Вместо этого она пошла в ванную где долго плескала в лицо ледяной водой, надеясь, что это поможет ей успокоиться. Закончив, уставилась в глаза своему отражению, усмехнулась, потом закрыла ладонями нижнюю половину лица. Футболка в синих подтеках, волосы липнут к мокрому лбу, и взгляд точно такой же, как раньше: из зеркала на нее смотрела старая Ви. Она улыбнулась — но всего на долю секунду.

Потому что это была херня. Нет, еще хуже — это была подделка. Попытка прикинуться кем-то, кем она не была, влезть в чужую кожу; и что с того, что эта кожа когда-то принадлежала ей?

Ви смотрела на свое отражение и чувствовала себя полной дурой. До нее дошло, о чем вчера говорил Горо: вся эта идея переделать новое тело, чтобы стать собой с самого начала была идиотской и абсолютно бессмысленной.

Тон кожи или форма губ не имели никакого значения. Она уже была собой. Настало время это признать.

— А вот веснушки верну! — пообещала Ви и рассмеялась, а потом сгребла волосы в горсть, сколько смогла ухватить, поднесла к ним руку и выпустила клинок. Разжала ладонь, наплевав, куда они упадут — на пол, в раковину, не важно, — она смотрела в зеркало и видела себя.

Не новое тело, ставшее вместилищем старой души. Не разум, подчинивший себе хром и пластик.

Себя. С неровно обрезанными волосами, шальным взглядом и абсолютно счастливой улыбкой.

Она все еще смеялась, когда на ее систему поступил вызов. Гончая. Только приняв звонок, Ви поняла, что это записанное сообщение.

— Не перезванивай мне, — первым делом сказала фиксерша. Хромовое лицо, подсвеченное только с одной стороны, походило на сахарный череп. — И не паникуй: пока ничего не случилось, но я хочу, чтобы ты была осторожна. Одна из моих раннеров проверила файлы Инари, те, что ты уже видела. Она обнаружила, что часть информации была удалена, причем, не слишком умело. Мы восстановили данные: полную версию записи о том, что из Найт-Сити были доставлены останки Джонни Сильверхенда. Их привез Инари, — тени на лице Гончей обозначились четче, когда она нахмурилась. — Я не понимаю. Инари придумал всю операцию по твоему спасению, он всегда работает со мной в открытую… или лучше сказать — работал? И еще я не понимаю, зачем нужно было прятать такую мелочь. Мне это не нравится. Что-то готовится, Ви. Я не отменяю операцию, но повторю: будь осторожна.

Сообщение закончилось, и в наступившей тишине Ви отчетливо услышала сигнал приехавшего лифта.

Вдохнуть. Выдохнуть. Очистить голову от мыслей, сомкнуть пальцы на рукояти пистолета, спрятать его за спину. Открыть дверь, сделать несколько шагов… и застыть на месте, будто испуганное животное.

В пору было рассмеяться — Горо снова выполнил свое обещание, он действительно вернулся, — вот только Ви было совсем не смешно.

— Ты, — выдохнула она, по-прежнему стискивая пальцы на рукояти. — Это ты.

— Я, — согласился Горо. Он поймал ее напряженный взгляд, сделал несколько шагов, и остановился ровно посередине между Ви и дверьми лифта. — Я не должен быть здесь сегодня, но понял, что не могу не прийти. Не могу не попрощаться.

Он не сказал: “я не должен был вернуться так рано” или “мне сейчас нужно быть в другом месте”.

Он сказал ровно то, что сказал: не должен быть здесь. Сегодня.

Если бы Ви была умнее, до нее дошло бы гораздо раньше. Мелкие несостыковки, тревожные мысли — все обрело смысл.

Ее старая портативка, о существовании которой — из живых — знали разве что Вик и Мисти; ее “Кейс”, айдишник которой каким-то чудом проходил авторизацию на закрытой борде, а значит, был известен и раннерам Гончей. Дека, место которой было в Найт-Сити, как-то попала в Токио. Скорее всего — два-три года назад, вместе с костями Джонни; благодаря человеку, звавшему себя именем богини-лисы.

— Это ты, — повторила Ви. Она медленно опустила руку, которую прятала за спиной, потом резко шагнула в сторону и наставила оружие на Горо. — Ты — Инари!

Он только покачал головой; сцепил ладони в замок, потом потер их друг о друга.

