– Вы привыкли ездить на конях?

– Н-нн… вроде того, – кивнула.

– Но это ещё не всё.

Она кратко засмеялась и вернулась к рассмотрению крон деревьев.

Пару минут они просидели в тишине. Слышны были журчащие птицы, шуршание мышек и грызунов, стук дятла по коре, щебетание белок в дуплах и жужжание насекомых.

– Я Вам неприятен? – его голос всегда звучал размеренно, плавно, неторопливо, лаконично и чётко.

Вопрос выбил Нину из колеи. Она расслышала его с первого раза и удивилась больше прежнего. Принцесса резко развернула к нему голову, нечаянно выронив соломинку изо рта, и смотрела на него широко раскрытыми глазами чёрной бездны.

– О чём ты? – с этого момента она стала говорить с ним совершенно без стеснения, напрямую.

– Тогда почему принцесса не зовёт меня по имени? Я думал, мы всё выяснили.

Нина не ожидала, что он спросит её об этом, поэтому замешкалась и даже расстроилась в какой-то степени. Что она успела сделать, что ассасин так про неё подумал? Однако рациональное зерно здесь всё же было. Саксонская ненадолго ушла в себя и вспомнила настоящую причину подобного поведения. Тревожить старые раны по истине было больно и нежелательно, но рядом с братом Коннором… Хах, как это иронично звучало в её голове: соединение слов «брат» и «Коннор» порой ставили её в тупик, ведь когда-то это было нерушимой правдой.

– Я думаю, ты в курсе о трагедии семьи Саксонских, не правда ли?

Парень утвердительно кивнул. Он не отрывал от неё взгляда, чтобы не упустить никакой детали. Нина тяжело вздохнула, собираясь с силами, и продолжила:

– Раз ты знаешь, мне не придётся рассказывать, какая это боль – потерять родного тебе человека? И… всё до банальности просто, – она тоже повернула к нему голову и посмотрела прямо в глаза, отчего у рыжеволосого кольнуло сердце. – У тебя имя моего брата, поэтому мне трудно обращаться к тебе, не замечая этого нюанса.

– Разве я похож на него?

Очередной вопрос сбил девушку с толку. Она думала, что умеет держать себя в руках, а ситуацию – под контролем. Но Коннор… кажется, он делал невозможное.

– Я – не он, и Вам пошло бы на пользу не думать о своём брате, обращаясь ко мне.

Это были настолько банальные слова, что любой другой бы немедленно возразил что-то в духе «это и без тебя понятно; это очевидные вещи, зачем ты говоришь их мне», но, получалось, что принцессе Саксонии как раз их так и не хватало. Причём она услышала их от самого парня, что давало ещё больший эффект, что делало эти слова сильнее их первоначального уровня. Она прочувствовала через них весь посыл, который передавал ей ассасин. Ведь, как говорили великие, простота порой более ценное лекарство, чем запутанные и сложные вещи. Нина вдруг ощутила себя такой лёгкой и ничем не обременённой. Было такое чувство, будто все эти года без любимого старшего брата разом отпустили её душу и пустились в свободный полёт, без груза на плечах, не оставляя за собой отпечатка своей необходимости. Принцесса видела в отражении его глаз девушку и не узнавала в нём себя. Прямо сейчас этот юноша спас, по крайней мере, половину её души. Ей всегда казалось, что если она вот так запросто позволит себе забыть о брате, то непременно предаст его, но Коннор будто заполнил ту пустоту, что образовалась после сказанных им же слов, будто он дал ей разрешение поступить именно так, как она и думала.

– Хотите оседлать Нериду? – вставая, спокойно спросил помощник главы. – Поверьте, кобылы не хуже жеребцов, а порой и лучше.

Нина тоже поднялась с места. Приняла из его рук поводья Нериды, а потом улыбнулась.

– Спасибо, Коннор.

Ассасин по-прежнему смотрел на неё и не мог не улыбнуться в ответ. Его сердце больше не молчало, но душа по-прежнему болела; сознание было чисто, как никогда, а голова стала раскалываться пуще прежнего.

Эс проснулся как раз в тот момент, когда Саксонская уже припустила кобылу вперёд. Коннор отпустил орла в полёт и нагнал девушку. Она затормозила чуть дальше него, находясь в начале расстелившейся волнообразной равнины с низким уровнем травы. Рыжеволосый стоял у самого её края. Эс покружил между ними, а затем опустился к хозяину.

