— Ты знаешь, я ведь его видела, еще до Компэки-плаза, — продолжает Ви, — И, если честно, думала, что это и был Нибблс: жил там раньше, а потом перебрался в мою мегабашню. А оказалось — два разных кота.

Или два бакэнэко, думает Горо. Кошкам-оборотням самое место на улицах этого ненастоящего города: можно вволю прятаться в тенях, смотреть и слушать, следить и выжидать.

Кошкам живым там давно уже нечего делать.

Значит, бакэнэко показался Ви, когда она готовилась к ограблению. Жаль, что она не знала тогда, что это дурной знак: может быть, это заставило бы ее задуматься, даже отказаться от контракта, который искалечил ее жизнь. Да, они бы никогда не встретились, зато…

Горо понимает, что Ви вряд ли прислушалась бы к такой мелочи, как плохая примета, но ему нравится иногда представлять себе ту версию реальности, в которой она не умирает.

— О чем ты думаешь? — спрашивает она.

О том, что ты можешь исчезнуть, хочет сказать Горо. О том, что ты утекаешь, как вода сквозь пальцы, как бы крепко я тебя ни держал. О том, что у тебя есть один-единственный шанс и нет никаких гарантий.

О том, что я боюсь тебя потерять, хочет сказать он, но лишь качает головой, и только тогда замечает, что бессознательно гладит ее коленку. Как будто если он хоть на секунду перестанет ее касаться, и коленка, и вся остальная Ви просто растворятся в воздухе.

Но когда он убирает руку, Ви по-прежнему рядом, и даже улыбается; ее оптика мягко сияет, будто вобрав себя весь свет в номере, и Горо думает, что ее глаза похожи на звезды.

Даже в его голове это звучит смешно и банально, но он не боится показаться смешным или банальным, а потому говорит это вслух.

— Это просто линзы, — Ви мягко смеется. — Ты тоже можешь поставить себе такие, хочешь, спрошу у Вика? Он знает, где достать.

— Я не имел ввиду то, как они выглядят.

Горо убирает волосы от ее лица, проводит по скуле подушечкой большого пальца и чуть задерживает прикосновение у виска.

— Когда ты улыбаешься, твои глаза освещают все.

Ви, конечно, тут же улыбается снова, и прижимается к его ладони щекой.

Горо хочет обнять ее, так крепко, как только возможно, но знает, что текущую воду силой не удержать, а потому осторожно тянет Ви к себе. Потом нежно, едва-едва, касается губами одного из светлых пятнышек на ее ключице, и не слышит, но чувствует как прерывается на секунду ее дыхание.

…где-то внизу, по призрачным улицам неживого города бродят кошки-оборотни, предвещая беду любому, кто их увидит. Но знаки можно толковать по-разному: в конце концов, бакэнэко не только приносят несчастье — они умеют возвращать мертвых к жизни.

Может быть, это значит, что будет и еще один шанс — для них обоих?

========== riptide ==========

Комментарий к riptide

написано для wizjer по ее хэдканонам <3 <3 <3

Пена сбивается к краям ванны, громоздится в фантастические конструкции и дрожит, как желе, от малейшего движения воды. Дрожит — и раздражает. Миллионы маленьких пузырьков постепенно лопаются, звук едва слышен; в другой день Ви бы его не заметила, но сегодня восприятие обострено, и цепляется за все, что бесит, даже за такую мелочь, как эта чертова пена.

Сегодня ей кажется, что все неправильно, все не так. И можно не спрашивать себя, почему: ответ известен.

Потому что она не заслужила быть здесь.

Время уходит, нужно тратить его с умом — на то, что приблизит ее к спасению или хотя бы увеличит шансы, но дело не только в этом, она… додумывать мысль нет никакого желания, и Ви снова переключается на раздражитель: кажется, под ее взглядом пузырьки лопаются в два раза быстрее.

Пенная гора, которую она гипнотизирует, вздрагивает у основания, и верхушка сползает с нее, как лавина. Вот только взгляд Ви к этому отношения не имеет: все дело в волне, которая расходится по воде, когда Горо поднимает руку и аккуратно касается ее плеча.

— Снова конструкт? — прямо спрашивает он.

— Нет, — Ви чуть расслабляется, откидывает голову назад; волосы стянутые к затылку смягчают прикосновение от твердых граней его имплантов. — Я одна: приняла таблетки, не хотела, чтобы он меня не отвлекал.

