закончилось грандиозной попойкой и бурным сексом. А когда она проснулась утром в своей постели, ее волновали всего две вещи — подпалины от сигары на ее дорогом ковре и ID-код, который пока что не был в ее руках.

Оба хакера заявляли, что это займет время, а Фортуна хоть и умела, но не любила ждать.

Но пару дней спустя сообщение от Хэрриера сказало, что ее ожидание окончено.

13/09/25 Стринг

— Это тот код, о котором я тебе говорила, — сказала Фортуна, снова оказавшись на рабочем месте. — Теперь дело за малым — у меня есть программа, которая отследит его текущее местоположение. Останется просто придти и взять его тепленьким.

Грейвз навис над ней, упершись руками в край стола. Челюсти судорожно сжаты, напряженный взгляд буравит монитор. Даже жаль, что он ничего не увидит, хотя…

— Что ты делаешь? — спросил он, явно заметив, что Фортуна не спешит вставлять провод в порт-имплант и нырять в Бездну.

— Делаю тебя наблюдателем, — усмехнулась она. — Сейчас, вот так. Теперь все, что я увижу, будет выводиться на экран. Можешь смотреть, где искать твоего приятеля. Сейчас я его отслежу, это дело пяти минут.

Она откинулась на спинку стула, уперлась затылком в плечо Грейвза, глянула на него снизу вверх. Может, все-таки… Нет. Малкольм Грейвз не хотел ждать — ни пять минут, ни больше.

Подавив вздох — и пообещав себе, что потом уж точно все наверстает, — Фортуна подалась вперед, нащупала провод и привычным движением вставила его в разъем — быстро, резко, до металлического щелчка.

Чтобы не тратить лишнего времени, она отключила загрузку оболочки, оставив перед собой обычный интерфейс программы. Карта Валорана, испещренная сотнями меток и линий, раскинулась перед ней насколько хватало взгляда. На секунду ей стало по-настоящему жаль Грейвза, который из-за какого-то непонятного упрямства отказывает себе в чудесах Бездны. Зачем ограничиваться одним миром, если можно жить во многих прекрасных мирах?

Отбросив постороннюю мысль, Фортуна ввела ID-код и запустила поиск, чтобы отследить по нему последний выход в сеть. Карта откликнулась почти сразу — желтая точка вспыхнула совсем рядом, в южной части неровного блюдца Z-сектора. Фортуна испустила победный вопль. Он даже не успел уйти далеко, считанные минуты на скоростном поезде — и они будут на берегу, а там останется только придти и взять ублюдка за задницу.

Фортуна радовалась недолго — еще одна точка вспыхнула недалеко от первой, в самом центре Z-сектора. Она не успела понять, что происходит, как сразу две точки зажглись на востоке, где-то в районе старого Ноксуса. Волна страха захлестнула ее с головой. Что за…

Знакомый голос позвал ее по имени. Грейвз? Нет, этого не могло быть — в Бездне не было места звукам из «реального» мира. Точек становилось все больше; все окружающее пространство стало светом, словно Бездна вокруг загорелась. Фортуна попыталась отдать команду на завершение работы, но поняла, что не может этого сделать.

Свет становился ярче, он уже бил по глазам, причиняя физическую боль. Фортуна не сразу поняла, что кричит.

А потом свет вспыхнул, и она перестала существовать.

========== 23/09/25 Р-сектор ==========

23/09/25 Р-сектор

Кампус старой Пилтоверской Академии по праву считался памятником архитектуры. Тщательно выверенные линии зданий, высокие колонны, облицовка из демасийского мрамора, белоснежный купол главного корпуса — когда-то давно все это, должно быть, производило неизгладимое впечатление на приехавших в Город Прогресса в поисках знаний. Но сейчас огромная территория кампуса больше походила на ожог, проплешину, грубый шрам, нарушавший целостность многоэтажной застройки. Академия Наук и Прогресса когда-то была лихорадочно бьющимся сердцем города, наполнявшим его жизнью, новыми знаниями и людьми. Теперь же, со всех сторон окруженная рвущимися вверх небоскребами, она казалась странным, причудливым рудиментом, эволюционной ошибкой, по какой-то причине не отброшенной перешедшим на новый уровень организмом.

Эзреаль рассказал, что это было решение управленцев P-сектора: сделать все, чтобы по возможности сохранить наследие старых времен. Они обошлись с кампусом очень бережно — укрепили стены напылением специальных веществ, нанесли на мрамор новое покрытие, сохранили даже парки на территории, постепенно заменяя погибшие или заболевшие деревья выращенными в агрокластерах, а главное — ничего не стали переделывать и менять.

Почти ничего: старый девиз Академии, выбитый золотыми буквами на портике главного корпуса, сменился на корпоративный девиз «Пилтовер Инкропорейтед»: «Будущее уже завтра», напоминая каждому, кто ступал на эту территорию, что отныне он должен стремиться не к абстрактным знаниям, но к высокой должности и преданной службе на благо корпорации.

Люкс с интересом разглядывала колоннады и корпуса — точь-в-точь такие же, как на фотографии в статье об Академии, сделанной еще до того, как по периметру кампуса выросли головокружительной высоты здания. Эзреаль говорил о Пи-инк так, будто сохранив кампус они сделали что-то ужасное, но Люкс не видела ничего плохого в бережном отношении к своему прошлому. К тому же, после путешествия сквозь огромный город, полный навязчивой рекламы, закручивающихся сложными спиралями скоростных дорог, интерактивных билбордов, причудливых зданий, многоуровневых систем монорельсов и толп людей, у нее слегка кружилась голова, и было очень приятно найти в этом безумном месте островок почти настоящего покоя.