– Коннор, посмотри, какая красота! – крикнула Нина, указывая пальцем на разнообразные цветы и растения, которые наверняка ощущались, как пух.

Принцесса Саксонии пустилась кружить по просторам ландшафта, созданного природой, увлекая Нериду с собой. Та не особо сопротивлялась и тоже была не прочь размяться в свободном пространстве. Помощник ассасина самостоятельно взмыл в воздух и решил присоединиться к общей возне. Коннор смотрел на них, словно в замедленном темпе. Он видел, как Нерида игриво встала на дыбы и случайно смахнула наездницу с себя, а Эс стал издавать звуки, сопоставимые с человеческим смехом. Картина перед ним внезапно куда-то поплыла и с каждой секундой становилась всё более размытой. Солнце пекло не по-детски, он только сейчас это почувствовал. Его прошиб горячий пот, голова готова была вот-вот взорваться.

– Братик Коннор! Братик! Посмотри! – слышал он откуда-то. – Правда, эти ромашки такие красивые? А! Погляди ещё сюда!

Он не смог удержаться в седле и, выпустив поводья из рук, упал на землю, больно ударившись затылком. Правая рука ударилась о поверхность и отскочила от неё. Между кожей и холодным изделием просочилась единственная оставшаяся капля утренней росы, которая не успела испариться, и кольцо парня скользнуло по его пальцу, отлетев немного в сторону.

– Братик, не оставляй меня… Братик Коннор? Коннор?

– Коннор! – этот зов ассасин услышал, кажется, в реальности.

Он попытался открыть глаза. Нина сидела на коленях возле него и звала его по имени.

– Коннор! Ты слышишь меня, Коннор?! – её испуганное и такое встревоженное лицо щемило ему сердце.

Коннор не мог выдавить из себя хотя бы слова, но в последний момент услышал позывной клич Эса о помощи, и разум покинул его тело.

Неведомая сила разбудила Коннора, и парень поднялся на месте так, что глотку захватила волна порывистого воздуха, которая чуть не задушила его. Ему ничего не снилось. Он не помнил ничего, что было до этого, как будто память была полностью стёрта. Рыжеволосый отдышался и осмотрелся. Местность была незнакомая. Под собой парень почувствовал отнюдь не траву, а мягкую ткань, на которой, очевидно, и спал. Однако по ощущениям он никак не мог сказать, что это был обыкновенный сон. Коннор встал и чуть не оступился, поняв, что лежал почти у самой вершины ровной возвышенности. Ему даже пришлось немного вытянуть голову вперёд, чтобы оценить протяжённость спуска. Конец был чётко различим, так как граница леса являлась хорошим разделителем территорий разных творений природы. Выпрямившись и посмотрев прямо перед собой, парень увидел очертания города.

– Принц Коннор! – услышал он где-то позади себя. Обернулся и разглядел стоявшего вдалеке взрослого мужчину в лёгких доспехах. – Принц Коннор, пора возвращаться! Её Высочество будет беспокоиться, если мы не поторопимся!

Принц? Кто здесь принц? Лишь эти вопросы вертелись у юноши в голове, сменяя друг друга, как взвинченный порыв сильного ветра.

– Где я? – всё ещё в растерянности тихо спросил самого себя.

И тут… Он не узнал своего собственного голоса. Неожиданная паника захватила парня в тиски, отчего тот испугался ещё больше. Ведь… ведь он не должен чувствовать страх! Только сейчас Коннор заметил, на каком уровне он видел стволы деревьев. Чтобы убедиться в своей ужасной догадке, парень даже прищурился, хотя его прекрасное зрение не было повреждено. Страх сменился ужасом, и парень в спешке стал хлопать себя по конечностям. Он определённо был ниже ростом, а его руки и ноги были гораздо, гораздо короче! Наличие в эту минуту на этом самом месте простого зеркала поставило бы точку в его догадках, но все признаки и так были на лицо. Это был он, но только не в теле 22-летнего молодого человека! Коннор помнил, кто он такой, где живёт и чем занимается, но вместе с тем его сердце и душа как будто бы переменились. Ему становилось страшно, приятно, грустно, весело, и всё это он мог почувствовать без какой-либо причины. Запаниковав настолько сильно, как никогда, парень бросился к тому мужчине, который звал его, но буквально через несколько шагов споткнулся из-за непривычки быть в детском теле и упал на землю. А сознание, казалось, играло с ним в злую шутку, и всё вокруг него погрузилось в темноту.