— И поэтому ты сама сейчас не здесь.

— Я…

Возразить она не успевает: пальцы скользят вверх по плечу, потом вдоль ключицы; ненадолго замирают возле ямочки под шеей, чтобы описать маленький, едва заметный круг, и двинуться дальше.

— Ты прав, — говорит Ви и тут же глотает воздух — сама не заметила, что задержала дыхание. — Я загрузилась, прости, настроение… не стоило вообще это все устраивать. Думала, получится расслабиться, но не могу перестать… думать. Может, ну его? Уйдем? Тем более, что защита у отеля серьезная, и может, они уже выяснили что имя на которое снят номер — фальшивка. Наша безопасность под угрозой…

Пальцы Горо чуть сжимаются на ее левой руке: ну да, по его меркам “безопасность” они убили и похоронили уже давно. Ви упирается подбородком ему в предплечье, потом чуть наклоняет голову и ненадолго прижимается щекой.

— Давай уйдем, — снова предлагает она и пытается встать.

Встать не получается: рука, до того расслабленно лежавшая у нее на груди, сейчас похожа на камень, который так просто не сдвинуть. Чувство беспомощности омывает ее, как волна, и смутное раздражение мгновенно переплавляется в злость — горло пережимает, как будто его сдавили невидимые пальцы, и Ви шипит:

— Пусти меня.

— Ви?

— Пусти!

Она не боец, и никогда им не была, но сейчас она готова драться: как угодно, чем угодно — ногтями и зубами, как затравленное животное… но драться не нужно: рука исчезает и Ви вырывается на свободу. Вскакивает, — и тут же хватает за бортик: скользкое дно не прощает ей резкого движения. Ви не падает, нет, — успевает вернуть равновесие, и почти изящно погружается обратно воду, — но в этот раз — в другом конце ванны, подальше от угрозы.

От угрозы, которой нет: Ви впивается взглядом в лицо Горо, пытаясь найти там хоть какие-то признаки того, что с ним что-то не так. Что он это не он а кто-то другой: кто-то кто пытается навязать ей свою волю, заставить ее делать то, чего она не хочет; кто-то, кто держит ее в плену.

Но Горо — это просто Горо. Встревоженный, обеспокоенный, он сам сейчас похож на животное в свете фар — замер и боится сделать лишнее движение.

Чтобы снова ее не напугать.

Потому что это она не в порядке.

— Что произошло? — спрашивает Горо, но Ви только качает головой.

— Давай уйдем, — повторяет она. — Все пошло не так. Давай просто притворимся, что этого вечера не было.

— Или ты можешь рассказать мне, что опять сделал твой конструкт, и мы оба подумаем, как это можно исправить.

Ви обхватывает колени руками, утыкается в них лбом, закрывает глаза. Рассказывать не хочется. В таком и самой себе признавать противно, а кому-то другому…

— Это не он, — голос звучит глухо, Ви вообще не уверена, что Горо ее слышит. — Это я. Мы с ним… разговаривали, и я поняла, что больше не злюсь. Не злюсь на него — убийцу сотен и тысяч, на своего будущего убийцу.

Она замолкает, не зная, как объяснить; потом находит слова:

— Это неправильно. Я не должна сочувствовать ему, пытаться понять или простить. Джонни мне не друг, и я знаю это. Он полный мудак, Горо, но в тот раз он вел себя почти по-человечески, и я подумала…

— Что он изменился?

Ви смеется — хрипло, невесело. Чуть поднимает голову, чтобы поймать его взгляд.

— Нет, — говорит она. — В такое даже я не верю, хотя стараюсь видеть в людях хорошее. Я испугалась, и в этот раз не его. Себя.

Горо кивает.

— Я не могу полностью понять твой страх, потому что не был на твоем месте. Могу только представить. Но насколько я знаю… — он избегает называть Джонни по имени, а потому говорит:

— …твой конструкт, — умение сопереживать, это не та черта которую он может тебе навязать.

— Это точно, — губы Ви против воли растягиваются в улыбке. — Эмпатия — это не к нему. Но я меняюсь не только потому, что биочип работает. Я и он — мы же всегда вместе, каждую минуту, как… сокамерники. А человек ко всему привыкает, начинает считать нормой. Я не хочу считать его нормой, Горо.