— Убери пистолет, — его голос звучал спокойно, даже мягко. — Я тебе не враг.

— Хера с два! Ты лгал мне. Все время! Для чего, Горо? Хотел на Гончую выйти? Спровоцировать? Поймать ее на горячем?

— Ты говоришь бессмыслицу, — Горо смотрел ей в глаза, не обращая внимания на оружие, направленное ему в лицо. — Гончая работает со мной почти четыре года. Если бы я хотел подставить ее, придумал бы план попроще. Нет, Ви. Дело не в ней, а в тебе. Прости, что мне пришлось тебе врать но это был единственный способ тебя…

— Заткнись! — может быть, голос Ви и дрожал, зато рука с пистолетом была тверда. — Не хочу слушать. Ты лгал мне! А я — идиотка! — верила каждому слову. Я ведь думала, что ты… что я…

Она с трудом сглотнула и закусила губу, надеясь, что боль поможет прийти в себя.

— Если ты говоришь правду… Если ты все это время был с ней заодно — почему просто мне не сказал?

— Ты бы поверила?

— Да! — она почти выкрикнула это слово. — Поверила бы!

Горо промолчал, только чуть приподнял брови, и Ви осеклась. Она еще хорошо помнила, в каком состоянии была после того, как ее привезли из клиники, и тем более — после того, как узнала, насколько она на самом деле зависит от поддержки со спутника. Горо был прав: она даже слушать его не стала бы.

— Ты вправе злиться. Я понимаю, но прошу поверить мне в последний раз. Пожалуйста, убери пистолет.

— Ты все знал, — сказала Ви. — Знал, что со мной происходит, что я отключаюсь, ищу способ выбраться, и делал вид, что ничего не замечаешь. Ты хорошо научился притворяться, Горо. “Ви, не надо! Отдай нож! Я не хочу чтобы ты умерла!” Отлично сыграно! Я купилась.

— Я…

— Ты ведь понимал, что я делаю! Что я не пытаюсь себя убить!

Что-то мокрое ползло по лицу. Ви дернула плечом, потерлась о него правой щекой, все еще продолжая целиться — рука с пистолетом все-таки дрогнула, но Горо не воспользовался шансом подойти ближе. Просто стоял и только сильнее сжимал стиснутые ладони.

— Я сорвался, — признался он. — Увидел тебя, нож… и забыл обо всем. Даже о том, что ты не сможешь по-настоящему себе навредить, точно не одним ударом. У тебя был такой взгляд, совсем как на станции. Мне казалось, я снова теряю тебя, я ни о чем не мог думать, Ви. Только о том, что это опять происходит.

Ви чувствовала, что Горо говорит правду, вот только… она не знала, может ли доверять своему чутью — ведь оно молчало все это время.

— Мне это снилось, — с видимым усилием Горо расцепил ладони, но только для того чтобы тут же сжать их в кулаки. — Как ты уходишь. Как садишься в кресло. Как становишься светом и цифрами. Я видел записи и проклинал себя за трусость, за то, что меня не было рядом, когда ты…

— К черту, — перебила его Ви. Посмотрела на пистолет, потом на Горо. Опустила руку. — Ладно, я верю, что тебе на меня не плевать, но, прости уж… Горо Такэмура предает “Арасаку”? В голове не укладывается. Что там насчет принципов, а? Как поживает твоя верность Сабуро?

Только теперь он отвел взгляд.

— Сабуро Арасака поступил несправедливо. Не только по отношению к тебе, Ви, он… — Горо ненадолго замолчал. — Не важно, потому что это не освобождает меня от обязательств. Я все еще в долгу перед ним. Я — человек без чести, я поставил данное тебе слово выше своего долга перед господином. Даже то, как он изменился, меня не оправдывает.

Ви вздрогнула когда он пошевелился и едва подавила инстинктивное желание снова наставить на него пистолет, — но Горо всего лишь прижал друг к другу сжатые кулаки.

— Проект по твоему возвращению закрыли, — сказал он. — Когда стало понятно, что невозможно найти для тебя донора или вырастить здоровые ткани из твоих клеток, Арасака-сан принял решение: ты останешься в “Микоши”. Я пытался смириться, но не смог. У меня нет никого ближе, чем ты, и после того, как Ода…

— Прости, — глухо сказала Ви. — Я дразнила тебя, издевалась. Говорила про него всякое. Если бы я знала, что Ода погиб, то не стала бы.