Двое инженеров, находившихся с нами, засуетились и полезли вниз выяснять причину остановки. Вскоре они показались с паникой в глазах.

— Внизу всё затоплено, гермодверь открылась, и вода быстро прибывает! — закричал один из них. — Нужно срочно возвращаться! Иначе утонем.

Я с размаху вдавил нужную кнопку. Автоматика замигала разными лампочками, но лифт не тронулся с места. Никто не понимал, что обозначают эти огоньки, но нам срочно нужно было наверх!

Инженеры заметались, начали разбирать верхушку постамента. Я отошёл, чтобы не мешать им. Они что-то кричали друг другу, толкались, психовали и паниковали. Я же, как и остальные, спокойно наблюдал за их работой, если её так можно назвать. Пару раз одного из них явно ударило током, во второй раз он отлетел, дымясь. Эльза тут же бросилась к нему, но он оказался живучим и встал сам, приглаживая вставшие дыбом волосы и нещадно чесавшись. Тряхнув головой, он бросился обратно к пульту.

Тем временем вода начала переливаться на площадку, на которой мы стояли. Я вполголоса предупредил Графа, что скоро будет очень мокро, но в ответ услышал лишь ленивое хмыканье. Джон схватил подобие наладонника, только много толще и без экрана.

— Это рация, внук. По ней можно общаться без дополнительного оборудования в виде вышек сотовой связи, — просветила меня Сергеевна.

Джон что-то прокричал туда, но в ответ мы услышали лишь шум и треск. Он опустил руку с прибором, в его глазах застыли безнадёжность и смирение.

А вода уже затопила обувь и сейчас подбиралась к коленям. Холодная, зараза! В пульте что-то заискрило, я через воду почувствовал слабый удар током, и огоньки погасли. Учёные безнадёжно опустили руки и медленно повернулись к нам.

— Простите, но это было всё, на что мы способны, — произнёс один из них. — Похоже, мы все уже трупы, просто не знаем об этом.

– Внук, у меня есть идея! На скорости ты, скорее всего, сможешь прорубить перегородку. Я смотрела, там всего сантиметров пять или шесть. Системный меч точно прорубит на твоих-то скоростях! В крайнем случае у тебя их много — один сломается, возьмёшь другой. А сейчас приободри людей!

— Так, все снимаем тяжести, складываем в одну кучу! Остаёмся в минимуме одежды. Вода холодная, так что шевелимся как можно меньше, чтобы жидкость вокруг тела создавала нагретую «прослойку», это уменьшит теплопотери. Если теряется чувствительность конечностей, наоборот, шевелимся активнее, разгоняя кровь по телу. Скорлупу, что над нами, я вскрою, потому паниковать не надо.

— Серёж, но лесенка совсем гнилая, — ко мне подошла подрагивающая Эльза. — Не уверена, что она тебя выдержит, да и всех нас.

Лесенка? Какая ещё лесенка? Я планировал всплыть вместе с уровнем воды, а потом рубить люк. И тут я действительно увидел лестничку, тоненькую и насквозь ржавую. Побежал к ней, хлюпая системными ботинками по воде и разбрасывая брызги. Подёргал — вроде держит. Аккуратно поднялся к самой гермодвери, ура! Конструкця не развалилась и не оторвалась. И тут я обнаружил небольшой люк, возможно, даже рубить не придётся! Внимательно осмотрел, но не нашёл никакого подобия замка, лишь приваренную железную ручку. Я надавил на крышку, и она с противным скрипом приподнялась. Да быть не может, чтобы всё было так просто! Поднажав, я полностью открыл узкий проход. Взобравшись наверх, достал фонарь и посветил в сторону следующей преграды. Лесенка, такая же гнилая, похоже, вела к следующему люку. Я наклонился и рявкнул в отверстие:

— Поднимайтесь сюда, только по очереди, чтобы лестница выдержала!

Первой забралась Сандра, следом Эльза. Хорошо, что жирная тётка с некрасивым лицом не поехала с нами, она точно не забралась бы, доставив нам кучу хлопот. Следом поднялся Джон, техники, и под конец вылезли все солдатики.

Лестница выдержала всех. Умели строить предки, ничего не скажешь!

