– Разница есть, но объяснять её я не буду. Тебе это знать не нужно. Считай, что это мои личные заморочки. Давай вернёмся к вопросу, который я задал? Что значит «ребёнок удерживает в реальности»?

Юля переложила подушку к стене, передвинулась, облокотилась на неё спиной и похлопала рукой по освободившемуся месту на постели.

– Садись, это надолго.

Андрей сходил в соседнюю комнату, принёс оттуда ещё одну подушку, закрыл дверь, чтобы ночной разговор не разбудил Яну, и сел на противоположном конце кровати почти в такую же позу, в какой сидела Юля. Ноги только не под себя поджал, а вытянул их на одну из коробок.

– С чего начать? – уточнила девушка. – С первого твоего вопроса о том, что мне снилось, или с информации о несовместимости чёрной магии и детей?

– Давай второе, потому что для тебя это, кажется, важнее.

– Да, – согласилась Юля, но сочла своим долгом предупредить: – Только я сейчас опять про откаты буду рассказывать, потому что это всё из-за них.

– Валяй, – кивнул Андрей.

– Не знаю, в курсе ты или нет, но мать и ребёнок связаны энергетически как во время беременности, так и после. Защиту от отката можно использовать на себя, но на ребёнка она не действует, и отдельно защитить его тоже нельзя. И перенаправить откат на кого-то другого при наличии ребёнка тоже не получится.

– Почему?

– Потому что собственная энергия объектов родственная. Откатом она возвращается обладателю. Если путь к обладателю закрыт, первым делом под удар попадает родственный объект по нисходящей линии. Грубо говоря, всё, что не прилетело мамочке, достанется малышу. И то, что прилетело, тоже зацепит. Способа изменить это не существует. Если я буду колдовать, это убьёт моего ребёнка.

– А твои родители при этом не пострадают, потому что они относятся к восходящей линии, – сделал вывод Андрей.

– Угу, – кивнула Юля. – Бьёт от родителей к детям, но не наоборот. И только чёрная магия. Откаты от светлой вреда никому не причиняют. Они есть, но намного легче переносятся и не длятся долго.

– А если колдует отец, а не мать?

– То же самое, – пожала Юля плечами. – Для магии нет разницы, папа колдун или мама. Магия важна энергия.

– Жёстко, – нахмурился Андрей. – Я этого не знал. Хорошо, что не успел жениться и размножиться.

– Ты не знал, потому что не видел никогда, как это работает. Много ты практикующих чёрных колдунов знаешь, у которых дети есть? Ваша двоюродная бабка потому и выбрала одиночество, что хотела колдовать. Либо колдовство, либо дети. По-другому никак. Я говорила Яне, что наследие Зинаиды Трофимовны чёрное, а чёрная магия жестока.

– Да, Яна мне сказала, – кивнул Турин. – Странно, что я сам за столько лет не понял, чем старуха занимается.

– А как бы ты понял? – усмехнулась девушка. – Она же не вешала на дверь табличку «Осторожно! Чёрная магия!», правильно? Забила тебе голову всякой ерундой, чтобы в своих целях использовать, а потом ты на основе полученной от неё информации строил свои изыскания и делал неправильные выводы. Кстати, я до сих пор не поблагодарила тебя за спасение меня из лап одержимого доктора Карманникова. Спасибо.

– На здоровье, – криво улыбнулся Андрей. – Я тоже тебя не поблагодарил за Яну. Ну и за себя. Если я всё правильно понял, эти приступы летаргии из-за кладбищенской земли были?

– Вероятнее всего, – неуверенно отозвалась Юля. – Это точно не откаты, потому что мир мёртвых ничего не возвращает. После такого колдовства откатов в полном смысле этого слова нет. Тяжёлая магия, потому что отдаёшь слишко много своих сил, которые назад не получаешь. Мёртвые забирают и твою энергию, и астральную. А ещё они очень не любят, когда что-то берёшь у них. Думаю, приступов у тебя больше быть не должно, но я бы на твоём месте проверять эту теорию не рискнула.

– Ясно, – кивнул Турин. – Но мы отвлеклись от темы. Ты не хочешь колдовать, но не уверена, что сможешь удержаться от соблазна. Так? И ребёнок тебе нужен только для того, чтобы не возникало желания снова прикоснуться к магии.

– Ребёнок мне нужен в принципе, – вздохнула девушка. – Андрей, мне двадцать восемь.