По следующему перегону первым лез уже один из воинов. Крышка так же легко распахнулась, и мы постепенно забрались на вторую площадку. Потом на следующую, ещё и ещё. Учёные старательно закрывали каждый люк, хотя лично я смысла в этом не видел. Вряд ли этим спуском в Ковчег когда-нибудь кто-то сможет воспользоваться. И вот после очередного подъёма в лицо ударил яркий свет открытого неба. Техники просто пластом лежали, приходя в себя, подъём дался им совсем нелегко. У солдат тоже языки были на плечах, и это учитывая долгий отдых между подъёмами с люка на люк. Больше всех меня поразила Сандра. Являясь обычным человеком, она была бодра и свежа.

А вот тут нас ждал облом, дальше лестницы не было. Зато у Джона заработала рация. О чём-то переговорив, он сказал, что нас вытащат. И действительно минут через пятнадцать к нам спустилась верёвка с промышленной альпинистской обвязкой. Солдатики споро надели её на Эльзу, и ту довольно быстро потянули наверх. Потом была Сандра, следующим я. Мы не стали дожидаться всех остальных, а побрели в сторону штаба, жрать хотелось неимоверно.

Мы уселись за стол, и нам тут же накрыли. Кто-то даже помнил объёмы требуемой пищи, и потому порций было реально много. Вскоре к нам присоединились Джон и его противная коллега.

— Что же, отрицательный результат — тоже результат, — высказался бородач, пододвигая к себе порцию сухпая. — Нам осталось проверить ещё три спуска. Главное, что всё закончилось хорошо! Да, древние знали толк в строительстве. Вторые врата уже тоже вскрыты, через полчаса вылетаем туда.

Побросав в брюхо довольно невкусную, но максимально питательную еду, идём к вертолётам.

Один уже ворчит двигателем, вхолостую крутя винтами. До второго места раскопок мы домчали за каких-то десять минут. Внешне ворота в подземный бункер разительно отличались. В этот раз — огромный холм с вертикальными створами, которые закончили срезать при нас. Площадка лифта была точно такой же, но имелось одно заметное различие. Шахта оказалась не вертикальной, она спускалась в глубину под углом градусов в сорок. При желании и со страховкой по её дну можно было даже пройти пешком.

Я стоял и заворожённо наблюдал за работой техников. Один разматывал какие-то шланги и провода, другой запускал генераторы, третий колдовал с приборными щитками, пятый что-то измерял непонятными приборами, десятый проверял пульт. Это было настоящее броуновское движение, на первый взгляд. Но на второй, явно прослеживалась слаженная работа профессионалов. Через десять минут после вскрытия верхней гермодвери пульт светился знакомыми огоньками, всё было готово к спуску.

Научников в этот раз нам выделили других. Те, которые были с нами при первой неудачной попытке, сейчас находились в лазарете с переутомлением. Впрочем, солдаты тоже сменились. Но Сандра опять собралась с нами. Я с уважением посмотрел на эту стройную, почти хрупкую девушку и в очередной раз напомнил себе, что она не системщик.

Мы взошли на платформу, и я почувствовал ногами знакомый гул. На меня накатило ощущение дежавю. Техник ударил по кнопке спуска рукой, и лифт, вздрогнув, начал медленное движение, постепенно ускоряясь. Гермодвери послушно открывались перед нами и закрывались над нашими головами, скорость росла. Я не сразу понял, что произошло. Сначала лифт на полном ходу шваркнулся обо что-то, видимо, какой-то шлюз не открылся. Нас бросило на пол, один из солдат ударился головой о стойку управления и явно раскроил её себе. Всё это я наблюдал, расплющенный силой инерции по полу.

Скрежет, моргание освещения, и площадка начала менять угол, переворачиваясь. При этом она совсем медленно поехала дальше вниз. Вскоре платформа легла горизонтально полу, то есть под углом в сорок градусов к центру притяжения Земли. И мы все с ужасом увидели, что метров через пятьдесят тоннель кончается, а дальше нас ждёт долгий полёт в неизвестность. Впереди была огромная и совершенно тёмная пещера, прожекторы лифта не добивали никуда в бездонном провале, похоже, Ковчега. И мы были в районе его неба. У нас оставались жалкие десятки секунд, прежде чем площадка наконец провалится сквозь обломки последнего шлюза и рухнет с огромной высоты!