– Рожают и в пятьдесят.

– Ага, а потом тридцатилетние дети хоронят своих родителей, и это в лучшем случае. В наше время и до семидесяти далеко не все доживают. Плюс нагрузка на стареющий организм. Шанс забеременеть и родить здорового ребёнка, опять же, с возрастом стремительно уменьшается. Да даже не в этом дело, сейчас о другом речь. Я уже беременна и не знаю, что с этим счастьем делать дальше. Не уверена, что справлюсь, потому что проблем слишком много. Даже если ты прав, и малыш может родиться здоровым, что я с ним буду делать? Ютиться по чужим углам и жить на государственное пособие?

– Ты можешь выйти замуж.

– За кого? – вскинула брови Юля. – За Сашу? Не хочу, спасибо. Раньше я была уверена, что люблю его, а теперь ничего, кроме жалости, не чувствую. На жалости можно счастливую семью построить?

– За меня, – отчётливо произнёс Андрей и посмотрел Юле в расширившиеся от удивления глаза.

– А тебе больше всех надо что ли? – уточнила она.

– Да, – последовал спокойный ответ.

– Зачем?

– Хотя бы ради того, чтобы знать, что ты сидишь дома и нянчишься с ребёнком, а не лезешь опять в какую-нибудь дыру в поисках неприятностей на свою и мою голову.

Юле очень хотелось бы воспринять эти слова как шутку, но Турин выглядел настолько серьёзным, что она нахмурилась и отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Почему? – уточнил Андрей. – Это взаимовыгодная сделка. У тебя будет дом и семья, а у ребёнка отец. Мне нужен наследник. Яна уже вряд ли рискнёт рожать, если вообще когда-нибудь захочет устраивать свою личную жизнь, а я от магии отказываться не собираюсь. По крайней мере, от теоретической её части, но не факт, что не захочу и попрактиковаться. Ты обладаешь знаниями, которых мне недостаёт, а у меня есть возможности, недоступные тебе. Да, я сейчас тоже оброс проблемами, но все они носят чисто юридический характер и решаемы. Думаю, я успею справиться с ними до того, как твой сын родится. Можем расписаться сразу же после того, как я официально вернусь в мир живых и получу паспорт. Справка только нужна будет о беременности, чтобы брак зарегистрировали в день обращения. Обычный брак по расчёту, если ты, конечно, не питаешь иллюзий насчёт любви и долгих лет семейного счастья.

– Нет, – повторила Юля сухо. – Ты этого не хочешь. Это та же самая жалость, какую я испытываю к Саше. Попытка защитить беззащитного. Предлагаю закрыть эту тему, пока мы не поссорились.

– Хорошо, – Турин поднял руки вверх в примирительном жесте. – Тогда давай вернёмся к вопросу о твоём ночном кошмаре.

– Моём кошмаре? – переспросила девушка, изо всех сил стараясь переключиться с предыдущей темы на следующую. – А, ну да… Это с Сашей связано.

– Я почему-то так сразу и подумал, – улыбнулся Андрей одними только уголками губ, что раньше Юлю раздражало, а теперь не казалось таким уж неприятным.

– Я сегодня навещала его в психушке…

– А я разве не просил тебя ничего не предпринимать до моего приезда?

– Просил, но я просто хотела сказать ему про ребёнка, – виновато вздохнула девушка. – Знаю, что не надо было этого делать, но я ещё до разговора с тобой просила у его врача разрешение на посещение, и отказываться было неудобно.

– Неудобно штаны через голову надевать, слышала такое выражение?

– Ага. И на потолке спать, потому что одеяло падает. Если будешь постоянно меня перебивать, я что-нибудь важное забуду.

– Ладно, молчу, – недовольно поморщился Андрей.

Юля рассказала ему всё по порядку. Начала с того, как сильно изменился Александр после смерти матери. О частых визитах бывшего жениха на кладбище и о странной могиле под роскошной елью. О своих видениях, которые сложно было назвать снами, поскольку информация для ярких картинок шла откуда-то извне, а не из собственного подсознания.

– У тебя в коробке помимо земли был ещё осколок от надгробия с этого же городского кладбища. Гранит с розовым кварцем. Я его тоже вернула на место, и по ощущениям возле той могилы было почти то же самое, что и возле этой, которая под ёлкой. Не то, что там неупокоенный, а какое-то другое чувство. Отталкивающее.